========== Пролог ==========
В моей келье догорает свеча, шипит и плавит воск, но это меня не заботит. Я одна в этот поздний час, когда просыпаются призраки прошлого, чтобы приходить к нам во снах. Сижу за столом, а руки мои покоятся на страницах книги. Если сейчас захлопнуть фолиант, то любой сможет прочесть: «Кодекс чтиц». Он написан несколько веков назад, первой чтицей, что провозгласила себя Пророчицей. С тех пор каждый год набирают юных учениц, чтобы передать им таинства этого искусства. Я одна из них. В этой обители прошли лучшие годы моей жизни, но то, что запомню, лежит вне её стен. Касаюсь страниц книги, словно тех воспоминаний, что навсегда цветными пятнами запечатлелись в моём сознании.
На ощупь пергамент похож на ссохшуюся человеческую кожу. А буквы, что начертаны на нём, — на морщины на щеках старухи. И мне не нужно видеть, чтобы прочесть написанное: выведенное пером и магическими чернилами никогда не тускнеет и не стирается. Я выучила эти строки назубок:
«Если чтица откроет тайну предсказания третьему лицу, она будет наказана».
«Если чтица предскажет себе, она будет наказана».
«Если чтица вольно или невольно помешает предсказанному, она будет наказана».
Всего три правила. Три простых правила, что оберегают каждую из нас от опрометчивых поступков и желаний. Всего три наказания: потеря голоса, потеря слуха, потеря зрения. Посмевшая нарушить правила в четвёртый раз — умрёт. Я жива, значит, мой черёд идти вопреки законам чтиц ещё впереди. И пальцы ведут по строкам. И память открывает завесу прошлого. Услышь же меня тот, ради кого мне однажды суждено было принять наказание.
Комментарий к Пролог
Кодекс чтиц: https://vk.com/albums-175632517?z=photo-175632517_456239041%2Fphotos-175632517
Обложки от Дарьи Крупкиной: https://vk.com/doc3202581_522535342?hash=f6db7e157493e3be1a&dl=f3dd33ff2609a257bc
https://vk.com/doc3202581_522535343?hash=2cd66ca4470f85ba72&dl=2890ff4de3c60435f4
========== Глава 1. Мир за пределами обители ==========
Волнами пошёл воздух в арке портала, ведущей в обитель чтиц, скрытую где-то в горах империи Алданаи. Треснула магическая пелена и явила взору юную чтицу Мореллу, сразу же заключённую в кольцо вооруженными воинами. В ушах девушки до сих пор звенел раскатистый говор предводителя этого разномастного сброда: он требовал, и немедленно, подать ему чтицу, ибо «князь Дейрос, благороднейший и сильнейший из демонопоклонников, желает получить предсказание». И настоятельница сдалась. Жалобно потрескивали фитили свечей, а ковры, устилавшие переходы обители, заглушали топот грязных сапог наёмника, забравшего с собой одну из пророчиц.
Карета с узкими окнами уносила её прочь от места, которое на протяжении шести лет она считала своим домом, где в уюте и тишине маленьких келий училась слушать и слышать, впадать в транс и выходить из него, понимать и быть понятой. А теперь перед ней расстилается дорога во взрослую жизнь — жизнь без наставницы, жизнь вне стен обители. И осознание этого наполняло Мореллу новыми чувствами, ранее неизведанными эмоциями: предвкушением, приятной дрожью и покалыванием в кончиках пальцев. В особую музыку сливалось лошадиное цоканье по летней подсохшей дороге, бряцанье сбруи наёмников, их смешки и ругань. Постепенно Морелла расслаблялась: никто не заглядывал в карету, не приставал к ней с нескромными намёками. Наёмники всегда славились изрядной верой в предрассудки, поэтому к чтицам относились настороженно, с опаской, как к ядовитой змее: никогда не знаешь, когда её острая головка с раздвоенным языком покажется из травы.
Для Мореллы это была поездка в неизвестность. Её даже не удосужились предупредить, как быстро они доберутся до владений князя Дейроса. И теперь, в минуты относительного спокойствия, чтица пыталась вспомнить то, что ей преподавали в обители. Но в голове всплывали лишь отрывки из учебников географии и истории. Очевидным оставалось то, что отряд движется прочь от империи Алданаи, на юг, где выход к морю контролирует Союз княжеств Дэммор. Конечно, союз — это громкое название для небольших наделов, поделённых между многими князьями. В междоусобных войнах они перекраивают карту Союза, стирая с лица земли одни рода и возвеличивая другие. «Почему же так?» — спрашивала Морелла наставницу. И ответ поразил её: «Все князья — одержимые демонами Ада. И каждый из них жаждет получить титул Князя Ада, а потому не терпят они конкурентов и уничтожают друг друга в непрекращающихся братоубийственных войнах». И в этот край держит путь Морелла! На минуту ей захотелось распахнуть дверцу кареты и выскочить наружу. Но страх быть затоптанной копытами лошадей оказался сильнее страха перед демонами, заставляя девушку замереть на сиденье кареты.
