Неслышно сняв туфли – она совсем уже забыла о сбитых носках – Сибил застыла на пороге гостиной. Впервые девушка видела вживую «помощницу» миссис Бренсон, хотя неизменно ела пищу, приготовленную ею, видела плоды её работы и слышала нескончаемые похвалы, расточаемые матерью Тома в её адрес. Так что она почти что уже знала Кетлин. О ней самой, невесте сына, Молли Бренсон никогда так не отзывалась. Том посмеивался над ворчанием матери, не придавал ему значения сам и Сибил не велел, но она не могла оставаться равнодушной. Она ведь старалась понравиться Молли, так старалась, и её пренебрежение глубоко уязвляло девушку.

Кетлин тоже заметила Сибил и застыла с метёлкой для пыли, как дикий зверёк, застигнутый врасплох охотником.

- О-о, эм… ле… мисс Кроули? – едва ли этой девушке хотя бы однажды в жизни случалось сталкиваться с кем-то из круга Сибил, но, конечно, она знала, что Том собрался жениться на графской дочери. Все знали. Но едва ли среди знакомых Бренсонов нашлось бы и пять человек, которые бы одобрили эту затею. Не одобряла этого и Кетлин, и Сибил хорошо видела это: девушка смотрела на неё с интересом, как на диковинку, но без особого уважения. И уж точно в ней было больше проклятой уверенности, чем когда-либо вообще было в Сибил с тех пор, как она поселилась в этом доме.

- Да, - сухо ответила она. – А вы?

- Кетлин Мёрдок. Я помогаю миссис…

- Я знаю.

Украдкой Сибил рассматривала девушку: светлые, с рыжеватым отливом волосы, лицо в мелкой россыпи милых веснушек, яркие голубые глаза. Её сложно было назвать красивой в понимании красоты идеальных линий и мягких цветов, к какой привыкла Сибил, созерцая старинные полотна в Даунтоне, но вся она искрилась той самой пресловутой ирландской миловидностью. Вдруг исполнившись мрачности, девушка подумала, что для Молли именно Кетлин была идеальной невестой для Тома: симпатичная, хорошая хозяйка, не слишком умная и образованная, прилежная католичка, не имеющая, вероятно, самостоятельного мнения и каких-либо политических взглядов. Она была полной противоположностью Сибил Кроули, и именно такую спутницу Молли Бренсон видела рядом со своим сыном. И она была преисполнена решимости этого добиться.

- Вы сегодня необычно рано, - казалось, это смутило Кетлин.

- Отпустили с работы, - пояснила Сибил.

Брови ирландки поползли вверх, и Кроули почувствовала, как в ней начало закипать раздражение. Должно быть, эта девушка не верила, что какая-нибудь графская дочь вообще знала, что такое работа. Но Сибил знала. Она могла бы много порассказать Кетлин о работе медсестры в госпитале и здесь, в дублинской больнице, чтобы та поняла, что быть медсестрой – много почётнее, чем горничной, но не собиралась говорить ровным счётом ничего. Впрочем, Кетлин, вероятнее всего, не поверила бы, как не верили ей все эти люди. Кроме Тома, разумеется. Он бесконечно уважал и её, и то, что она делала… но с каждой минутой, проведённой рядом с Кетлин, Сибил всё больше казалось, что к ней Том был только снисходителен, потому что любил её. Эта девушка, стоящая перед ней с метёлкой для пыли была Тому намного понятнее, чем она сама, и с ней ему было бы проще. Эта мысль точила сердце, но в какой-то момент самолюбие Сибил вознегодовало: она, наследница знатного рода, дочь графа, тушуется рядом с ирландкой, которая готовит и убирает для матери её жениха! Правда, Сибил тотчас же мысленно обругала себя за снобизм, ведь и Том принадлежал к тому социальному слою, который сейчас её так раздражал в лице Кетлин. Тоненький ехидный голосок в душе девушки поддакнул: вот именно, они принадлежали к одному кругу. Едва ли Том, находясь рядом с нею, не вспоминал ежеминутно, что она чужая всем, кого он знает и любит. Сибил понимала, что женская половина её оставшейся в Даунтоне семьи пришла бы в ужас: леди Сибил Кроули страдает от мук ревности рядом с девушкой самого низкого происхождения; граф Грэнтем, в свою очередь, попросил бы дочь выбросить все эти глупости из головы. Но то, что показалось бы и самой Сибил глупостью в Даунтоне, сейчас приобретало вполне угрожающие реальные очертания. И с каждой секундой ей становилось всё невыносимее находиться с этой девушкой под одной крышей.

- И, я думаю, - нарушила тягостное молчание Кроули и выдавила из себя самую благожелательную улыбку, на которую была способна в этот момент, - я могла бы порадовать вас тем же. Вы свободны на сегодня, - она кивнула на забытую метёлку в руках Кетлин, - ведь вы покончили с уборкой, я полагаю?

