Закрываю окно и сажусь на подоконник. Вспоминаю свой вчерашний загул, и на секунду меня колит чувство вины. В свое оправдание могу сказать, что такое происходит крайне редко. Просто вчера моя подруга Эбби, которая работает в отделе аксессуаров, наконец-то рассталась с парнем, мы пошли в бар отмечать это событие, а дальше классика жанра: двое парней знакомятся с нами около барной стойки и угощают коктейлями. Потом я узнала, что у Доджера есть маленькая сестра и почему-то решила, что нам просто необходимо с ним переспать. Возможно, в моей голове выстроилась какая-то пьяная логическая цепочка, но сейчас я даже не пытаюсь понять, как связаны эти вещи.

Может, мама действительно права. В некотором роде я и правда безответственна, но меня устраивает такая жизнь. Я не люблю ничего планировать, я люблю просто… жить? Четкое расписание и планы на будущее для меня, как маленькая клетка для огромного ястреба. Возможно, проблема в том, что я просто этого не умею: не умею приходить вовремя, не умею выполнять обещания, не умею концентрироваться, но не такая уж это проблема, так? Что плохого в том, что я до ужаса не хочу ограничивать себя рамками времени и пространства, я просто хочу чувствовать жизнь и понимать ее? Если я желаю посмотреть на закат, то еду на залив Массачусетс; если хочу окунуться в теплую меланхоличную атмосферу, я иду ночью на ближайшую остановку, смотрю на проезжающие мимо машины и зажигающиеся фонари и слушаю песни Snow Patrol. Из таких мелочей и складывается моя жизнь, и я считаю это потрясающим, потому что, делая то, что мне хочется и когда мне хочется, я чувствую то, к чему стремлюсь всю жизнь – свободу.

Выбегаю из дома и покупаю хот-дог, который приходится есть на ходу, чтобы не опоздать. Как-то смотрела одну передачу, где рассказывали, что от употребления пищи на бегу можно умереть, но какой идиот в это верит?

Ловлю паническую атаку ровно на секунду, смотрю на этот несчастный хот-дог и решаю остановиться. Я делаю это только для того, чтобы поймать такси, а не из-за дурацкой передачи. Вовсе нет.

Добираюсь до свадебного агентства, адрес которого мне скинула Ми еще вчера. Офис расположен в модном бизнес-центре, больше похожим на малюсенький район где-нибудь в Лондоне, который застроен двухэтажными домами на ровно подстриженном газоне. Ни одной травинки не торчит, интересно, садовник самостоятельно измеряет их линейкой?

Я верчу головой по сторонам, пытаясь найти седьмой дом, а мимо меня проходят стройные девушки в деловых костюмах с туфлями на каблуках, и я уже пожалела, что пришла в толстовке и кедах. На контрасте с ними я выгляжу, как Ральф. Наоми говорит, что я одеваюсь, будто мне шестнадцать, на что я отвечаю, что стрит стайл и кэжуал сейчас на пике популярности. Взяла эту фразу в качестве хорошей отмазки в каком-то онлайн-журнале.

Около входа в офис свадебного агентства я вижу Луи. Он стоит с одной сигаретой в руке, и с другой за ухом, оперевшись спиной на кирпичную стену здания, и внимательно смотрит в телефон, улыбаясь во весь рот. Сначала хочу зайти в офис незаметно, чтобы избежать очередного бессмысленного разговора с Томлинсоном, но потом все же останавливаюсь около него, чтобы поздороваться. Увидев меня, Луи улыбается еще шире, от чего в уголке его глаз появляется множество маленьких морщинок.

- Как раз тебя вспоминал! – Радостно говорит он, поднимая телефон вверх. – Господи, Пейн, скажи, что это просто майонез у тебя на щеке, иначе через секунду я начну вопиюще пошло шутить.

Гребаный хот-дог. Закатывая глаза, отчего Томлинсон усмехается, и поспешно вытираю рукой свою щеку. Ни один житель Бостона не сказал мне, что у меня соус на щеке. И в наше время мы еще говорим о доброте.

- Настолько соскучился, что решил сохранить все мои фотки к себе на телефон?

- В моем телефоне фотографии тебя исключительно в состоянии пьяного угара. Не думаю, что над фоткой, где тебя тошнит в вазу, можно умиляться и тосковать по тебе.

Стою и смотрю на Томлинсона, пытаясь прожечь дыру прямо у него во лбу. Парень шмыгает носом и в очередной раз усмехается.

