– Не хочу расстраивать её, потому что она всё ещё надеется, что меня и родителей можно помирить. – Заканчиваю я.

Чувствую себя лучше, сказав Луи хоть что-то, но я знаю, что ему достаточно и этого.

Томлинсон смотрит на воду, внимательно следя за небольшими волнами, и молчит. Переводит взгляд на небо, наблюдает за чайками, а затем останавливает взгляд на мне, а я специально концентрируюсь на воде, притворяясь, будто бы не замечаю на себе пристального взгляда.

– Хочешь, я пойду с тобой?

Этот вопрос стоило ожидать, но я всё равно искренне удивляюсь. Мне неудобно перед Луи, потому что своим поведением я не заслуживаю его заботы, внимания и стремления всегда мне помочь, но мне чертовски приятно, что он предложил поехать к родителям и поддержать меня, даже не зная моей истории целиком.

В моей голове есть чёткая картинка того, как пройдёт юбилей: большой дом родителей, который они спроектировали сами, полностью забитый незнакомыми людьми, отвратительные закуски матери на стеклянном столике в гостиной и пустые беседы. И как бы странно это не звучало, на дне рождении отца в доме родителей, где будет вся моя семья, я буду абсолютно одна.

И тут в мою голову врезается ещё одна картинка: Луи, который стоит со мной посередине гостиной и непонимающе смотрит на тарелку с закусками, потому что издалека это похоже не на еду, а на землю, размытую дождём. Или на дерьмо.

Я усмехаюсь, и понимаю, что единственное, что я хочу и могу сделать, - это принять предложение Луи.

– Это будет самая ужасная суббота в твоей жизни.

– Ничего, – отмахивается парень, пытаясь скрыть улыбку. К слову, я занимаюсь тем же самым, – мы же займёмся сексом на кровати твоих родителей?

– Нет.

Луи немного молчит и хмурит брови, а потом добавляет:

– Тогда я не поеду.

***

После разговора с Луи на набережной, мы вернулись в бар, потому что Томлинсон оставил ключи от квартиры в подсобке. Зейн и Найл уже уехали, и неудивительно, что мы с Луи переспали на кожаном диване прямо под плакатом группы Kiss. К слову, в пятницу после концерта мы тоже занимались сексом, но на этот раз уже в квартире Луи. Томлинсон уговаривал меня остаться у него, аргументируя это тем, что так будет удобнее ехать к отцу. Я отнекивалась и говорила, что все мои вещи дома, и мне надо вернуться. В итоге он нехотя меня отпустил.

Если бы осталась с Луи, он мог бы подумать, что я даю ему надежду на что-то большее, чем то, что у нас есть сейчас.

Ставлю тарелку из-под размороженной пиццы в раковину и натыкаюсь взглядом на Скайлер: она сидит на диване, закутавшись с головой в плед, и смотрит в телефон, слегка улыбаясь.

– Что, Роберт Дауни развёлся? – Шеффилд непонимающе поднимает на меня глаза. – Что за ухмылка?

– Да так, – отмахивается она, и я вижу, как сзади к ней подкрадывается Флинн и заглядывает в телефон.

– Сообщение от контакта «Миссис Стайлс, пациентка»: Скайлер, спасибо вам за совет. Гарри явно стал менее раздражительным. И подмигивающий смайлик в конце.

– Ты охренел? – Подрывается Шеффилд и сразу же прячет телефон. – Читать чужие сообщения всё равно, что заниматься сексом в парке аттракционов, где полно детей!

Пытаюсь провести у себя в голове сравнение Скайлер, но так и не понимаю, к чему она вела.

– Ты общаешься со своими пациентами? С каких пор, Шеффилд? – Спрашивает Флинн, подхватывая яблоко из стеклянной вазочки.

– Я не общаюсь с ней. – Строго говорит Скай. – Она только что написала мне это и всё.

– Благодаря твоим советам, сексуальному мистеру Стайлсу стало лучше.

– Он не сексуальный мистер Стайлс, а ублюдский Гарри, которому не нравятся мои медицинские халаты.

– Уверен, ты понравишься ему без халата больше.

– Он думает, что я не врач! – Не унимается Скайлер. – Посмотрим, к кому он ещё приведёт своих детей!

– Ты хотела сказать ваших детей.

Я бы смотрела на перепалку Ройса и Шеффилд вечно, если бы не сообщение.

Луи: Я внизу.

