— С радостью! — я должен быть с ними в этой встрече. Но если Диггори — Хаос, мое появление может спровоцировать его. Артек знает, что я догадываюсь, в этом не приходится сомневаться. Иначе не было бы вендиго в нашем доме. И если Хаос и Диггори Харт — одно существо, ставить друзей под угрозу я не стану. — И… прости, что не могу быть рядом на этой встрече. После того, как ты сказал о Диггори, я готов был отказаться от любой встречи с артеками, но…

— Он может знать, да? — догадливый Гейл. Как всегда обрывает мои жалкие оправдания своими насмешливыми, но добрыми фразочками. — Не боись, понимаю все. Уверяю тебя, встреча пройдет без сучка без задоринки. А вечером прогуляемся. Или у меня посидим. Можешь даже с ночевкой остаться — купим пиццы, поболтаем.

— Замечательное предложение. — успокой меня. Уйми волну ужаса в моей душе. И просто будь рядом, как бы глубоко я не утонул.

— Вот и решили. Успокойся. Не волнуйся. Мы через все пройдем. — не хватает только теплой руки на плече.

— Ага. Спасибо, что все еще со мной. — надеюсь, наша дружба останется вечной. Ведь что бы я делал без Гейла?

— А как иначе? — он смеется. Так задорно и весело, что мне тоже хочется засмеяться. — Ладно, давай. Мне пора идти одеваться. А ты возьми себя в руки и собери своих магических друзей для оглашения соображений.

— Как ты догадался, что я им еще не рассказывал?

— Мортем, мы знакомы с тобой много лет. Уж я то знаю, что первым делом ты всегда все рассказываешь мне. — а потом он отключается, лишь повторив свое короткое прощание.

Он прав. Он так чертовски прав. Всегда ему, все ему. Папа побил — к Гейлу. Мама на уши присела — к Гейлу. Моя жизнь встала с ног на голову — привет, друг. Неужели я настолько открытая книга? Усмешка искривляет губы. Гейл-Гейл… Самый лучший друг на свете. Единственный, кто сможет спокойно и с юморком вытерпеть мой непростой нрав и заставить исправить каждую дурную черту.

Но почему внутреннее чувство тревоги не оставляет меня?

Нет… Я знаю ответ на этот вопрос. Слишком ясно он теперь встает перед моими глазами. Сейчас настал тот момент, когда две сферы моей жизни начали сливаться воедино. И с этим надо было что-то делать, пока что-то на что-то не повлияло без шанса на исправление. Но теперь исправлять все становится куда труднее, чем раньше. К миру тайн, загадок и артеков присоединился Лорел, перед любовью к которому я до сих пор готов сдаться. Однако Гейл и ребята все равно остались по другую сторону границы недозволенного!

Что мне выбрать — верных друзей, с которыми мы прошли рука об руку большую половину жизни, или Лорела, одна улыбка которого может заставить меня следовать за ним преданным щеночком? Я не знаю. Не могу решить. Не мог решить до того, как выяснил правду, и не могу теперь.

Вот бы все решилось без моего участия. Вот бы случилось что-то, чтобы я мог четко и ясно сказать — я должен остаться в Новумнатус или Примумнатус. До правды эта мысль в моей голове только оживала, теперь же — укрепилась. Я просто… Просто не могу решить этот вопрос самостоятельно. Слишком трудный выбор для того, кто никогда не умел идти по правильному пути.

Черт, все, хватит! Мне пора перестать жалеть себя. Надо встать и пойти к Лорелу — рассказать ему все. Начать наконец действовать, а не наматывать сопли на кулак! Я и так два долгих дня ныл, ныл и ныл! Как и сказал Гейл, пора было брать себя в руки и делать, а не плакать над горькой судьбой. Я решу этот вопрос — как только новый виток событий подойдет к концу. И мне не нужна помощь вселенной, чтобы самостоятельно принять решение о том, кто дороже и важнее.

Я поднимаюсь на ноги, чтобы пройти к комнате своего соседа. Вопросы и мысли остаются пылью на простынях.

***

Звонок раздается в обед. Лорел, Селина, Ева — именно они сидели на кухне, когда мой телефон взорвался какофонией звуков. Важный разговор был испорчен. Три взгляда — два неодобрительных и один заинтересованный — обратились на меня. Под их недвижимым вниманием, я достал телефон из кармана. Все возмущения застряли в горле, когда на экране высветилось родное «Гейл».

