- На ужин.

- Я должен?

- Ну, да, наверное да. Не знаю, я просто, - мямлю я, стараясь выглядеть как можно менее взволнованной, - я просто подумала, что мы могли бы пойти вместе. Ну, знаешь, как…

- Как кто, Дженнифер? - Лукаво улыбается Томлинсон, выключая телевизор.

- Как хорошие друзья. - Серьёзно говорю я.

- С таким ярлыком максимум, куда я с тобой пойду, так это в супермаркет за чипсами и прокладками.

- Ну, мы пойдём как очень близкие друг другу люди.

- Отлично, теперь мы можем сходить с тобой в караоке. - Говорит Томлинсон и уже вновь готовится включить телевизор, как я окончательно собираюсь с мыслями.

- Мы пойдём как пара, кхм. - Кашляю в конце, чтобы слова было сложно разобрать.

- Прости, я не услышал. - Придуряется Луи. - Пойдём как кто?

- Как ты и я. Ну, мы вместе. - Неразборчиво мямлю я.

- Телек просто орёт! - Кричит Луи, включив телевизор, хотя его шум едва ли можно услышать. Вот дурак.

- Ты достал меня! Мы пойдём на ужин вместе, как пара!

Блокирую телефон и кидаю его на диван, попадая в ногу Луи. Он смеётся, но сразу же вскрикивает, театрально хватается за ногу, изображая раненое животное, будто он играет какую-нибудь антилопу в дешёвой постановке “Короля Льва” на Бродвее.

- Ты сломала мне ногу, Дженнифер Пейн!

- У тебя болевой порог как у двухлетнего ребёнка. - Закатываю глаза я. Его беспечность точно когда-нибудь меня доведёт.

- Я просто очень чувствительная натура.

- Нет, ты просто нытик.

Луи моментально вскакивает с дивана. Его ноги путаются в желтом одеяле, и он идёт в мою сторону, спотыкаясь. Подходит ко мне и всем своим телом прижимает меня к столешнице, расставляя руки по обе стороны от меня.

- Значит, как пара, да? - Ехидно улыбается Томлинсон. - Наконец-то тебе хватило смелости признать, что мы вместе. Ждал этого три недели и, - Томлинсон смотрит на часы, - девять часов.

Я удивлённо смотрю на его лицо, которое находится в нескольких сантиметрах от моего. Рука Луи ложится на мою талию, и по телу пробегают маленькие разряды тока. Наверное, я никогда к этому не привыкну, и прикосновения Луи будут действовать на меня таким образом всегда.

- Почему ты сам не завёл разговор на эту тему? - Робко спрашиваю я.

Луи громко выдыхает и улыбается, слегка покачивая головой, прежде чем начать говорить:

- Хочу напомнить, что я знаю тебя уже шесть лет, Пейн. - Усмехается Луи. - И я знаю, что когда парень признаётся тебе в любви, ты обычно убегаешь от него. Ты боишься признаваться в чувствах, привязываться, находиться в серьёзных отношениях. Я ждал, пока ты скажешь мне что-то подобное первой, потому что так ты переборола бы свой страх. Плюс, не хочу быть тем, от кого убегают. Было бы неловко, учитывая всю нашу ситуацию.

Я настолько поражена, что не могу вымолвить ни слова. Все это время, пока я ждала признания Томлинсона, он тоже ждал моего. Разница лишь в том, что я ждала для того, чтобы быть уверенной в Луи, в наших отношениях, боялась быть отвергнутой, а Томлинсон молчал, потому что… он не хотел давить на меня, хотел, чтобы я сама определилась, что мне нужно, и в первый раз в жизни не убегала от серьёзных отношений, а сделала им шаг навстречу.

Интересно, насколько отношения с Томлинсоном можно считать серьёзными, учитывая его чувство юмора и мое игнорирование проблем?

Удивлённое выражение лица моментально сменяется на мягкую улыбку, и я аккуратно провожу пальцами по щеке Луи. Он целует мою ладонь, а затем наклоняется ещё ближе ко мне, стирая последние сантиметры.

- Оказывается, ты можешь быть романтичным. - Говорю я с усмешкой.

- А ты занозой в заднице. Но это не новость.

Я смеюсь, и в голове проносится мысль, что мы вот такие - даже самый милый момент, будто списанный из голливудского ромкома, где главные герои полураздетые стоят на кухне в удушающей близости, мы испортим сарказмом, усмешками и шутками. Но это наша романтика. Такое вот у нас кино.

