Или вот сегодня. Стою я на сцене киноконцертного зала (микрофоны, что ли, понадобилось проверить?) и нечаянно бросила взгляд в зал. Вижу: по правой стороне от двери к сцене идет бодрым шагом толстячок. Вот этот уж точно, натуральный напыщенный воробей в синем велюровом костюме индпошива. Только так подумала… В следующую секунду я чуть не упала в обморок: этот же толстячок в синем велюровом костюмчике шел бодрым шагом от двери к сцене и по левой стороне! Мне стало дурно: что-то со мной не так, в глазах двоится. Или я сошла с ума? У меня на лбу выступила испарина, в груди гулко заколотилось сердце.

Толстячки меж тем сошлись в одной точке у сцены и о чем-то заспорили друг с другом. У-уф! Их-то на самом деле двое. Один в один – не различишь. Однояйцевые. И как я их в списке пропустила? Вспомнила! Увидев повторяющуюся фамилию, одну я вычеркнула, подумав, что по ошибке ее вписали дважды.

Никаких же имен в том списке в помине не было! Недоработочка все тех же журналистов «молодежки», взявшихся не за свое дело. У-уф! Я еле перевела дыхание, вытерла выступившую испарину на лбу. Ум за разум уже заходит с этим камертоном и всякими непонятками…

От пережитого нервного потрясения я решила отходить в родных пенатах: сославшись на грядущий семинар по философии, ушла домой пораньше. И вот, значит, еду в автобусе, почти подъезжаю к своей остановке, как я уже сказала, не в самом хорошем, а даже в мрачном расположении духа.

Идентификация однояйцевых близнецов в стрессовой ситуации – серьезный экзамен для психики даже закаленного партийца… Чего уж там говорить обо мне: мой партийный стаж вместе с кандидатским – всего ничего, и двух лет не будет.

Но чем ближе я подъезжала к нашему вузу с его обширными владениями – учебными корпусами и несколькими студенческими общежитиями, научно-исследовательским центром, медпунктом, почтовым отделением, жилыми домами для преподавателей, просторной столовой, огромным спортзалом с бассейном, стадионом с ухоженным зеленым полем, теннисными кортами, лыжной базой, парками, синими елями и даже собственным лесом – тем больше меня грыз комплекс отличницы.

Все уроки должны быть выучены, все задания должны быть выполнены! Эта мантра моих школьных и университетских лет, не отпускала меня и здесь, в элитарном московском вузе.

Было от чего вспомнить мантру. Ведь камертон камертоном, а лекции, семинары никто не отменял. В том числе, семинар по философии, на котором я должна послезавтра выступить с рефератом. Философия, надо сказать, один из любимых предметов нашей группы. Каждый семинар – парад интеллектов, блеск молодых умов! Именно так охарактеризовал нашу группу сам профессор Малкин в приватной беседе с нашей Инессой Петровной Штоколовой, заведующей кафедрой журналистики. Круто!

В нашем вузе, надо сказать, «ботаниками» становились поневоле – респект и уважуха нашим преподавателям. Высокоинтеллектуальная среда в институте – их коллективный труд. Кроме того, в нашем Партийном вузе (удивительно, но факт!) царило лицейское вольнодумство и свободомыслие. Респект – нашему ректору. Фронтовику, чей парадный костюм весь увешан орденами и медалями. Этот парадный костюм ректор одевал только один раз в году. 9 Мая, в День Победы.

Гордость за вуз, за ректора, преподавателей, однокурсников, всех слушателей становится религией каждого переступившего порог нашего института. Элитарность и избранность вузовского сообщества, объединившего молодежь разных национальностей, каждый член которого представлял свой край, республику, область, народ, страну, во всем Союзе и мире была известной и бесспорной.

Но вернемся к моему реферату по философии. Итак, тема семинара – корпускулярная теория мира, миры и антимиры. Мда-а… Сто пудов, наши идеологические оппоненты с Запада думают, что слушателей в Партийном вузе зомбируют только марксистско-ленинской философией. Не все так просто.