— Алло? — Селина цокнула языком и махнула рукой, когда я ответил на звонок. Моего оскала ей, впрочем, хватило, чтобы не сказать ни слова.

— Мортем! — но в трубке раздался не голос Гейла.

Крик Томми заставил все внутри меня сжаться. Отчаянный вой, болезненный крик, мольба о помощи — все слилось воедино в детском голоске. Шорох, стук, звон, крики — мурашки побежали по телу, когда я услышал рвущий барабанные перепонки крик Коста.

— Томми, что там у вас? Что случилось? — пальцы на пластике телефона задрожали, но голосу сорваться я не дал.

Три пары глаз обрели взволнованность. Но я не обратил на это внимания — куда больше меня интересовал звонок и плач Томми на другом конце телефонной трубки. Внутри рождалось чувство тревоги, грозящее перерасти в ужас.

— Мортем… Помоги! — Томми плакал так отчаянно и надрывно, что мне стало больно и захотелось в ту же секунду оказаться рядом с ним. Впрочем, секунда братского чувства закончилась дрожью в плечах. — Нет! Не подходи ко мне! Нет!

Крик оборвался на самой высокой ноте — вместе со звонком. Я отнял телефон от уха. Черт возьми, что у них там происходит? Пальцы лихорадочно набирают номер Гейла снова, но вместо ответа — сплошные гудки. Губы дрожат, зубы стучат, дергаю пальцами по столу, не в силах перестать двигаться в предистеричном состоянии. Воспоминания о догадках обжигают сознание, а мысль об опасности — душу. Гудки, гудки — и ничего более. Сброс. Набираю снова. Гудки. Ответь мне. Гудки. Ответь мне. Сброс. Ответь мне!

— Мортем, что происходит? — Харон спрашивает первый. Его пальцы тянутся ко мне, он подходит так близко, что я могу почувствовать запах его одеколона. Этот запах сейчас не успокаивает.

— Гейл. Он… Он позвонил мне. — мысли вязки и липки, они отказываются собираться в слова.

Я звоню и звоню, а пальцы Харона касаются моих плеч осторожно. Охваченный раздражением и паникой, я сбрасываю его теплую ладонь. Новый сброс после десятка гудков — мне начинает казаться, что крик Томми звенит в моих ушах неумолкаемым воем.

— Мне надо на Галаверский мост. Срочно! — я должен узнать, что с ними. И если они не берут трубку, я приду! Приду сейчас же, не звоня ни Косту, ни Ронге, ни кому-либо еще.

— Мортем, успокойся… — не пытайся меня успокоить, Харон! Не тебе это делать!

— Срочно. — я поеду. Я должен. Я побегу, сбивая ноги в кровь. Я просто обязан это сделать.

Но не успеваю я подняться, как телефон снова подает признаки жизни. На этот раз — СМС. Все еще с номера Гейла.

«Привет, мой юный друг. Приезжай к нам, у нас тут весело! Посмотри, что я сделал. Обещаю, будет веселее, чем на Американских горках. Может, тогда до твоей тупой башки наконец дойдет, что не стоит лезть туда, куда тебя не просят.»

Следом за текстом пришло и фото. Серый бетонный пол камеры на Галаверском мосту — бутылки, стаканчики, банки. Все знакомо до боли. Но между стандартным, почти родным мусором расплываются алые капли крови. Вздох замирает внутри меня, все обрывается где-то в груди. Я знаю, от кого это сообщение. Еще не уверен полностью, но догадываюсь с вероятностью в 99.9 процентов.

— Нам надо на Галаверский мост! Пожалуйста! — он не мог ничего с ними сделать! Нет… Нет! Не имел права сделать с ними хоть что-нибудь! — Это связано с Хаосом!

— Мортем, подожди, успокойся немного… — вот и Ева присоединяется к Харону, пытаясь унять мою дрожь. Но ей не удается. И не могло удастся.

— Пожалуйста, Харон, отвези меня туда. — пойми меня. Увидь ту тревогу, что обуяла с ног до головы. Дай мне новый шанс простить тебя через помощь и признательность. Поехали. Поехали!

— Хорошо. — Харон не отказывает мне в мольбе. Я чувствую — он все понимает.

Я даже не иду в комнату переодеться. Все и так нормально — на мне пижамная майка и штаны, но я готов ехать и так, лишь бы оказаться на Галаверском мосту быстрее. У меня нет ни единой лишней секунды поменять дурацкую ничего не значащую одежду!