По сути, он был тогда лишь зазнавшимся мальчишкой, у которого не получалось заботиться о брате-вампире. Они вдвоём переживали не лучшие времена. И на фоне того, как сближался Сэм с Лайной, Дин просто выходил из себя из-за ревности.

— Если я проигрывал ей, это не значит, что я терял форму. — защищал себя Дин. — Она грёбанный вампир с супергеройскими штучками. Вампир с сучьим поведением, который хлещет виски по утрам вперемешку с кровью. И нет, Сэм, я ни капельки её не боюсь. Просто она мне никогда не нравилась. И не удивлюсь, если это было взаимно. Даже Бобби её ненавидит.

— Бобби ненавидит всех, кто хоть раз обыгрывал его в покер. А ты помнишь, что было в один из дней, когда он приехал?

Дин, наконец сообразив поставить вариться кофе, тут же встрепенулся на фразу Сэма.

— Она выжала его под сухую, ага. До сих пор удивляюсь, откуда у бедного механика-старикашки такие деньги.

— Он сказал, что они были припрятаны на черный день.

— Не иначе как на жалость захотел надавить.

— Они тогда знатно напились.

— Это точно.

Мальчишки переглянулись и одновременно прыснули. Хуже, чем соперничество Дина и Лайны, были перепалки Бобби и Лайны. Вот тут мальчишки отходили на второй план и знатно веселились, когда эти двое начинали чудить.

— Никакой Лайны, Сэм, — всё-таки напомнил Дин и поставил перед Сэмом приятно пахнущий кофе. Свою чашку он захватил с собой и ушёл наверх, собираться.

— Я обязательно ей передам, что ты против, — прокричал ему в след Сэм. — И будь уверен, она будет здесь на следующий же день.

Ответ Дина уже было не расслышать, и Сэм подавил в себе смешок. Со временем отношения Дина и Лайны наладились, они объявили перемирие, но по-прежнему смотрели волком друг на друга. Самое забавное, что по факту эта женщина была полной копией его старшего брата. Может, Дин и поэтому её не любил. А Сэм приметил сходство почти сразу: помимо увлеченности к выпивке, то же отсутствие манер, та же наглость и то же бунтарское поведение. Да, они с Лайной оба друг друга стоили. Её не интересовало, что о ней могут подумать другие, и она не зацикливалась на таких элементарных вещах, как культура общения. Как и Дин, Лайна носила маску беззаботности, и Сэм предполагал, что надета она была не спроста. Как вампир, который самостоятельно справлялся с жаждой крови, а после пришёл к решению охотиться на таких же, как она, существ, стремившихся убивать людей, Лайна наверняка испытала за всю свою долгую жизнь немало трудностей и горестей. В глазах женщины горел огонь, но за ним скрывалось много пепла и тлеющих останков.

Когда Сэм смотрел на Дина, он тоже видел эти глубоко зарытые внутрь него могилы сдерживаемых эмоций и печали, которые старший брат хоронил в себе, чтобы сдерживать маску беспечности и легкомыслия. И это началось уже давно, как он предполагал. Мама больше не вернётся? Отец сошёл с ума? Сэм стал вампиром? - каждый раз под действием этих ударов он вырывал новую могилу для невысказаной боли, улыбаясь сквозь слёзы Сэму.

Лайна была такая же. Она напоминала ему крепость неуязвимости и стойкости, ассоциировалась с чем-то постоянным и создавала видимость своей несокрушимости. Но, как и Дину, такая маска удавалась ей очень тяжело. И даже в этом они были похожи. Они видели мир в реальных красках, пережив множество ужасных событий, о которых предпочитали не говорить, но всё равно продолжали смело глядеть вперёд с наглой усмешкой, мол, что ещё ты возложить на наши плечи, жестокая судьба?

Сэм выкинул в мусорку пакет с уже выпитой кровью и осторожно вылил в раковину сделанный Дином кофе, к которому даже не притронулся, вымыл чашку и пошёл к машине.

***

Дин хитро взглянул на брата, который клевал носом всю дорогу от их дома до закусочной и безжалостно врубил музыку в машине на полную. Сэм встрепенулся, тут же зажал уши руками и зло посмотрел на старшего брата.

— Какого черта, Дин?

— Горы и каньоны сотряслись, и дети Солнца пробудились ото сна*, — немного фальшиво подпел Дин в так песни, пока Сэм не дотянулся до магнитофона и не вынул кассету. — Я помню о твоих ночных похождениях, Бэтмен. Но если ты заснешь, я не стану покупать тебе пиццу.

