Но уже силы его иссякали, и Адам, уперевшись головой в холодную стену, подтянув ноги к подбородку, рыдая, понемногу начал затихать, свернувшись в позе эмбриона.
4
В залитой холодным потолочным светом, с парой негорящих ламп комнате, у стены, укрытой молочного цвета пластиковыми панелями, прижав колени к груди, на боку лежал голый Адам. Подсохший от слизи и свернувшейся крови светлый кафельный пол неприятно холодил его тело, жёстко впиваясь равнодушными плитками в плечо и бедро. Голова его была неудобно откинута набок, глаза закрыты, а из приоткрытого рта свисала блестящая нитка слюны. Белая утыканная проводами и трубками двухметровой длины капсула с ещё открытой и чем-то напоминающей вагину чёрной щелью, через которую он появился на свет, равнодушно смотрела куда-то в сторону, стоя точно по центру комнаты, прямо над начинающимся под ней хромированным желобом, упирающимся вторым свои краем в решетчатый водосток пола. Два воронёных ствола, явно огнестрельного оружия, располагаясь под потолком по углам помещения, грозно уставились на лежащее без сознания тело, повернувшись в его сторону на вращающихся платформах. На одной из стен висело большое электронное табло, разделённое на восемь подписанных секторов. Секунды, минуты, часы, дни, недели, месяцы, годы, экземпляр. С мигающими цифрами 3-13-15-6-2-8-40-14. Расположенная ровно под ним панель управления деловито светилась множеством дисплеев, на которых пульсировали вектора волны и мерцали цифры значений. Множество светящихся кнопок, в основном белого, зелёного и жёлтого цветов, мигали, сообщая о разнообразных процессах происходящих внутри этой аппаратуры. Среди россыпи лампочек были видны мигающие кнопки с надписями “Программа завершена”, “Повторение функции”, “Запуск”, “Удаление” и “Выключение системы”. Ведущие из комнаты раздвижные двойные двери были закрыты и светились красным светом сквозь непрозрачную матовость стекла.
“Здравствуй, Адам”, – произнёс уже знакомый Голос. Лежащий на полу человек никак не отреагировал на приветствие. Через паузу, не меняя интонации, фраза прозвучала в комнате снова: “Здравствуй, Адам”. И через равный промежуток времени опять: “Здравствуй…” “Здравствуй…те”, – перебив, чуть моргнув полуоткрытыми веками, выдавил из себя Адам. Затем, закашлявшись и скривившись от боли, попытался приподнять неудобно лежащую голову. Не сумев справиться с задачей, он попробовал сесть, уперевшись в пол слабой рукой, но и тут потерпел неудачу, безвольно опустив её на холодный кафель. Нитка слюны, всё также свисавшая из уголка его рта, качнувшись, организовала собой небольшой чуть блестящий на свету мостик, идущий от грязного измученного лица к затёкшему от неудобной позы плечу. Чуть отдохнув и собравшись с силами, Адам сделал новую попытку упереться рукой в пол. В этот раз это ему удалось, и он даже попытался приподнять голову на трясущейся от напряжения шее. Нитка слюны, связывающая рот и плечо, порвалась, а полузакрытые веки, приподнявшись, отправили закатившиеся вверх зрачки на место, позволив ему, проморгавшись, наконец-то взглянуть на окружающий мир.
“Здравствуй, Адам, – всё также буднично и монотонно в который раз повторил Голос. – Требуется подтверждение дееспособности” “А выступить на празднике лилипутов не требуется?” – кривясь, через силу, закашлявшись, выдавил из себя Адам. “Нет, – нисколько не раздражаясь, произнёс Говоривший. – Требуется подтверждение дееспособности”. Помогая себе дрожащими от напряжения, всё ещё плохо слушающимся руками, Адам привстал и, сморщившись от боли, с большим трудом сел, опершись о стену. Чуть отдохнув с закрытыми глазами, он снова откашлялся и, щурясь от режущего света, прохрипел: “Где я?” “Требуется подтверждение дееспособности”, – упрямо повторил Голос. Соскользнувшее на кафеле бедро заставило Адама сморщиться от рези слегка затянувшейся раны. Он опустил глаза и, кривясь, посмотрел на эпицентр боли. Очень похожее на разъём для наушников стального цвета гнездо, холодно блестело вместо пупка, посредине лишённого кожи и ещё чуть кровоточащего мяса живота.
