Тщательно связав вампирам руки, а ноги сковав цепями, Уитмор погнал вампиров впереди себя, как скот. Подобное обращение выводило Деймона из себя, а верёвка, даже пропитанная вербеной, была плохим препятствием для его ярости, так что ему приходилось ежесекундно напоминать себе, что убийство одного ублюдка ничего не решит, когда этажом выше собрался весь цвет братства Августина. Когда они вошли в ярко освещённый зал, Деймон испытал удовлетворение, заметив, как члены братства невольно отшатнулись от них с Энзо, несмотря на то, какими слабыми и жалкими выглядели они. Энзо Уитмор запер в стоявшую посреди зала клетку, от которой доносился слабый аромат вербены; Деймона безрассудно оставили по эту сторону решётки, только верёвка сменилась тяжёлыми железными кандалами.
- Итак, приступим, - провозгласил мужчина, и глаза его возбуждённо сверкнули. Деймону подумалось, что Уитмор был не меньшим чудовищем, чем любой из вампиров, только скрывал свою жажду крови за ширмой благих побуждений. – Сейчас я продемонстрирую вам чудеса регенерации, на которые способно тело вампира.
Короткая речь его была встречена одобрительными аплодисментами, и, когда в руке Уитмора блеснул кривой нож, а Энзо в своей клетке коротко кивнул, Деймон понял, что момент настал. Он рванулся из рук своего мучителя, и кандалы с жалобным звоном порвались. Никто, кажется, так и не понял, что произошло, пока не стало слишком поздно. Фонтан алой крови, хлынувший из разорвавшейся под его клыками шеи мужчины, заставил Деймона почувствовать себя по-настоящему живым впервые за долгие месяцы. Он нападал, пил чью-то тёплую кровь, рвал податливую плоть, упивался криками ужаса и предсмертными хрипами. Он мстил, и месть его была со вкусом крови и страха. Мир подёрнулся кроваво-алой дымкой, кровь стучала в висках Деймона, сводя с ума. Голос Энзо привлёк его внимание, и только тогда вампир увидел, что оранжевое пламя от опрокинутого кем-то канделябра лижет дорогие портьеры и обои, ползёт по паркету, подбирается всё ближе к клетке, в которой сидел его друг. Всё ещё не избавившись от хмельного тумана, Деймон подскочил к клетке и с отчаянием понял, что ключ от замка потерян навсегда в этом хаосе. Он попробовал разогнуть прутья решётки, но вербена обжигала ему ладони до пузырей, и не было никакой надежды на то, что ему удастся справиться с раскалённым металлом. Меж тем огонь подбирался всё ближе, и вот уже Деймон почувствовал на своей коже его опаляющее дыхание. Энзо не сводил с него умоляющего взгляда, но Сальваторе уже знал, что ничего не сможет сделать для него. В последний раз безуспешно дёрнув дверцу решётки, он отступил назад. Энзо проклинал его, но Деймон не мог заставить себя вернуться и умереть вместе с другом. Шаг за шагом он отступал к двери, наблюдая, как огненные пятерни протянулись сквозь прутья решётки, хватая Энзо за одежду. А потом, не в силах вынести того, что неизбежно случится, он повернулся и стремительно вышел прочь.
========== Глава 15. Сделка ==========
Иногда чтобы одолеть зло, нужно научиться идти на сделки с дьяволом.
Т/с «Тюдоры»
Опрокинув в себя десятую, наверное, рюмку текилы, Деймон в который раз пожалел, что не пьянеет. Сейчас ему было просто жизненно необходимо захмелеть – может быть, хоть так он смог бы на некоторое время расслабиться и выбросить из головы все те мысли, что так терзали его. Несмотря на то, что в это время в «Мистик Грилле» было ничтожно мало посетителей, негромкая музыка и щебет нескольких девушек через три столика от него создавали приятный контраст с тем, что вампир оставил в особняке Сальваторе. Предсказания Кэролайн оказались верны: пока его не было, Кэтрин сделала всё, чтобы к Стефану вернулась память. Правда, в остальном Форбс ошиблась, а Кэтрин оказалась честнее, чем Деймон когда-либо полагал. Но теперь его брат пытался свыкнуться со своими воспоминаниями, и это тоже не делало Стефана веселее; к тому же в их общем прошлом было немало нелицеприятных моментов, и теперь у его младшего брата появилась возможность по-новому взглянуть на них и переосмыслить их. А Деймон с трепетом, которого сам не ожидал от себя, ждал вердикта Стефана, и от того находиться в особняке Сальваторе в состоянии непрерывного мучительного ожидания ему было просто невыносимо. Он надеялся, что появление Елены немного разрядит обстановку, но в минувшие выходные, когда она приехала из Уитмора, понял, что никогда ещё так не ошибался: несмотря на все попытки Елены сблизиться с ним, Стефан отвечал необычайной холодностью, а сдержанность его граничила с презрением. Не стало лучше и теперь, когда Елена снова уехала из Мистик Фоллза, и Деймон решительно не знал, как исправить сложившееся положение – казалось, они застрянут в этой неприязни на всю оставшуюся им вечность.