- Да ладно, расслабься. Всего лишь пересматриваю видео с твоим тостом. – Говорит Луи, затягиваясь и медленно выпуская дым сигареты изо рта.

- Ты что, слил мой тост на ютуб? – Громко спрашиваю я, выхватывая телефон Томлинсона, чтобы убедиться, что парень не врет. И он не врет.

- Триста тысяч просмотров за неделю, Пейн, ты восходящая звезда.

Может, никто не сказал мне о соусе на щеке, потому что подумали, что я та самая сумасшедшая тамада из ролика на ютуб? И как только они скажут мне хоть слово, я начну объяснять правила свадебных конкурсов?

- Вот, черт! – На видео как раз тот самый момент, когда я чокаюсь своей бутылкой с бокалом мужчины. Хрусталь разбивается, а глаза мужчины в черном костюме становятся настолько огромными от неожиданности, что кажется, будто они сейчас выскочат и пробегут стометровый кросс. Я бы, конечно, посмеялась над таким видео, если бы в главной роли была не я, поэтому просто закрываю свое лицо рукой. – Это плохо, очень плохо.

- Плохо? – Теперь уже Томлинсон громко смеется, зажимая сигарету губами. – Пейн, «Бёрдмэн» - вот, что плохо, а твой тост просто катастрофа. – Я пихаю его в плечо, но не могу сдержаться от того, чтобы самой не улыбнуться. - Видок не очень. – Говорит Луи, убирая телефон в задний карман джинсов. – Бурная ночка?

- Не твое дело, Стивен Спилберг. – Томлинсон тушит сигарету о стену и выкидывает ее в урну около входа в офис. – Не знаешь, моя мама уже здесь?

- Майор Пейн прямо по курсу. – Луи кивает головой куда-то за мое плечо, и, обернувшись, я вижу свою маму, как всегда одетую так, будто она собралась на обед с Опрой Уинфри: белая блузка, дорогущие джинсы и твидовый голубой пиджак. Снова незаметно смотрю на свою серую толстовку, а потом перевожу взгляд на Томлинсона.

- Не ссы, Джен. – Луи одной рукой обнимает меня за плечи, трепля по волосам. – Пока я в таком же прикиде, как и ты, твоя мать в обличии Ангелы Меркель не будет тебя упрекать. Доброе утро, миссис Пейн! - Кричит Луи чересчур бодро и приторно прямо мне на ухо, отчего я дергаюсь. - Отлично выглядите.

Идиот. Я закатываю глаза и пытаюсь выбраться из объятий Луи, но он лишь еще крепче прижимает меня к себе. Томлинсон нарушает личное пространство абсолютно всех, кто оказывается с ним рядом – это одна из раздражающих меня черт в его характере. Не удивлюсь, если он накинется на мою мать со своими объятьями.

Я удивлена, что приехала раньше, чем мама, но это заставляет меня гордиться собой. Даже несмотря на некоторые утренние трудности, я успела вовремя.

- Привет, мам. – Подхожу к ней и целую в щеку. Она снимает свои большие солнечные очки, оглядывает нас с Луи и усмехается.

- Была распродажа в H&M? - Она просто не могла не сказать что-то про мой внешний вид.

- Дженнифер хотела купить велюровый, до одури розовый спортивный костюм со стразами, но я ее отговорил. – Томлинсон незаметно мне подмигнул и взял мою маму под руку, уводя внутрь офиса. Они смеялись, и рискну предположить, что надо мной.

***

На втором этаже меня встречает до тошноты милая сиреневая табличка с названием свадебного агентства. Из-за огромного количества завитушек на шрифте, я даже не понимаю, как оно называется.

Когда я захожу внутрь, то понимаю, что оказалась в раю восьмилетней девочки: весь этаж разделен на маленькие кабинеты стеклянными перегородками, повсюду стоят белые мягкие кресла с меховыми подушками розового цвета, а на столиках в сиреневых тарелках лежат конфеты и зефир. Блестящий пол настолько чистый, что можно запросто ослепнуть, если смотреть на него больше десяти секунд. Кажется, будто я иду по бриллиантам.

- Что мы забыли в вагине у Барби? – Спрашивает Томлинсон, пока мои родители и родители Наоми беседуют с Розали – свадебным организатором Лиама и Ми.

- Это лучшее агентство в Бостоне. - Говорит Наоми, явно недовольная сравнением Луи.

- Хочу, чтобы они организовали мои похороны. – Томлинсон берет целую тарелку с зефиром и идет в сторону дивана, где уже все расположились, чтобы обсудить свадебные планы будущих жениха и невесты. – Получится очень миленько.