“Что за хрень? – с трудом шевеля пересохшими губами, спросил он непонятно кого, и тут же снова скривил лицо от прорезавшего адского огня открытой раны. – Есть обезболивающее?” “Требуется подтверждение дееспособности”, – неумолимо прозвучало снова. “Видно, от тебя не отвяжешься, – сквозь зубы процедил Адам. – Что нужно делать-то?» “Выбери на панели управления необходимую команду из предложенных”, – предложил Голос. Смерив расстояние, отделяющее его от мигающих лампочек приборов, Адам с сомнением покачал головой, и превозмогая боль, оттолкнулся от стены. Не сумев подняться на ноги, пачкая пол капельками крови, он на четвереньках медленно пополз к светящейся панели, провожаемый неотрывно следящими за ним тревожными стволами оружия. Добравшись и проведя дух, сплёвывая усталую слюну, помогая себе руками, Адам стал пытаться встать на колени. Простреливаемое болью, обнажённое тело дрожало, и не желало делать то, чего ждал от него голос. Но альтернативы не было, и он едва не до крови закусив губу, упорно пытался подняться. Когда это ему наконец удалось, Адам, держась за первый попавшийся прибор индикации, прочёл надписи на мигающих кнопках и буквально выдохнул: “Какую?” “Выбери необходимую команду из предложенных”, – так же бесстрастно повторил Голос. ”Козёл”, – зло процедил Адам и, помедлив буквально пару секунд, осторожно нажал кнопку «Выключение системы». Работающие где-то за пределами комнаты моторы механизмов стали замедляться, россыпь лампочек перестала мигать, и подсветка панели загорелась ровным спокойным светом. Повинуясь внутреннему алгоритму, красный цвет раздвижных стеклянных дверей в стене изменился на зелёный, а направленные на него стволы оружия равнодушно отвернулись. На секунду потолочные лампы погасли, и табло, обнулившись в семи окошках, поменяв в восьмом цифру с 14 на 15, после короткого звукового сигнала начало новый отсчёт. “Похоже, угадал”, – прохрипел Адам, смахнув текущие из носа сопли и вытирая слезящиеся глаза. “Дееспособность подтверждена”, – буднично констатировал Говоривший. “Сейчас-то дашь обезболивающее, козёл?” – зло спросил Адам, едва сдерживаясь что бы не закричать от пульсирующей боли в ране живота. В стене, рядом с панелью управления, открылось круглое отверстие диаметром с руку. «Сюда», – приказал Голос. Чтобы до неё добраться, Адаму необходимо было встать и пройти пару шагов. Держась за панель слабыми пальцами, дрожа от напряжения, он попытался подняться. С трудом, но ему это удалось. Чуть переведя дыхание и стараясь не замечать адскую боль горящей раны, Адам, с огромным трудом удерживая тело на трясущихся непослушных ступнях, держась за панель и стену, зашаркал к отверстию. Добравшись до него, тяжело дыша, словно пробежавший дистанцию марафонец, спросил: “Дальше что?» “Вставь руку, тебе будет сделана инъекция”, – разнеслось по комнате. “Не отравишь?” – уперевшись рукой прямо в светящиеся приборы и лампы индикации, пытаясь заглянуть внутрь черноты отверстия, просипел Адам. “Убивать тебя было бы нелогично”, – обыденно произнёс Говоривший. Новый приступ боли заставил измученное болью сознание просунуть слабую руку в засветившуюся синим кварцевым светом дыру. Едва его локоть скрылся в отверстии, Адам почувствовал, как там внутри что-то, безапелляционно обхватив запястье, страшно утянуло его внутрь по плечо. Испугано вскрикнув и ударившись по инерции виском о панель, он почувствовал плотно перетянувший рук жгут, и тут же, мгновением позже, болезненный укол. Не успел Адам опомниться от этих пусть бесцеремонных, но всё-таки терпимых манипуляций, как его плечо пронзила невероятная боль ожога, наполнившая комнату запахом палёного мяса. Крик ужаса и боли вырвался из измученного рта, и он, забыв о раненом животе, со всей оставшейся в теле силой стал пытаться вытянуть руку обратно. Удерживающий внутренний зажим ослабил хватку, и его тело, не устояв на ногах, попятившись, упало на спину.
Адам больно приложился спиной и затылком об пол. Удар был настолько сильным и неожиданным, что он, против воли зарыдав, словно маленький ребёнок, зашёлся в крике от слившихся воедино ноющей боли раны живота, ушибленного затылка, спины и горящего адской болью, ещё чуть дымящегося, выжженного на плече, но уже смазанного какой-то прозрачной мазью клейма цифры 15. “Сейчас всё пройдёт”, – обыденно пообещал Голос. “УРОД!!!” – кричал Адам, не в силах подняться. – Сколько ты ещё меня будешь калечить?!” Но введенное обезболивающее уже начало действовать, заставив боль достаточно быстро сходить на нет, а цифру на плече, зарубцевавшись, светлеть. Всё ещё лёжа, Адам прислушался к своему телу. С удивлением почувствовав, как быстро изменилось его физическое состояние, он через непродолжительное время попробовал аккуратно встать. С трудом, но у него это получилось. Опершись рукой о стену, он сделал осторожный шаг и, еле удерживая тело в вертикальном положении, очень медленно, но всё же двинулся снова к пульту.