Когда спустя несколько рюмок к нему подсел Стефан и, как ни в чём не бывало, выпил две рюмки подряд, Деймон лишился дара речи. Он даже почти успел обрадоваться тому, что брат, похоже, решил забыть все их прежние разногласия и неурядицы, но на лице Стефана мелькнула самодовольная усмешка, так не свойственная ему, и старший Сальваторе понял, что снова попался в старую ловушку. Перед ним был Сайлас собственной персоной, а ведь он думал – надеялся, – что он навсегда исчез из их жизни. Такая злость обуяла Деймона, что он был готов разорвать этого мерзавца не несколько частей, и разорвал бы, не стесняясь немногочисленных посетителей бара, если бы незваный гость не поднял руки в примирительном жесте. В первый миг у вампира возникло желание для начала переломать ему руки, но затем колдун заговорил.
- Не кипятись, Деймон, - сказано это было таким развязно-покровительственным тоном, что Сальваторе разозлился ещё больше, но всё-таки сумел проглотить свою злость и дослушать. – Сегодня я пришёл с миром и с деловым предложением.
Брови Деймона поползли вверх: он ожидал угроз, насмешек, чего угодно, но не подобных слов. Какие дела могут быть у него с Сайласом? А тот только ухмыльнулся в ответ, как будто говорил с маленьким мальчиком, не умеющим разглядеть очевидное.
- Мне нужно лекарство, потому что этот мир мне осточертел, и я хочу наконец оказаться там, где должен быть уже давно – в мире мёртвых, с Амарой. А тебе, Деймон, нужна Бонни, чтобы утешить твою ненаглядную Елену. Так ведь? Видишь, эти женщины умеют заставить мужчин совершать ради них самые невероятные поступки.
- Нет ничего невероятного в том, чтобы умереть, - ухмыльнулся Деймон.
Сайлас помрачнел, его весёлое самодовольство слетело с него во мгновение ока.
- Есть, если смерть избегает тебя уже добрую тысячу лет, - на какую-то секунду Сальваторе показалось, что они с Сайласом старые друзья, которые привычно поверяют друг другу свои беды. Но это наваждение рассеялось тут же, стоило колдуну снова улыбнуться. – Так что, Деймон? Как видишь, мы оба от этого только выигрываем.
Вампир молча изучал такое знакомое, но всё же чужое лицо, пытаясь заглянуть вглубь чёрного сердца мага. То, что говорил Сайлас, казалось ему невероятным, но в то же время слова его зацепили Деймона. Что, если ему действительно под силу вернуть Бонни к жизни? Деймон хотел этого всем сердцем, не только ради Елены или ради восстановления добрых отношений с Кэролайн, не ради Джереми, который любил её, или Стефана, который мучился от того, что не попрощался с нею как следует, но и ради самой ведьмы, принявшей такую ужасную, хоть и благородную смерть. Против его воли Бонни однажды вошла в сердце Деймона, и теперь он снова и снова думал о том, как хорошо было бы снова услышать её поучения или увидеть тот многозначительный взгляд, который всегда так раздражал его. Предложение Сайласа было похоже на бред безумца, фантастическую, но лживую приманку, но было ли у Деймона право на ошибку, право отказать колдуну? Нет, никакого, и даже думать о том, чтобы не испробовать этот способ, не стоило. Но всё же вампир помнил о том, как хитёр и вероломен Сайлас, и знал, что ему нужно подстраховаться.
- Ты думаешь, я поверю тебе так просто?
Колдун только пожал плечами.