Она кивнула. Сибил в ответ многозначительно подняла брови.

- Но миссис Бренсон попросила меня ещё приготовить обед, - кажется, Кетлин никуда не собиралась.

Сибил вздохнула. Карсона хватил бы удар, если бы кто-то из слуг ответил ему в подобном тоне; но Карсон явно умел управляться со слугами лучше, чем третья дочь графа Грэнтема.

- Я приготовлю. Она просила вас сделать что-то конкретное?

Похоже, упорство Сибил заставило Кетлин сдаться, так что она лишь нахмурилась и пробормотала:

- Рагу, мисс Кроули.

- Что ж, вот и отлично. Я сама скажу обо всём миссис Бренсон, - она представила лицо этой весьма авторитарной женщины при этих словах и поняла, что это объяснение станет серьёзным испытанием для её и без того весьма сложных отношений с матерью Тома. Но она была твёрдо намерена сделать это. Может быть, после этого миссис Бренсон поймёт, что Сибил в этом доме не просто гостья, которая уберётся восвояси со дня на день.

Присев на краешек дивана, Сибил напряжённо дожидалась, пока Кетлин уйдёт. Но девушка, как назло, возилась в комнате миссис Бренсон, что-то мурлыча себе под нос. Наконец, она вышла из комнаты в другом платье, без передника и с небольшим довольно потрёпанным саквояжем, в котором, видимо, содержался нехитрый скарб горничной. Кроули снова натянуто улыбнулась ей и получила в ответ такую же неестественную улыбку.

- До свидания.

- До свидания, - тихо ответила Сибил, надеясь, что состоится оно крайне нескоро.

Когда за Кетлин захлопнулась дверь, девушка вздохнула свободнее. Как будто эта хорошенькая ирландка забрала с собой все её тревоги. Расслабившись, Сибил почувствовала, как усталость с новой силой навалилась на неё – короткая стычка с Кетлин заставила её мобилизовать последние силы. Но теперь воспоминание о том, что ей предстоит готовить ужин, придавило её, как тяжёлая каменная плита, и едва не заставила пожалеть о том, что она так настойчиво спровадила мисс Мёрдок. По счастью, рагу было одним из тех немногих блюд, которым миссис Патмор успела научить Сибил в суматохе «испанки» и смерти несчастной Лавинии. Похоже было, что добрая кухарка в Даунтоне была уверена в том, что ирландцы питаются одним только рагу, и это знание необходимо Сибил точно так же, как знание «Отче наш». И девушка собиралась этим воспользоваться. Превозмогая усталость и отчаянное сопротивление мышц и разума, Сибил пошла на кухню. Смешно сказать, приготовление ужина для трёх человек казалось ей подвигом не меньшим, чем побег с Томом. Но если такая мелочь, как рагу, сможет убедить его мать в её любви к Тому, она готова его совершить.

***

Горький запах гари ударил в нос, как только они с мамой переступили порог. Том насторожился, но ни клубов дыма, ни опасного гудения и жара пламени не было заметно. Зато он увидел пальто Сибил на вешалке и понял, что его невеста дома. Его мать, безошибочно угадав источник неприятного запаха, поспешила на кухню, на ходу сбрасывая шляпку и расстёгивая пальто, мужчина же отправился на поиски Сибил.

Он увидел её тотчас, шагнув в двери гостиной: девушка сидела на диване, уронив голову на мерно вздымающуюся грудь, глаза её были закрыты, ресницы отбрасывали полукруглые тени на чуть тронутые румянцем щёки. Было ясно, что сон застиг её врасплох. Губы Тома тронула улыбка. Он подошёл к ней, присел на корточки у дивана и легонько прикоснулся к её руке. На белой нежной коже он заметил тоненькие зажившие порезы – должно быть, Сибил поранилась об острые неровные края ампулы или флакона – и несколько свежих, лишь чуть подёрнутых тонкой плёночкой; на пальцах красовалось несколько маленьких волдырей, которых прежде не было. Бренсон нахмурился, разглядывая эти отметины. Что бы сказал лорд Грэнтем, увидев руки младшей дочери? Что-то ему подсказывало, что ни одного лестного слова Том бы не услышал. А ему хотелось, чтобы граф зауважал его, если не как зятя, то хотя бы как человека, который умеет держать своё слово. Он ведь пообещал отцу Сибил заботиться о ней, так как он мог допустить, чтобы на руках у неё появились волдыри и порезы? Меж тем она почувствовала его отяжелевшее прикосновение и открыла глаза, ещё затуманенные дрёмой. Увидев Тома у своих ног, девушка улыбнулась.