- Можешь верить, а можешь не верить – это твоё дело. Но у каждого из нас есть то, что нужно другому: у тебя – лекарство от бессмертия, у меня – сила, какой не обладал ни один колдун ни до, ни после меня, сила, которой подчиняется даже смерть. К тому же, если на то пошло, я отправлюсь в загробный мир вместо вашей ненаглядной ведьмы, и равновесие будет сохранено. Как видишь, я отдаю больше, чем получаю. – Деймон сомневался, и Сайлас начал терять терпение – это было заметно по тому, как налились злостью его зелёные глаза, как дёрнулся уголок губ. Лекарство было для колдуна важнее жизни, и Деймон понимал это, а так же то, что это даёт ему некоторое преимущество. – Подумай ещё вот о чём, Деймон: я возьму то, что мне нужно, любой ценой, нравится тебе это или нет. Но я решил проявить великодушие и предложить тебе помощь в том, чего не сможет достичь никто, кроме меня. И на твоём месте я бы не отвергал моё предложение.

Всем своим видом показывая, что долго ответа ждать не намерен, Сайлас поднялся из-за стола. Сальваторе терзали сомнения, но ещё немного – и шанс был бы упущен. А кто знает, как далеко зайдёт Сайлас, чтобы достать нужное ему лекарство? Любой ценой, сказал он и он не шутил. На кону было слишком много, может быть, даже их жизни, и Деймон был бы дураком, если бы отказался.

- А я и не думал его отвергать, - небрежно бросил вампир, и Сайлас, собравшийся уже уходить, замер у стола и вопросительно посмотрел на Деймона. – Даже если с Бонни ничего не выйдет, я с радостью отдам тебе лекарство, лишь бы только избавиться от тебя навсегда.

Он улыбнулся, и улыбка его выражала только уверенность в собственных силах и насмешку. Сайлас ответил ему похожей улыбкой, и никогда ещё колдун не был так не похож на Стефана, как сейчас. Они даже пожали друг другу руки, скрепляя своё странное соглашение. Когда Сайлас вышел из бара, Деймон ещё долго смотрел ему вслед, думая о том, что никогда не следует недооценивать своего врага, даже если он вдруг решил притвориться другом. А Сайлас, одержимый одной только идеей, похоже, об этом забыл.

Вынув из кармана листок и ещё раз сверившись с адресом, Деймон набрал номер Джереми.

- Мне нужна твоя помощь. Встретимся на выезде из города.

Никогда не стоит недооценивать своих врагов. И всегда следует иметь план про запас.

Машинально подняв глаза на открывшуюся дверь, Кэтрин замерла в изумлении: вошедший Деймон тащил за собой заплаканную сопротивляющуюся Елену со связанными руками и завязанным ртом. Девушка была в каком-то странном платье, больше походившем на карнавальный, её волосы как будто стали длиннее с тех пор, как Кэтрин в последний раз видела Гилберт, но в остальном она выглядела так же. Встретившись глазами с Пирс, она закричала, но с уст её сорвался лишь сдавленный, полный отчаяния и страха хрип. Кэтрин подумала, что сходит с ума, настолько представшая перед ней картина не соответствовала любой реальности, которую она знала. Быть может, это не она сошла с ума, а Деймон – прямо-таки источающий спокойствие и абсолютную уверенность в своих действиях? Когда вслед за вампиром в дом вошёл Джереми Гилберт, хмурый, но всё же спокойный, картина полного безумия стала только полнее. Можно ли предположить, что Джереми, так рьяно бросающийся в защиту любого своего друга, стерпел бы подобное обхождение со своей сестрой? Нет, это исключено. Кэтрин потёрла виски и прикрыла глаза, пытаясь хоть на секунду отрешиться от происходящего, чтобы привести в порядок свои мысли, но тут наверху раздались шаги и голос Стефана спросил:

- Что здесь происходит?

Деймон вскинул глаза на брата и улыбнулся.

- Доброе утро, брат, - махнул рукой он, хотя утро уже давно миновало.

