— Прости меня, Макс, — прошептала я, когда слезы потекли по щекам. — Из-за меня ты столько лет учился чувствовать меньше.

— Да, но именно ты показала мне, что мы не зависим от других людей. Всех наших демонов мы создаем сами. И только сами можем их уничтожить.

Мы ушли в комнату смотреть «Мстители», и я все не переставала думать о Тиффани. Я, возможно, больше не так хороша, но я знаю, что она говорила правду. Я бы прочла ее, будь это по-другому. Брайан был против моего разговора с ней, но, как и он, я была так же упряма.

— Эмили, — вошла Донна в комнату. — Хорошо, что ты не сменила замки, и еще я не понимаю, куда деваются мои штрафы за парковку.

— В каком смысле? — помахала я ей рукой, и мы направились на кухню.

— Я нарушаю, мне выписывают штраф, и я должна его оплатить.

— И?

— Они пропали из базы данных полиции. Имею ввиду, из общего доступа.

— Кажется, у тебя есть ангел-хранитель, — улыбнулась я, определенно узнавая почерк Адама.

— Ты к этому причастна?

— Нет, клянусь, — засмеялась я. — Кофе будешь?

— Да, — фыркнула подруга. — Что-то тут не чисто.

— Ты думаешь, что к тебе не может быть кто-то привязан, как и ты?

— Я ни к кому не привязана, —сняла она туфли. — Или же привязана? У меня огромная куча недостатков, заморочек и тараканов, которых я, кстати, сама кормлю. Но я ни к кому не привязана, у кого есть такое же количество недостатков, которых я не замечаю, правильно?

— Нет, Ди, — улыбалась я, наливая кофе. — Ко мне. Ты привязана ко мне. А у меня такое же количество недостатков, как и у тебя.

— Все, мне надоел этот бессмысленный разговор, — забрала она у меня чашку возвращаясь на место. — Когда вы уезжаете?

— Завтра утром, — ответила я. — Ты же будешь в порядке?

— Да, потом у вас родится маленький Брайан, и вы не сможете назвать его в мою честь. Кстати, Эм, начни откладывать деньги ребенку на колледж, для этого никогда не рано.

— Что?

— Правда, он быстро вырастет. Частная школа, отдых каждый год и дорогие игрушки. Затем колледж, а это, поверь мне, удовольствие не из дешевых.

— Прости, Ди, я на секундочку уснула. Так мы говорили о переизбытке секса? А нет, извини, ты хотела сказать, что скоро я буду ходить как бегемот, с маленьким Брайаном в животе, откладывать деньги на учебу и водить минивен?

— Да, именно это я и сказала, — улыбнулась она.

— Я хочу свадьбу сначала, — подперла я подбородок. — Брайан думает, что со мной произошло что-то ужасное, но на самом деле это не так. Но я не знаю, успею ли я все организовать и все успеть.

— Эмили, мы все успеем, — спокойно ответила Донна. — Господи, ты просто не похожа на одну из тех женщин, с которых я всегда смеялась. Где будете праздновать?

— Я еще не знаю. Брайан предоставил мне полную свободу и право выбора.

— Кто бы сомневался. Кстати, я слышала, что он продал практически всю собственность, которая перешла ему в наследство.

— Он не хочет ничего, что принадлежало его отцу, и я не могу его винить за это.

— А что насчет той девушки, Эмили?

— Ты посчитала бы меня дурой, если бы я сказала, что простила?

— Возможно, — нежно улыбнулась мне подруга. — Но как сказал Айрис Мердок: «Любовь не дает любящему никаких прав». Ты никогда не ждала, что люди перестанут быть такими, какие они есть, а просто принимала их.

Донна отличная подруга. Ей всегда удается растолковать мне саму суть проблемы, даже которую я сама создала. Когда Брайан пришел домой, я без улыбки на лице, но с бокалом вина, сказала:

— Мне нужно поговорить с Тиффани и нужно, чтобы ты кое-что сделал.

— Мне не нравится каждое слово в этом приложении.

— Мы договариваемся, Брайан, — покачала я головой. — И если ты решил, что сможешь хранить от меня секреты, и я их просто так забуду и прощу, то ты ошибаешься.

— Не уходи от меня, — направился он ко мне, поднимая на руки. — Не бросай меня, Эмили. Ты не можешь этого сделать.