Каждой клеточкой своего тела я ощущаю, что это самый подходящий момент сказать Луи о своих чувствах. Он ждал, пока я признаюсь ему первой, и я не должна его разочаровать. Я не должна больше бояться, потому что с Луи мне не страшно ничего.

- Томлинсон, - серьёзно начинаю я, и Луи немного отстраняется, чтобы заглянуть мне в глаза. Его скулы напрягаются, брови хмурятся. Он не до конца понимает, что же в итоге я скажу ему - это видно по лёгкой тени сомнения на его лице, - ты из моей головы не выходишь с того момента, когда я увидела тебя в той ужасной толстовке, которую ты надел для нашего псевдосвидания.

- Толстовка была просто охренительная! - Обиженно восклицает он.

- Не перебывай, мне и так тяжело собраться с мыслями, потому что ты так на меня смотришь всегда, что я теряюсь. - Взгляд Луи смягчается, и на лице появляется улыбка, которая заставляет меня говорить дальше. Теперь она заставляет меня делать абсолютно все. - Ты прав, меня пугает все серьёзное. Хорошая работа, ответственность за что-то, отношения, выбор продуктов в супермаркете. - Слышу тихий смешок Луи. - Я думала над этим и поняла, чтобы избавиться от этого необоснованного страха мне нужно просто стараться ради кого-то, и я хочу стараться ради тебя, Луи. Я хочу делать все самые серьёзные вещи в мире ради тебя. За исключением походов в магазин, я постоянно теряюсь между прилавками.

Я на выдохе произношу все, о чем думала в последнее время, и закрываю глаза. Гора невысказанных чувств падает с моих плеч, и я кажусь себе настолько лёгкой, будто я вешу не больше пухового пёрышка. И в данную минуту я мысленно благодарю Луи за то, что он заставил меня это сделать. О чувствах надо говорить, не нужно их скрывать, подавлять, и уж тем более избегать. И кто бы мог подумать, что этому меня научит Луи Томлинсон - лучший друг моего брата, который постоянно подшучивал и доставал меня. Человек, с которым я испытала абсолютно весь спектр эмоций - от отвращения до неприязни, от понимания до осуждения, от симпатии до влюбленности. От влюблённости до…

- Да, помню, как ты один раз искала выход из Волмарта, а в итоге оказалась на складе.

Я смеюсь, вспоминая тот день. Это было два года назад, когда мы собирались на пикник, чтобы отпраздновать получение водительских прав Наоми. Меня послали за помидорами, а овощной отдел находился в самой дальней части магазина, так что я заблудилась где-то между ним и стеллажами с детскими присыпками и памперсами, и в итоге перепутала дверь выхода из супермаркета с дверью на склад. Телефон там не ловил, поэтому искали меня минут сорок, пока удивлённый работник Волмарта не спросил, что я делаю в разгрузочной зоне с пакетиком помидоров и корзинкой для пикника.

- Ещё одно позорное событие моей жизни. - Закатываю глаза я.

- Я рад, что ты решилась сказать это. - Тихо шепчет Луи, убирая волосы с моего лица и нежно поглаживая пальцами щеку. - Знаю, может прозвучит эгоистично, но ты даже не представляешь, что я чувствую от осознания того факта, что я первый парень, которому ты призналась в своих чувствах. Поздравляю, ты лишилась эмоциональной девственности!

- Придурок! - Я пихаю его рукой в плечо, но Томлинсон даже не шевелится.

- Знаешь, что ещё? - Шепчет он. - Ты тоже кое в чем у меня первая.

- Боже, я надеюсь ты не говоришь про свой сексуальный опыт. - Подшучиваю я.

- Пейн, я гуру секса. - Самодовольно произносит он, и мысленно я вынуждена с ним согласиться. - Я как сексуальная снежника: каждый секс со мной это уникальный опыт. - Серьёзно говорит Томлинсон, а я смеюсь.

Луи ждёт, когда я успокоюсь, но смех никак не останавливается. Я делаю глубокий вдох, чтобы придти в чувство, и тут меня волной накрывает волнение и интерес, потому что Луи смотрит на меня так, как никогда раньше. С нежностью, уверенностью и восхищением. Его голубые глаза настолько яркие, что мне хочется в них утонуть. Просто смотреть в них до конца своей жизни.

- Так, что же ты хотел сказать? - Спрашиваю я так тихо, что сама едва ли слышу произнесённые слова.