Пока разум чтицы метался между этими двумя крайностями, капитан наёмников скомандовал привал. Карета резко затормозила, и Морелла неуклюже завалилась на обитое бархатом сиденье. Зашуршало её платье, звякнули простенькие серёжки в ушах. Сумрак кареты прорезал тусклый свет заходящего солнца, и в нутро экипажа просунулась голова лысеющего наёмника:
— Эй, красотуля, вылазь-ка давай наружу.
Морелла помедлила: разумом она понимала, что чтице ничего не сделают, но сердце заполошно стучало о рёбра.
— Э, ну как хочешь, крошка. Тогда останешься ночевать в карете, — этому наёмнику не было никакого дела до комфорта ценного груза. Захлопнув карету, он проорал, — кто сегодня на похлёбке? Чур, порция девчонки моя!
— Что ты несёшь, Плешивый! Да князь тебе всё поотрывает и скормит своим псам, если не довезём чтицу, — голос был властный, но грубый. И после секундного молчания:
— Драгос, Ирис, присмотрите-ка за девочкой.
— Да, капитан. Уже идём, капитан.
Дверь в карету снова распахнулась. Теперь в проёме показался другой наёмник. В его облике сквозили хищные черты, на висках, словно впаянные в кожу, отливали бирюзой несколько чешуек.
— Госпожа чтица, — стараясь спрятать рычащие нотки, обратился он к Морелле. — Позвольте представиться. Я — Драгос, правая рука нашего капитана. Ну, а вы?..
Морелле пришлось заполнить эту многозначительную паузу:
— Морелла, чтица, — она почувствовала, что волнуется, говоря о себе столь очевидные вещи: наёмники прекрасно знали, кого сопровождают.
— Эге, госпожа Морелла, но вы всё же вылезайте из кареты: скоро поспеет похлёбка, а там, глядишь, и ночь на дворе, — наёмник протянул ей руку в кожаной перчатке без пальцев, желая поддерживать, и предсказательница покинула карету.
Морелла несмело оглядела своих конвоиров: большинство из них были мужчинами. Однако среди них она заметила и пару женщин, но и те — воинственного вида. К Драгосу и чтице тут же приблизился совсем молодой паренёк. Облачённый в длинную куртку со стоячим воротником, узкие брюки и высокие сапоги, он отличался от остальных наёмников некой субтильностью.
— Драгос, позволь я позабочусь о нашей… спутнице.
— Ладно, Ирис. Я пока пойду устрою на ночлег лошадей. А Вы, госпожа Морелла, не волнуйтесь: Ирис — парень смирный, хоть и магик недоучившийся, — Драгос усмехнулся.
Ирис переступил с ноги на ногу и попросил чтицу следовать за собой. Они подошли к костру, разожжённому в небольшом углублении, и оказались в самом центре лагеря. Огонь приятно потрескивал, лизал жадными золотистыми языками пламени хворост. Мажонок бросил на землю какую-то дерюгу, чтобы чтице было куда присесть. Когда огненные блики падали на русые волосы Мореллы, казалось, что на голове у девушки разгорается пожар. И Ирис залюбовался. Но когда чтица повернула к нему лицо и огненные блики пропали, оказалось, что перед ним обычная крестьянская девочка: невысокая, плотная, но ухоженная и отвыкшая от тяжёлой работы в деревне. Пусть ореол тайны ещё окутывал предсказательницу, но Ирис немного осмелел, спрашивая:
— Ты не устала с дороги, Морелла?
— Нет, благодарю. Я путешествовала… с комфортом. — Морелле не хотелось признавать, что последний раз она вот так выбиралась куда-то в далёком детстве, когда ей было всего двенадцать. Последние шесть лет она провела в обители. И что карету немилосердно трясло на ухабах, а сиденья были жесткими. — Скажи, как долго нам ещё ехать? — несмотря на необычность ситуации, чтица не давала больше волнению или страху завладеть собой. Наставницы накрепко вбили в головы своих воспитанниц, чтобы те в любой ситуации сохраняли достоинство и уверенность в собственных умениях и предсказаниях.
