Она упала на постель, закрыв лицо руками. Дыхание сбилось, сердце неровно стучало, оглушая её, а внутри разливалась боль. Боль от того непонимания, которое она видела на лице Елены. Боль от упрёков, которых она не заслужила. Боль от рушащейся вслед за каждым словом Гилберт надежды. Боль от того, что единственным человеком в целом мире, который принял её боль и смог разделить надежду, оказался враг.

***

Вода шумела в ушах, обжигала лёгкие, сдавливала грудь. Безмолвный крик разбивался о толщу мутно-зелёного савана, пальцы ободрались в кровь о металлические границы этой узкой ловушки. Здесь, в этом мутном аду не было места надежде, любви, дружбе. Не было места ничему, кроме отчаяния и…смерти. И она слышала её неспешные шаги, чувствовала её морозное дыхание. Она знала, что смерть вот-вот придёт за ней, сожмёт в своих объятиях – ненадолго, чтобы потом отпустить, одаривая мучениями. Ладонь крепко сжала мужскую ладонь рядом, но сил, чтобы заглянуть Стефану в глаза и не найти в них ничего, кроме отражения собственного ужаса и отчаяния, уже не нашлось.

Елена резко села на постели, зажигая ночник. Сон был настолько реальным, что она поёжилась, чувствуя холод, и поняла, что всё ещё не может отдышаться. Деймон рядом заворочался, и девушка запоздало поняла, что в Мистик Фоллзе выходные, что она в особняке Сальваторе, рядом со своим парнем. Что нет ни толщи воды над её головой, ни ледяного металла рядом, ни Стефана с безумием в зелёных глазах.

Разбуженный ею, Деймон тоже сел, не сводя с девушки вопросительного взгляда. Гилберт виновато закусила губу, не зная, как объяснить своё сновидение.

- Что такое? – зевнул парень.

- Кошмары.

- Кошмары? – удивлённо приподнял бровь Деймон. – Кажется, этому дому нужно почистить карму – слишком часто здесь снятся кошмары.

- Вот как? – девушка с готовностью упала в раскрытые объятия вампира. – Приятно слышать, что я не одна такая. Иначе можно подумать, что я схожу с ума.

- Кэтрин недавно заявилась ко мне с рассветом, несла какую-то чушь о Стефане, о том, что он страдает… - он фыркнул, отгоняя воспоминания, и пожал плечами.

Елена хотела посмеяться вместе с ним, но при имени Стефана замерла, и это не укрылось от старшего Сальваторе.

- Что?

- Кэтрин…

Он усмехнулся и поцеловал девушку в губы.

- Это ничего не значит. Я прогнал её. Ничего…

- Думаешь, я ревную? – нервный смешок сорвался с губ Елены.

Деймон приосанился:

- Хотелось бы думать…

Девушка покачала головой, сжимаясь в спасительных объятиях парня.

- Жаль тебя разочаровывать, но нет. Всё дело в том, что мне тоже снился Стефан. Он страдал, ему было больно, - она почувствовала, как напрягся при этих словах вампир. – Кэролайн говорит, что всё это от чувства вины, но я всегда знала, что это не так… И теперь…

Сальваторе глубоко вдохнул, позволяя самым чёрным и тягостным мыслям пробиться сквозь барьер беззаботности.

- Это не просто сны.

========== Глава 10. Обречённая ==========

Кэтрин и не заметила, как дверь захлопнулась, оставив её один на один со Стефаном. Ему даже не пришлось поворачивать ключ в старинном замке – ей всё равно никак бы не удалось пробраться мимо него к двери. Девушка застыла на месте, даже язык её будто прирос к нёбу, отказываясь подчиняться воле разума: ни пригрозить, ни закричать, взывая о помощи. Деймон был где-то там, совсем рядом, и он бы пришёл на помощь, если бы она попросила… Но вместо этого она лишь молча смотрела, как губы младшего Сальваторе растягивает пугающе спокойная ухмылка.

- Уходи, - едва слышно выдавила из себя она.

Улыбка Стефана стала шире, в зелёных глазах заплясали насмешливые искорки. Бессильная злость заставила её сжать кулаки. Он имел все основания смеяться над ней: она, ослабевшая и ничтожная, осмеливалась бросать ему в лицо свои никчёмные угрозы. Кэтрин сама так же всегда смеялась над своими врагами, смакуя мгновения своего торжества и их слабости перед тем, как… Дрожь охватила её, поддавшись страху, она отступила на шаг.