— Мне не очень-то и хочется, — пробубнил Сэм, отворачиваясь от брата.

Дин улыбнулся.

— Что, белки отчаялись прятаться и сдались тебе без боя?

— Просто веди машину, идиот. И, надеюсь, ты высадишь меня возле школы.

— Нет уж, из-за того, что наш завтрак исчез в мусорном баке, сегодня мы завтракаем в пиццерии. Давно уже хотел здесь побывать, — Дин повернул на парковку и, остановив машину, вынул ключ из зажигания.

Сэм скривился, видя, что Дин не намерен отступать от своей идеи.

— Можно без меня?

Дин захлопнул дверь, проигнорировав его. Сэму ничего не оставалось, кроме как последовать за братом.

Закусочная, единственная в городе, где готовили пиццу, находилась недалеко от Старшей школы Теллурайда и на вид была довольно сносной. Красные диванчики расположились вдоль широких окон, поэтому света здесь было предостаточно. Играла ненавязчивая лёгкая музыка. Они сели подальше от главного входа, и Дин тут же широко улыбнулся.

— Вкусная еда, Сэмми, — вот, что ещё нужно для счастья.

Сэм закатил глаза, показывая, что не желает слушать хвалебные речи старшего брата, и бросил школьный рюкзак на сидение. Рядом с ними материализовалась официантка, и тут брови Дина стремительно поползли вверх.

— Привет, что будете заказывать, мальчики? — немного скучновато произнесла она, прожёвывая жвачку.

— Я соглашусь на всё, что вы нам предложите, мисс, — расплылся в широчайшей улыбке Дин, наконец, соизволив поднять глаза чуть выше от глубокого выреза футболки девушки. Та, нисколько не смутившись откровенно раздевающего взгляда, подсказала им пару вариантов и ушла, не проявив особого участия ни в приёме заказа, ни в разговоре. А у Дина чуть не сломалась шея, пока он вертел ей, чтобы проследить за фигурой равнодушной официантки.

— Чувак, ты это видел? — брат повернулся к Сэму, сияя глазами, и с удовольствием добавил. — Я будто нахожусь в Хутерс**.

— Да ты там никогда не был.

— Ты просто не помнишь, мелкий еще был. Мы тогда не взяли тебя с па… — Дин сконфуженно замолчал, понимая, что только что не сбалтнул лишнего.

Упоминание отца уже давно было запретной темой в их разговорах, и Дин ненавидел тех людей, которым при первой встречи обязательно нужно было поинтересоваться, где находится их отец и почему оставляет одних своих сыновей. В такие моменты Дин быстро врал, а Сэм всегда молчал, предоставляя придумывать что-то Дину, но брат видел, как реагирует на упоминание отца мелкий и всегда хотел избавить его от напоминаний.

— Ну в общем-то, клёвое место, — немного невпопад проговорил Дин и как никогда обрадовался, увидев, что им уже несут заказ.

Сэм проигнорировал эту оговорку старшего брата и постарался не кривиться при виде пиццы. Лайна говорила, что у каждого вампира своё отношение к еде: кто-то не считает нужным употреблять человеческую пищу, когда как крови вполне достаточно, у кого-то вовсе организм вампира её сам по себе отвергает. Но если вампир не питается живой кровью, лучше питаться так же, как и в то время, когда был человеком, чтобы поддерживать необходимый уровень энергии.

Дин уминал пиццу с блаженным выражением лица, периодически произнося хвалебные речи в пользу прелестного вкуса блюда и подкрепляя их стонами наслаждения. И Сэм смотрел на это с улыбкой. Сам он употреблял человечную пищу, но вкуса её больше не чувствовал, хотя об этом Дину знать не следовало. Сэм никогда не упоминал этого в разговорах, и поэтому старший брат даже не догадывался, что мелкий не чувствует вкуса еды, как нормальный человек с тех пор, как его обратили.

Дин из шкуры вон лез, чтобы сделать их жизнь обычной и хоть немного напоминающей ту, которая была прежде. Даже малейший факт мог разрушить этот карточный домик. И поэтому Сэм решил, что не будет уничтожать эту иллюзию нормальности. Так они и жили всё это время, отвергая события, произошедшие в Креско. Точнее, так жил Дин. Сэм же не мог отвергнуть прошлое. К сожалению, повернуть время вспять им не было доступно, и он не мог просто взять и в одночасье перестать быть вампиром.