Народу стало поменьше, и я с легкостью обхожу столики, подходя к барной стойке, около которой стоит Гарри Стайлс.
Издалека слышу до боли знакомый голос, но думаю, что мне показалось. Этого просто не может быть. Когда до Гарри остается несколько метров, я слышу его ещё раз и решаю обернуться.
Нет, это нереально.
Около входа в бар стоит Лиам – человек, который пять лет назад смог разбить моё сердце на куски.
– Хейлс, с тобой всё в порядке? – Передо мной появляется Найл, но я смотрю сквозь него на дверь, откуда только что появился Лиам.
Он изменился: волосы стали темнее, татуировок на руках больше, плечи шире. Он смеётся, окружённый компанией каких-то людей, и обнимает каждого.
– Твою же мать.
========== Глава 16 ==========
Когда я только начала работать в больнице, Скайлер затащила меня на бесплатный тренинг по саморазвитию, который нашла в своем почтовом ящике в папке «спам». Шеффилд решила, что нам срочно нужно туда попасть, но ничего полезного и воодушевляющего за пять с половиной часов мы не услышали, зато узнали о вреде оранжевых овощей и о том, что американцы вели войну с Ираком не из-за ресурсов, а из-за межгалактических врат, которые много миллионов лет назад пришельцы оставили на Земле. Первые два часа было не совсем понятно, что происходит, но потом даже я втянулась.
Одна фраза по делу все-таки прозвучала: пухлый мужчина-спикер с копной рыжих кудрявых волос в старой потертой футболке Nasa заговорил о том, как правильно планировать время, и чтобы его сэкономить, нужно разбираться со всеми проблемами сразу. А решать проблемы надо по очереди, по мере того, как они появляются.
Вообще-то, я всегда так и делала, но в моей жизни еще не было такой ситуации, в которой я, мать его, оказалась сейчас.
Я замираю на месте и ловлю себя на мысли, что даже дышать перестала, и двигаю только глазами, чтобы отследить передвижения Лиама и Гарри. Один справа от меня, другой слева. Где-то сзади ходит Луи, спереди стоит Найл. Это что за гребаный ромб судьбы?
– С тобой всё в порядке? – Снова спрашивает Найл, подозрительно сужая глаза.
Я смотрю на шатена и только медленно и часто киваю, прикусив язык. В голове я всё ещё пытаюсь обработать информацию о том, что Лиам находится в паре метров от меня. Слава богу, он не успел меня заметить.
– Знаешь, тут так жарко, мне срочно надо подышать свежим воздухом. – Тараторю я, обходя Хорана, и закрываю левую половину лица рукой, чтобы никто из друзей Пейна, и уж тем более, он сам, не увидели меня.
Выбегаю на улицу, заворачивая за угол бара, и выдыхаю. Пар изо рта растворяется в ночном воздухе, но я даже не чувствую холода. Кровь стучит по ушам, руки трясутся, тело колотит, но я даже не понимаю, от чего именно.
Я призналась Томлинсону в своих чувствах, и вспомнив об этом, адреналин моментально подскакивает. Хожу вперед-назад, размахивая руками и глубоко дыша, пытаясь скрыть улыбку, но как только я вспоминаю лицо Стайлса, улыбка пропадает сама.
Гарри стоял у бара совершенно потерянный. Будто бы он заблудился и ищет выход из лабиринта, из которого на самом деле выхода нет.
Стайлс пришел, чтобы поговорить со мной. Мне надо срочно подойти к Гарри, но неожиданно тело парализует, и я уже не в состоянии сделать даже крошечного шажка.
Почему? Чего я боюсь?
Боюсь ли я встречи с Лиамом после стольких лет? Боюсь ли того, что не понравлюсь ему? Что он начнет извиняться передо мной, вспоминать прошлое и говорить о том, как нам было хорошо? Что он пообещает вернуть мое доверие к нему любой ценой, чтобы мы снова были вместе? Боюсь ли я того, что Пейн признается мне в том, что его чувства ко мне не остыли? Или я боюсь того, что у Пейна все эти годы было все хорошо, в отличие от меня, что он был счастлив и счастлив сейчас с Тиффани – той самой подругой, которую трахал на заднем сидении моей машины.
Может, я боюсь того, что при виде Лиама возродятся мои собственные чувства к нему?