В нашем вузе дают классическое гуманитарное образование. Образовательный стандарт – святое, пример тому – факультет истории и партийного воспитания, где студенты обучаются с «нуля» и за четыре года проходят полный курс высшего образования.

Я же учусь на факультете партийного строительства, слушателей на который набирают на базе высшего образования. Многие мои однокурсники – обладатели красных дипломов в первых своих институтах и национальных университетах.

Например, я окончила филологический факультет университета. За мой «красный» заплачено высокой ценой: погребенной юностью (нисколько не жалею!) в книжной пыли среди бесценных фолиантов. Все пять лет не вылезала из читалок университетской и республиканской библиотек! Иначе и быть не могло.

Требования преподов филфака были жестокие и жесткие: оригиналы мировой и русской классической литературы знать так, чтобы тексты от зубов отлетали!

Творчество поэтов Серебряного века, философские искания Раскольникова – героя Достоевского: «Тварь ли я дрожащая или право имею…», психологические нюансы взаимоотношений мужчины и женщины в «Гордости и предубеждении» Джейн Остин и так далее – все это люблю и берегу как обретенные сокровища благодаря бескомпромиссности преподавателей филфака.

О «Декамероне» Бокаччо предпочитаю промолчать: дурак не заметит, умный промолчит. Шок от новеллы о том, как дьявола в ад загоняли, уверена, в тиши читального зала испытала не одна студентка филологического факультета.

И еще пару слов о моих литературных пристрастиях, которые помогут, видимо, представить уровень интеллекта и подготовки слушательницы Партийного вуза. Между прочим, девушки из небольшого районного центра (всего-то пять с половиной тысяч жителей!). Конечно, просто так я не смогла бы стать студенткой филфака университета. В школе наша директриса, одновременно учитель русского языка и литературы, гоняла нас по школьной программе как сидоровых коз.

Именно ей я обязана запойным чтением классиков русской литературы. А уж классикам… Об этом поподробнее. Например, прочитала я «Жизнь Клима Самгина» Горького в девятом классе и разгадала… Впрочем, по порядку. В нашем классе учился мальчик из семьи, родители которого представляли собой местную элиту. В девятом классе Витька, сам по себе неплохой парень, вдруг задружил с Ликой – двоечницей из двоечниц.

Как такое возможно? В пару Витеньке подойдут только самые умные и красивые девочки поселка, были уверены аборигены. И они были правы. Виктор – победитель по жизни, мальчик из интеллигентной обеспеченной семьи с высоким социальным статусом, сам видный парень, красавец.

Белый Лебедь, охарактеризовала как-то его историчка, имея ввиду его белый свитер, в котором он выделялся на фоне скромно одетых наших одноклассников. И попала в точку. Кличка прилепилась к Витьке намертво. Конечно же, белый свитер был здесь только лишь отправной точкой.

Рядом с Белым Лебедем виделась… М-м-м… Красавица, умница, отличница, девочка из хорошей семьи. В общем, Белая Лебедь. Но никак не безликая Лика. Мезальянс! Скандал! Как это могла допустить Вера Ивановна, гадал весь поселок. Я же провела аналогии.

– Ты читала «Жизнь Клима Самгина»? – спросила я Катю, свою троюродную сестру-одноклассницу.

Катька – стабильная хорошистка, но Горького, конечно же, не читала.

– Так вот, – продолжила я свою просветительскую деятельность, – когда Клим Самгин вступает в пору полового созревания, заботливая матушка подсовывает ему белошвеек: мальчик в безопасных условиях теряет девственность, успешно проходит школу сексуальных отношений.

Вера Ивановна рассчитала точно: дружить Витьке с отличницей и красавицей, общественницей… Слишком девочка яркая, в случае чего скандал на весь поселок, школу: обязывает к дальнейшим отношениям. А так… Меньше общественного резонанса.

Что можно здесь сказать? Только одно: лучшие друзья девушек, что бы там ни говорили, это только хорошие книги. Прочитала? Значит, вооружена и очень опасна! Умная начитанная девушка, разложившая в своей головке по полочкам весь опыт взаимоотношений мужчины и женщины, препарированный и показанный в мировой литературе до мельчайших психологических нюансов, вот кто победительница по жизни.