- Нет.

О, как она ненавидела его в эту минуту! Она ненавидела такого Стефана – холодного смеющегося незнакомца, но, вместе с тем, смутная тревога за него не переставала терзать её сердце.

- Что тебе нужно от меня? – дрогнувшим голосом спросила Пирс. Каждое слово позволяло оттянуть время, каждое слово оттягивало неизбежное и давало призрачную надежду, которой она не хотела пренебрегать. Она всегда цеплялась за жизнь – не сдастся и сейчас, Стефан перед ней или кто-то другой.

Склонив голову набок, парень пристально рассматривал её, и от этого остановившегося взгляда ей было не по себе. Кэтрин отлично знала, что Стефан силён и быстр, тогда как она лишена всего, кроме инстинкта самосохранения и отчаянного желания жить. Но этого мало, слишком мало, чтобы потягаться с вампиром, который решил, что ей пора умереть.

- Узнаешь, - протянул он, и в его густом голосе звучал тоскливый похоронный звон.

Он продолжал приближаться к ней, не сбиваясь с размеренного шага, а Кэтрин продолжала отступать. Наткнувшись на низкий столик, она почувствовала под онемевшими пальцами прохладу лезвия. Постаравшись не выдать своей радости от выпавшего шанса, девушка крепко сжала в ладони рукоять небольшого ножика. Когда придёт момент, она дорого продаст свою жизнь.

Стефан, кажется, не замечал ничего вокруг себя, настолько он был поглощён созерцанием своей жертвы. Он медленно надвигался на Кэтрин, не сводя с неё гипнотического взгляда своих зелёных глаз, и сердце девушки сжималось всякий раз при воспоминании о том, что когда-то эти глаза смотрели на неё совсем по-другому. Вместо ненависти была любовь, вместо презрения – обожание, готовность быть рядом с ней вечно. Она сама виновата, она пробудила в Стефане его тёмную сторону, но никогда не думала, что будет стоять перед ним вот так и дрожать в ожидании его удара. Подойдя к ней вплотную, вампир прикоснулся к каштановым волосам девушки, и она невольно прикрыла глаза, вспоминая о совсем других прикосновениях. Мгновения, когда он перебирал тёмные завитки, длились, казалось, вечность, но вот в глазах вампира полыхнуло неистовство, и Стефан отдёрнул руку.

- Так похожи… - хрипло прошептал он, но в следующую секунду, встрепенувшись, сухо проговорил: - но ты – не она, - и в этих словах звучал смертный приговор для Кэтрин.

Она слишком хорошо знала, что произойдёт дальше, чтобы позволить себе мешкать. Одним молниеносным движением она вонзила свой нож прямиком в шею вампира. Алая кровь залила её руки, Стефан зашипел проклятия сквозь зубы и протянул руку, пытаясь схватить девушку, но Кэтрин ловко увернулась и отскочила от него подальше, что было мочи закричав:

- Деймон!

Её призыв о помощи тревожно зазвенел, разлетаясь по поместью Сальваторе, но Кэтрин с ужасом поняла, что лишь на несколько мгновений отсрочила свою гибель. Теперь Стефан точно был не намерен медлить: зажав ладонью кровоточащую рану на шее, он шагнул к Кэтрин стремительно, как рассвирепевший зверь. Боль только подстегнула его, а если и вынудила остановиться, то лишь на мгновение. И это мгновение ушло без возврата.

Но, в тот момент, когда девушка уже была готова отдаться на милость судьбы и принять смерть от рук того, кто был ей так дорог многие годы, дверь в комнату с треском распахнулась, и на пороге появился разъярённый Деймон. За его спиной маячили фигуры Мэтта и Джереми. Из груди Кэтрин вырвался вздох облегчения, но Стефан, видя, что преимущество теперь не на его стороне, бросился к девушке в отчаянной попытке докончить задуманное. Деймон шагнул ему наперерез, и Кэтрин почувствовала, что теряет равновесие, и тут же очутилась в сильных руках Гилберта.

- Увезите её подальше и ждите моего звонка, - прорычал Сальваторе-старший, хватая брата за грудки и как следует встряхивая.

Не дав девушке опомниться, Джереми подхватил её на руки и вынес прочь из дома. Мэтт, вооружившийся арбалетом, прикрывал их отступление. Усадив Кэтрин в машину и усевшись сам, Гилберт взглянул на неё в зеркало заднего вида и коротко бросил: