– Так ты расскажешь, что это было сегодня утром? – Спрашивает Томлинсон, поджигая сигарету.

Огненная вспышка на секунду озаряет его лицо, и я хочу сделать фотографию, чтобы вечно смотреть на эту картину.

– Мы со Скай пробрались в кабинет главного врача, чтобы найти карточку одного пациента.

– Ого, – затягивается Томлинсон, выпуская изо рта ментоловый дым, – а я-то думал, ты из команды хороших и правильных врачей.

– Я добросовестный врач! – Луи усмехается. – Просто это было важно для Скай.

Томлинсон смотрит на меня, ожидая продолжения истории, но ничего не говорит. Наверное, он делает это специально, чтобы я научилась рассказывать о чем-то потому, что я сама хочу поделиться этим, а не чтобы из меня вытягивали информацию насильно, как это было раньше.

– Помнишь Гарри Стайлса? – Луи кивает.

– Да, мы провели с ним много времени, пока искали тебя и индейку по всему ресторану. – Издаёт смешок Томлинсон и ловит мой злой взгляд.

– В общем, у них со Скайлер взаимная симпатия, по крайней мере, нам так казалось. Поначалу он вёл себя очень грубо, затем извинился, они с Шеффилд проводили время вместе, но сейчас он просто исчез.

– Как связаны ваши сегодняшние похождения в стиле Доры-путешественницы и этот парень?

– Подожди, я ещё не дошла до сути. – Бормочу я, теплее укутываясь в огромную куртку Луи. – Пару раз я видела Гарри, и мне казалось, будто с ним что-то не так. Не знаю, как это объяснить, но я врач: когда людям кажется, что человек просто приложил ладонь к сердцу, я сразу подхожу ближе, чтобы поймать его в случае обморока.

– Я понял, что ты имеешь в виду. – Хмурится Томлинсон, зажигая вторую сигарету.

– С Гарри было несколько таких странных ситуаций, и я рассказала об этом Скайлер. Сначала она не придала этому значения, потому что сама не замечала в Гарри ничего такого, но когда он перестал отвечать на её звонки и начал игнорировать, то у Шеффилд включился внутренний Шерлок, и она решила пробраться в картотеку главного врача, чтобы посмотреть личное дело Гарри.

– С чего вы вообще взяли, что Гарри зарегистрирован в вашей больнице?

– Хороший вопрос, Луи Томлинсон. – Говорю я, словно частный детектив со стажем, на что Луи усмехается. – Совершенно случайно мы узнали, что главный врач нашей больницы – это отчим Гарри.

Томлинсон округляет глаза и тушит сигарету о мусорку.

– Я что, попал в бразильский сериал? По всем законам жанра в следующей серии должна быть кома, кто-то собирается?

– В общем, мы пробрались в картотеку и посмотрели справки Гарри – в них ничего нет, он абсолютно здоров.

– Так это же хорошо. – С сомнением в голосе произносит Луи. – Это ведь хорошо?

– Конечно, это хорошо. Просто… я понимаю, что это прозвучит ужасно, но если бы мы нашли что-то в документах, то это могло оправдать поведение Гарри перед Скай. Он просто взял и исчез, словно его не было. Не объяснил причину, ничего не сказал. Так ведь нельзя поступать!

Чувствую, как начинаю злиться, поэтому распахиваю куртку, чтобы отвлечься на холодный ветер.

– Это просто в стиле некоторых людей. – Пожимает плечами Томлинсон, подходя ко мне почти вплотную. – Не хочу тебя обидеть, но вспомни себя пару месяцев назад. – Луи застегивает куртку почти до самого моего подбородка, и я виновато опускаю глаза.

Господи, как я могу обвинять Стайлса в несерьёзности, когда сама только и делала, что убегала, ничего никому не сказав?

Громко выдыхаю и запрокидываю голову назад, устремляя взгляд в ночное осеннее небо.

– Ты прав. Как всегда. – Грустно говорю я.

– Слушай, Хейлс, – я чувствую, как Томлинсон пытается положить свои руки в карманы моей куртки, и я делаю то же самое: пальцы Луи холодные, поэтому я переплетаю их с моими, быстрее стараясь согреть, – я к тому, что у людей есть свои причины, чтобы поступать так, как они поступают, и ты не сможешь их узнать, пока человек сам тебе не расскажет. Причины тоже бывают разными: серьёзными и глупыми, но какими бы они не были, они заставляют человека действовать. Гарри может чего-то бояться, как боялась ты, а может он просто мудак, который меняет девушек, как чехлы для телефона.

– Господи, ну почему ты такой? – Выдыхаю я, положив голову на плечо Луи.

Почему он такой… идеальный?

– Сексуальный, остроумный и обаятельный?

– Надоедливый и самовлюблённый.

Томлинсон кладёт свой подбородок мне на макушку, и я раскрываю куртку, пытаясь накрыть его ей. Руки Луи мгновенно выскальзывают из карманов и обвивают меня вокруг талии. Я вздрагиваю от холода, на что Томлинсон лишь сильнее прижимает меня к себе.

– Я уверен, что у Скайлер всё будет хорошо. Пусть не зацикливается на Гарри и помнит, что я всегда могу устроить ей свиданку с Найлом.

– Давай попытаемся оттянуть этот момент, ладно? Они точно устроят конец света с их удачливостью, а мне бы хотелось для начала стать настоящим хирургом.

– Согласен, я пока тоже не записал свой альбом.

Мы стоим, обнимаясь, несколько минут, прежде чем Томлинсон вновь нарушает тишину:

– Я надеялся, что ты придёшь сегодня.

Отрываюсь от объятий Луи и смотрю на него, ожидая увидеть на лице обиду, но вместо этого вижу лишь лёгкую улыбку.

– Прости, я правда хотела успеть на ваше выступление, просто вся эта ситуация с Ленни съедает меня.

– Не извиняйся. За это сегодня ты едешь ко мне замаливать все грехи. – Я смеюсь.

– Так значит… – пытаюсь спросить то, что хотела с самого начала, когда узнала о том, что Луи дописал песню, – эта песня для меня? – Аккуратно спрашиваю я.

– Скорее, – Томлинсон убирает пряди моих волос с лица и заправляет их за ухо, – это песня про тебя.

Киваю, улыбаясь как полная идиотка, будто мне только что пообещали виллу в Майами, каждодневные походы в спа до конца жизни и молодого Леонардо ДиКаприо в придачу.

Думаю, что я начинаю привыкать к тому, что Луи рядом со мной. Теперь все его слова о чувствах не кажутся мне такими уж дикими, я понимаю его желание видеться как можно чаще и начинаю скучать сразу же, как оказываюсь далеко от него.

– Твою мать!

Сначала слышится звон разбитого стекла, а потом возмущенный крик Зейна и ответная реакция Найла, и я в замешательстве поворачиваюсь к спокойному Томлинсону.

– Похоже, Найл снова разбил вазу.

– Зачем вам в подсобке вообще ваза?

– В репетиционной. – Поправляет Луи. – Мы рок-музыканты, можем позволить себе всё. А сейчас мы быстро забираем ключи от машины и уезжаем. Не смей вестись на жалобный взгляд Хорана – просто смотри в пол, а то он заставит тебя помогать ему убираться, а потом ты и сама не заметишь, как подносишь ему горячий чай и утешаешь.

Я громко смеюсь, прежде чем Томлинсон хватает меня за руку и утягивает за собой в самую крутую репетиционную в мире.

***

– Я настолько устал, что только что хотел погладить чихуахуа около подъезда, а потом понял, что это была крыса. Умоляю, Хейлс, налей мне вина в литровый бокал.

Флинн заходит в квартиру, кидая рюкзак прямо на пол. Ботинки летят в разные стороны, пальто оказывается на тумбочке, Ройс проходит, хватая Зиллу, и падает на диван рядом со мной.

– Чем занята, подруга? – Спрашивает Флинн, пытаясь улечься на диван и вытеснить меня.

– Смотрю расписание выступлений Луи в баре. – Задумчиво говорю я. – Если я не появлюсь там на этой неделе, он убьёт меня.

– О-ла-ла, – поёт Ройс, – так значит ты и секси музыкант теперь парочка? – Флинн играет бровями, и я усмехаюсь.

– Мы не парочка в том плане, в котором ты думаешь. – Ройс смотрит на меня так, будто я вся обмазана собачьими фекалиями и посыпана разноцветными перьями сверху для красоты. – Мы решили, что не будем вешать ярлыков. Мы с Луи просто вместе – никаких сложностей.

Знаю, что это полный бред, но так воспринимать всё, что происходит со мной внутри, мне гораздо проще. Говоря «вместе», я думаю о том, что у меня нет никаких обязательств перед Луи или запретов, хотя прекрасно понимаю, что никак не могу обидеть его. В общем, мне так легче дышится, и понемногу становится легче признавать самой себе, что я, вероятнее всего, влюбляюсь в Томлинсона.