- О, Том… А я присела… всего на минуту, - она зевнула, прикрыв рот свободной рукой, не отнимая другую у Тома. Но тут, по-видимому, её обоняния достиг тянущийся из кухни запах, и девушка вскочила, как ужаленная. – О Боже!

Она опрометью бросилась на кухню и застыла в дверях, увидев миссис Бренсон склонившейся над почерневшей кастрюлей на погасшей плите. В руках женщина держала ложку, которой, похоже, пыталась отодрать ото дна пригоревшие остатки рагу. Заслышав за спиной шаги Сибил и Тома, спешащего за невестой, она повернулась. Глаза Сибил защипало от подступающих слёз, когда она поняла, что её попытка самой угодить Тому и его матери, не прибегая к помощи Кетлин, с треском провалилась. А в глазах Молли Бренсон она прочла окончательный, не оставляющий надежды на помилование приговор. Мать Тома молчала, выразительно подняв брови, но явно ждала объяснений.

- Я… - Сибил замялась. – Я отпустила Кетлин…

- Это я поняла, - словно для пущего эффекта она снова ковырнула содержимое кастрюли. – Скажите, Сибил, что это… должно было быть?

Девушка набрала побольше воздуха в грудь, но всё равно выдавила едва слышно:

- Рагу.

Она чувствовала, как румянец стыда, обиды и злости на саму себя расползается по лицу и шее, но заставляла себя смотреть Молли в глаза.

- Понятно. Очень жаль, что вы не доверили его приготовление Кетлин. Скажите, - немного помолчав, продолжила она, - вы когда-нибудь подходили к плите?

Сибил натужно сглотнула. Том подошёл на шаг к невесте, встав к ней почти вплотную.

- Мама… - предостерегающе начал он.

- Подожди-ка, Том. Мне интересно.

- Я… нет… да… в Даунтоне я пробовала несколько раз… Миссис Патмор меня учила…

- Ваша няня, я полагаю?

- Кухарка, - предвосхитив ответ Сибил, сказал мужчина. – Но я не думаю, что это имеет какое-то значение, - он видел, что девушка готова вот-вот разрыдаться, и хотел избавить её от этого унижения. Его мать умела довести любого человека до срыва лишь одним этим своим безупречно непроницаемым выражением лица. Положительно, его мать имела куда больше общего с вдовствующей графиней Вайолет, чем того хотелось бы им обеим. – Я уверен, это лишь досадное недоразумение, - твёрдо заявил он, словно подводя черту под этим неприятным происшествием.

- Да уж, - в тоне его матери угадывалось явное несогласие с желанием сына покончить с неприятным разговором.

- Прошу меня извинить, - быстро бросив на Тома благодарный взгляд, а на Молли – опасливый, пробормотала Сибил, - я неважно себя чувствую. Я прилягу, - извиняющимся тоном проговорила она, и вышла из кухни.

Они стояли в молчании, пока не хлопнула дверь спальни.

- Настоящая леди, - фыркнула Молли, - от малейших неурядиц они начинают рассыпаться и отправляются на боковую.

- Мама! – негодующе воскликнул Том. – Ты не можешь упрекнуть Сибил в лени: она работает дни и ночи напролёт, чтобы доказать тебе и своим родителям, что знает, что выбрала.

Но его мать только пожала плечами.

- А знает ли? Об этом, - она постучала ложкой по почерневшему металлу, - я и говорила, когда сказала, что она тебе не пара. Она может быть прекрасной, доброй и учтивой девушкой, и заниматься благородной работой медсестры, но она не умеет приготовить ужин. Станешь ли ты питаться манной небесной, да простит меня Бог, а, Том?! Подойди, взгляни!

Он послушно подошёл к плите и заглянул в кастрюлю. На дне Том увидел неприглядную чёрную массу и кое-какие обугленные кусочки мяса и овощей.

- Она только учится, - ему было плевать на то, умела ли Сибил готовить, он вообще ничего не собирался требовать от неё, но вот его матери явно было не всё равно.

- Но научится ли? Я не хочу, чтобы мой сын, женившись, жил впроголодь! Сможешь ли ты заработать достаточно денег, чтобы каждый день обедать в пабах? Или ты будешь приходить ко мне за ужином? А когда у вас родятся дети?! Нет, Том, это никуда, - она проговорила это раздельно, - не годится.