Его глаза были такими завораживающими, когда он смотрел на меня. Порой он был жесток, но так красиво улыбался. И если меня не было рядом, в его душе был постоянный надлом.

— Я не собираюсь тебе бросать.

— Ты же сказала, что не простила, — прошептал он.

— Но еще я сказала, что не забыла. Но я никогда не оставлю тебя, и ты давно должен был это понять.

— Скажи мне, что я должен сделать, и я сделаю это.

Нет, Брайан не был зол, когда услышал меня. Я впервые не могла понять его эмоций. Была и злость, и ненависть, и презрение, и страх, и чуть-чуть изумления. Но Брайан всегда исполнял свой долг и обещание — он безоговорочно делал все, что могло сделать меня счастливой.

— Как я должен себя чувствовать, когда ты просишь меня о том, что мне ненавистно?

— Дорогой, — не отводила я взгляд. — Помнишь первую нашу встречу? Вспомни, как ты себя чувствовал, уже тогда зная обо мне больше, чем я была осведомлена о самой себе.

— То, что чувствовал я, чувствуют все при первой встречи с тобой — восхищение.

— Тогда, может, стоит начать восхищаться? — улыбнулась я. — Ведь такие поступки того стоят.

Мы сели в машину и поехали на встречу. Тиффани находилась в тюрьме Райкерс, и, услышав это, я почувствовала, что меня охватила паника.

— Эмили, ты не можешь этого сделать, — говорил мне Брайан по пути туда. — Она причинила тебе боль. Ты могла умереть, понимаешь?

— У тебя от меня есть секреты, и если ты хочешь сохранить его и меня рядом, мне нужно то, что я сказала, и полная конфиденциальность.

— Ты ведь собралась больше не заниматься адвокатской практикой, — прорычал он сквозь зубы. — Мы говорили об этом, мать твою!

— А теперь, Прайсон, перестать на меня кричать и послушай, — ответила я спокойно. — Я не твоя собственность. Я замужем за тобой, и если ты хочешь, чтобы я была счастлива, ты сделаешь это, несмотря ни на что.

— Черт, — вздохнул он, сжав мою руку в своей ладони. — Я не хочу потерять все то, чего мы наконец-то смогли достичь.

— Не имеет значения, Брайан. У тебя по-прежнему останусь я.

Брайан помог мне выйти из машины, и мы вошли внутрь. Он держал меня за руку, порой сжимая слишком сильно, и прежде, чем я вошла в зал свиданий, сказал, что все готово, и он примет любое мое решение.

Когда я вошла, она сидела за столом и выглядела совсем другой с момента нашей последней встречи. Кроме ужасающей худобы у нее была разбита губа, которая до конца еще не зажила, и глаза, которые наверняка не видели чего-либо связанного с красотой достаточно времени.

— Что это за бумаги, Эмили? — голос Тиффани слегка дрожал от волнения.

— Ты знаешь меня, Тиффани. То место, где я побывала, — прервалась я на мгновение, — изменило меня. И пусть раньше я бы никогда не простила тебя, но сейчас той Эмили больше нет. Единственное, что осталось неизменным — я всегда защищаю свою семью. И ты будешь ее частью. Ты оставалась мне верна и просто защищала того, кто тебе дорог.

Тиффани наклонилась ближе ко мне, нервно сглатывая. Слезы ослепили ее глаза, и она с трудом отвела взгляд, читая то, что написано в документах. Это были бумаги, где было сказано, что она ни в чем не виновата. Настоящий заказчик скрылся, и все телефонные звонки уничтожены.

— Можешь не читать, милая, — улыбнулась я. — Ты научилась у меня всему, что могла. Я уже подписала, и через несколько часов тебя отвезут в другую страну, где ты станешь совсем другим человеком. Тебе предоставят дом и деньги на первое время, но советую найти работу, — сжала я ее руку.

— Зачем ты делаешь это, Эмили?

— Просто я не могу перестать любить, полюбив уже однажды. И даже если я потом сотню раз разочаруюсь, буду ждать встречи с тобой снова. Всегда. После того, через что мы прошли, я верю тебе, Тиффани. И я люблю тебя, но все же мне нужно, чтобы ты кое-что сделала.

—Что? — вытерла она мокрые щеки от слез.

— Пообещай, что проживешь свою жизнь счастливо. Найдешь того, кого полюбишь, и нарожаешь нескольких ребятишек, у которых будут твои глаза и чувство юмора.