Читаю и подхватываю с дивана рюкзак, собранный заранее. Забираю свои ключи из мраморной вазы на тумбочке в коридоре. Хорошо, что сейчас Скай и Флинн спорят, иначе бы они пытались в очередной раз отговорить меня ехать на юбилей. Она оба были против моей поездки. Хорошо, что они не знают, с кем я еду – в этом случае вопросов было бы больше.

И как только я об этом думаю, Скайлер подходит к окну, отодвигая штору. Какого чёрта она всё утро сидела, не отрывая взгляд от телефона, а в самый последний момент решила проверить погоду?

– Странно, – задумчиво произносит она, – твой музыкант из бара стоит около нашей двери.

– Дай посмотрю. – Сразу же вскакивает с места Флинн. – О мой бог, – Ройс прикладывает руку к груди, – он так сексуально курит, что я только от одного этого вида могу кончить!

– Так что же он тут делает? – С подозрением спрашивает Шеффилд, разворачиваясь и отходя от окна. Сейчас она похожа на частного детектива, не хватает только черной шляпы и лампы, которую она направляла бы в мои глаза.

Было бы глупо всё отрицать или придумывать идиотскую историю о том, что Луи заказал обзорную экскурсию по жилым домам нашего района.

– Эм, – начинаю я, понимая, что мне с вероятностью девяносто девять процентов придётся объяснять Скайлер и Флинну всё с самого начала, – он едет со мной.

– Вы с ним общаетесь? – Спрашивает Шеффилд так, будто она была последним человеком, которому сказали, что Земля круглая.

– Не совсем. Он просто предложил меня подбросить.

– Нет-нет-нет, – Флинн сужает свои глаза, буквально сканируя меня взглядом. Только одному Ройсу известно, что происходит в этот момент в его голове, – она точно что-то недоговаривает. Постоянные вечерние прогулки в неизвестном направлении, глупые отмазки, телефон стала держать всегда при себе – она точно спит с музыкантом!

– Да ну нафиг! – Кричит Скай. – Это правда?

– Ты это решил всего лишь по трём перечисленным вещам?

Пытаюсь отвести от себя подозрения, но Ройс и Шеффилд только прожигают меня взглядами.

Я устало опускаю плечи и запрокидываю голову назад. Держать в тайне мои отношения с Луи удавалось недолго. Но удавалось же.

– Не может быть! – Скайлер аккуратно и медленно подходит ко мне, будто я тигр на экскурсии сафари, а она фотограф. – А говорила, что «Секс по дружбе» дурацкий фильм.

– Я говорила, что он неправдоподобный.

– Как же так получилось? Ты ведь была против этой идеи. И почему не рассказала нам?

Вопросы посыпались, как макароны из упавшей пачки, и их уже не остановить. Пока Флинн и Скайлер наперебой расспрашивают меня, начиная от «как долго вы спите?», заканчивая «покажи, какой у него член», я хватаю куртку и надеваю кеды.

– Я всё вам расскажу, когда приеду, ладно? – Флинн недоверчиво смотрит на меня. – И покажу, какого размера у него член. Я правда опаздываю сейчас.

– Хейлс, – я оборачиваюсь на пороге на резко изменившийся голос Шеффилд, - удачи. Я знаю, это тяжело, но, пожалуйста, не жди много от них.

Под «ними» они имеет в виду моих родителей.

Я мягко улыбаюсь и киваю.

– Покажешь на линейке! – Не унимается Флинн и кричит мне вдогонку.

– Только если она будет метровая!

– Я так и знал. Господи, ну почему и этот музыкант не гей?

Я смеюсь, выбегая на улицу, подальше от хаоса, посеянного всего лишь за секунду. По приезде домой они от меня точно не отстанут.

Томлинсон стоит около машины, облокотившись спиной на водительскую дверь, и докуривает сигарету, медленно выпуская из лёгких густой дым.

– Ты спускалась с Аскарда? Почему так долго? – Спрашивает Луи, приподнимая солнечные очки.

– Я смотрю, ты фанат комиксов.

– Я фанат фильмов по комиксам. – Поправляет меня он, выбрасывая сигарету. – Не люблю читать что-то, где картинок больше, чем слов.

Оцениваю Томлинсона взглядом и смотрю, оделся ли он так, как я его просила, но он проигнорировал мою просьбу.

Надо сказать, что белая рубашка ему чертовски идёт.