Том молчал. Спорить с мамой было бесполезно, он это знал, особенно когда в её словах была некая частица здравого смысла. Да, с нею бы согласился любой мужчина, ищущий комфорта, а в жёны – рачительную хозяйку, умелую кухарку, старательную работницу. В Сибил Бренсон не искал ничего из этого и не собирался найти; когда она осчастливила его согласием стать его женой, меньше всего он думал о том, что Сибил будет готовить им на ужин. С нею он и впрямь готов был жить впроголодь, только ни мать, ни кто-либо из её друзей и соседей не поняли бы его. Возможно, все эти люди когда-нибудь влюблялись, но влюблённость скоро рассеивалась, оставляя по себе лишь практическую сторону брака. Том любил свою невесту много лет и не собирался отказываться от неё из-за таких глупых мелочей, как сгоревшее рагу. По тому, как черты лица его становились твёрже с каждым мгновением, Молли поняла, что её доводами сына не проймёшь. Либо он сам поймёт, что она права, со временем, отведав не одно подгоревшее, несолёное или, напротив, пересоленное блюдо, либо даже такие огрехи Сибил на кухне не изгонят той любви, граничащей с преклонением, которую её сын, увы, испытывал к графской дочке. Девочка действительно старалась, и в этом её нельзя было упрекнуть, но способна ли она вообще была к ведению хозяйства и воспитанию детей или обилие слуг в доме навсегда лишило её этих естественных для женщины склонностей? У Молли Бренсон на этот счёт было своё мнение, но Том упорно отказывался слушать её. Решив предоставить времени рассудить их, она заглянула в кладовку.

- Что ты предпочтёшь: омлет или сандвичи? Твоя невеста уничтожила все наши запасы мяса и овощей, а сегодня мы уже не успеем ни к мяснику, ни к зеленщику.

- Мама! – Том поморщился.

- И всё-таки омлет или сандвичи? Учти, что нам нужно ещё чем-то завтракать.

- О, прошу тебя! – тревога за Сибил, уединившуюся в комнате, росла с каждым мгновением, и прозаические вопросы мамы казались Тому святотатством.

Он подошёл к двери спальни Сибил, прислушался. За дверью царила тишина. Всё больше беспокоясь, Том тихонько постучал.

- Да, - раздался голос девушки по ту сторону двери.

- Можно я войду?

- Ты не должен спрашивать, это твой дом.

Восприняв эти слова, сказанные, впрочем, безрадостным тоном, как приглашение, мужчина толкнул дверь. Она оказалась не заперта, и взору Бренсона предстала картина, от которой у него на миг замерло сердце: Сибил, сгорбившись, обняв себя руками, сидела на кровати, а у ног её лежал чемодан, запертый, по счастью. Она словно боялась его и не решалась прикоснуться, но во взгляде девушки застыла мрачная обречённость.

- Ты хочешь сандвичи или омлет? – неожиданно для самого себя спросил мужчина.

Для Сибил этот вопрос, похоже, оказался ещё большей неожиданностью. Она подняла на Тома изумлённый взгляд.

- Ты смеёшься надо мной? Я всерьёз раздумываю над тем, имею ли я право оставаться в твоём доме и дальше, а ты предлагаешь мне поужинать?

- Можно? – он взглядом указал на застеленную кровать.

Девушка кивнула. Они были вдвоём в спальне, и любому человеку это показалось бы вопиющим нарушением всех правил приличия, но они оба были так взволнованны, что никому и в голову не пришло, насколько компрометирующей была сложившаяся ситуация.

- Ты, в самом деле, хочешь этого? – Том кивнул на чемодан.

- Ты знаешь ответ, - тихо проговорила девушка.

- Так в чём же дело?

- Боюсь, твоя мама права. Они все были правы! – голос Сибил сорвался, и Тому показалось, что она заплакала, но девушка резко отвернулась от него, пряча лицо, и несколько секунд молчала. – Я буду тебе никудышней женой, и ты пожалеешь, что женился на мне. Если ещё не пожалел, что затеял всё это. Подумать только, я даже еду приготовить не в состоянии! – зло проговорила она. – Вот Кетлин…

- Так всё дело в Кетлин? – он не смог сдержать ухмылку.

Сибил, почувствовав, что он улыбнулся, повернулась к нему.

-… или любая другая девушка вроде неё… - добавила она, понимая, впрочем, что Том слишком хорошо понял причину всех её сегодняшних волнений. – Они созданы для всего этого. Для того, чтобы быть хорошей женой хорошему человеку. Разве, голодный, ты сможешь любить меня? Голод убивает любовь, Том. И грязный дом, и всё такое… - её привычное хорошо поставленное красноречие подвело её. И она не понимала, почему Том, слушая её, улыбается и только качает головой. – Ты что, ничего не понимаешь?