Стефан пропустил его приветствие мимо ушей; он неотрывно глядел на девушку, трепыхающуюся в руках старшего Сальваторе. На лице Кэтрин было написано полнейшее изумление; Джереми недовольно сопел за его спиной – он явно не одобрял действий вампира, хотя и понимал, что по-другому нельзя. Стоило Деймону произнести имя Бонни, как Гилберт стал его верным союзником в любых начинаниях. Вампир полагал, что то же будет и со Стефаном. Пауза затягивалась, и тогда Сальваторе-старший вытолкнул свою пленницу на середину гостиной. Девушка бросила на него совершенно дикий взгляд через плечо, дёрнула головой и связанными руками, и в какой-то момент Деймон думал, что она побежит, попытается спастись, но она осталась на месте, только втянула голову в плечи, словно опасаясь удара. Нет, положительно, только внешность роднила двойников, характеры их были совершенно не схожи.

- Знакомьтесь, это Амара, первая и последняя, величайшая любовь Сайласа.

Услышав это имя, Кэтрин вздрогнула, Стефан нахмурился, а Амара шумно втянула носом воздух и что-то пискнула. Возможно она надеялась, что Сайлас вот-вот материализуется из воздуха, чтобы спасти её, но колдун в этот миг был далеко и даже предположить не мог, что его возлюбленная находится в руках Деймона. Это обстоятельство до того забавляло вампира, что он едва ли мог сохранять приличествующую моменту серьёзность.

Первой после некоторого молчания опомнилась Кэтрин.

- А я уже подумала, что вам с Еленой захотелось острых ощущений, - насмешливо произнесла она.

Злость вскипела в Деймоне, он метнул быстрый взгляд на Стефана, но его лицо по-прежнему оставалось непроницаемым.

- Развяжи её, - попросил Стефан. Он переводил взгляд с Амары на Кэтрин и обратно, словно бы сравнивая обеих девушек, пытаясь понять, где заканчиваются их сходства и начинаются различия. Когда вампир развязал девушки руки и убрал полосу ткани с её губ, она задышала чаще, потёрла натёртые запястья, но так же не сдвинулась с места и не произнесла ни звука. Казалось, что Амара снова превратилась в каменную статую, которой была все эти столетия. – Ну, Деймон, может быть, ты всё же объяснишь, что всё это значит?

Кэтрин вопросительно взглянула на него, словно прибавляя веса словам Стефана, и даже Джереми, который сопровождал Деймона к складу, где всё это время была заточена Амара, казалось, ждал от него объяснений.

- Я сделал почти доброе дело, - он чувствовал себя как на допросе, и от того всё его доброе расположение духа улетучилось, - освободил Амару из многовекового каменного плена – сначала Тесса превратила её в статую, затем кто-то посчитал её интересной археологической находкой и привёз сюда, - при этих словах несчастная девушка вздрогнула. – Конечно, не без наущения Тессы. Но, конечно, альтруизм не так свойственен мне, как тебе, Стефан, поэтому, освобождая её, я помнил ещё кое о чём: она – единственное, что Сайласу дороже даже его смерти. Сегодня он явился ко мне с любопытным предложением: вернуть с того света нашу милую Бонни Беннет. И я, конечно, согласился. Но Амара станет верной гарантией того, что Сайлас не обманет нас снова.

От этого слова Стефан поморщился, как от зубной боли, ведь он не мог не помнить, что ему этот обман стоил многих мучительных месяцев на дне карьера.

- Предложение действительно заманчивое, - ответил ему младший вампир, глядя на Джереми: было понятно, что брат Елены готов идти на край свет за тем, кто сможет хоть что-то сделать для возвращения Бонни. – А что взамен? – этот вопрос мучил его с того самого момента, как Деймон начал говорить, ведь он по опыту знал, что такие щедрые предложения никогда не делаются просто так.

Сальваторе-старший отмахнулся от этого вопроса, как от чего-то, не стоящего и толики его внимания. Он бегло взглянул на Кэтрин, но она не уловила его взгляда, потому что в этот момент смотрела на Стефана. На губах Деймона появилась хищная, но, вместе с тем, чуть грустная улыбка, которую заметил только Стефан. Ему нельзя было спугнуть Кэтрин сейчас, но, кажется, она была так поглощена Стефаном в эти дни и так обманута мнимой безопасностью этого дома, что не замечала грозящей ей опасности. А разоблачения брата Деймон не опасался: Стефан, которого по непонятным Деймону причинам мучила совесть, как никто другой, желал воскрешения ведьмы.