Сосредотачиваюсь на картинке перед глазами: ночной Нью-Йорк имеет магическое свойство успокаивать. Между баром и соседним домом виднеется мост Куинсборо, подсвеченный прожекторами и фарами машин, за ним яркие небоскребы. Перевожу взгляд на соседнюю улицу, осматривая невысокий жилой дом из красного кирпича. В каких-то окнах всё ещё горит свет, и я пытаюсь заглянуть туда и представить, чем сейчас занимаются владельцы квартиры. Может кто-то из них собирается в клуб, чтобы танцевать всю ночь, кто-то рисует на огромном мольберте ночной пейзаж города, а кто-то смотрит повторение серий «Место преступления», которые до этого показывали вчера ночью. Два друга выходят из дома, смеются и запрыгивают в такси, мимо проходит женщина в возрасте, одетая даже лучше, чем Флинн, на остановке девушка в наушниках выбирает, какую следующую песню включить.
Мысли о чужих жизнях успокаивают. Всегда легче придумать чью-то жизнь, а не разбираться в своей.
Накрываю лицо руками, громко рыча, чтобы хоть как-то выпустить пар, и иду в сторону входа в бар, чтобы срочно найти Гарри, увести его в подсобку и поговорить про него, Скайлер и его решение.
Опускаю руки, но не открываю глаза, и со всей силы врезаюсь в кого-то. Сразу же замираю на месте, все еще крепко зажмурившись, потому что воображение автоматически рисует образ Лиама.
– Это у врачей такая гимнастика для глаз или что?
Узнаю саркастичный тон и запах ментоловых сигарет и радостно распахиваю глаза. Томлинсон с подозрением смотрит на меня, и за долю секунды я пытаюсь придумать оправдание тому, что стояла посередине улицы с закрытыми глазами, да еще и в одной толстовке.
– Я… я пыталась разложить в голове фильмы Марвел в хронологической последовательности.
– Ты пыталась, прости, что сделать?
– Понять хронологию киновселенной Марвел.
– И как успехи?
Луи сразу понимает, что я обманываю его, но делает вид, что верит в тот бред, который я несу. Господи, почему нельзя было просто сказать, что я морально готовлюсь к диалогу с Гарри, тем более, это была бы почти правда.
– Неплохо. – Уверенно отвечаю я. – Думала вечером глянуть парочку фильмов.
Наступает тишина, которую разрезают звуки проезжающих мимо машин, Томлинсон смотрит мне прямо в глаза, а в его взгляде читается недовольство, разочарование и злость. Чувствую себя маленькой девочкой, которую ругают за двойку. Мгновенно ощущаю холод на улице, а недоверчивый взгляд Томлинсона только усугубляет положение и заставляет тысячи мурашек пробежаться по всему телу.
– Не помню, говорил я тебе или нет, но я терпеть не могу, когда мне врут. – Пожимает плечами Луи, затягиваясь.
Пытаюсь успокоить дыхание, чтобы не выдавать своё волнение, и судорожно топаю ногой. Из-за этого «обычного» поведения Луи еще более настороженно смотрит на меня, не отводя взгляд.
– Просто пришел Гарри, и я немного нервничаю перед тем, как с ним поговорить.
Решаю рассказать только часть. Может быть мне повезет, и я вовсе не столкнусь с Лиамом лицом к лицу, так зачем тогда трепать нервы Луи и вести себя как беспомощная, жалуясь на то, что я не могу сама разобраться со своим бывшим.
Томлинсон сощуривает глаза, бегая недоверчивым взглядом по моему лицу, и я уже готова расколоться и выдать ему всё, как вдруг он облегченно выдыхает, опуская плечи, и расслабляется.
– Все будет хорошо. – Кивает он. – Ты сама знаешь, что в этой ситуации нет правильного решения – любое будет верным.
– Да, я знаю, просто… Сердце должно достаться Ленни, он заслуживает его.
– Хочешь сказать, что Гарри не заслуживает шанса жить?
– Нет-нет, я не это имела в виду. – Поспешно заверяю я. – Гарри осознанно отказался от операции, а сейчас, возможно передумав из-за Скайлер, он отбирает жизнь у ребенка. Отбирает только из-за его переменчивости в решениях.
– Тут дело не в переменчивости в решениях, Хейли. – Слабо усмехается Луи. – Скайлер открылась ему, призналась в чувствах, показала, какой может быть его дальнейшая жизнь с ней. Гарри просто поверил, что у него есть шанс на хорошее будущее, в котором его будут любить, а не жалеть. Если бы ты заявилась ко мне в своем сексуальном больничном халате, убеждая в том, что я поступаю неправильно, я бы сделал все так, как говоришь ты, лишь бы знать, что ты будешь рядом.
