— Прикольно. Рад буду посетить Храм жизни, а не плавать в Ничто. — пусть знает, что я читал ее тетрадь и в курсе про устройство их мира. А вот Гейл за моей спиной, очевидно, ничего не понимает. Но помалкивает. И на том спасибо.

— Ну и хорошо. Кстати, ты ведь видел вчерашний фейерверк? — похоже, ей не терпится похвалиться вчерашними яркими вспышками в небе.

— Еще как. Дай угадаю, это вы натворили? — да тут даже сомневаться не приходится. Гораздо интереснее будет вопрос «почему вы это натворили?».

— Да-да, они. Мы с Евой пытались отговорить их, но, ты сам понимаешь… — Мартина вылезает из-за спины Евы, хитро прищурив глаза.

— Мартина! — но Селина тут же ее пыл остужает. — Да, мы это сделали. Но лишь потому, что нам это было нужно с тактической точки зрения.

— Я слушаю. Мне интересны причины. — не то чтобы я должен их знать, но ведь интересно же. Очень интересно, если признаться честно. И, судя по напряженному дыханию Гейла за моей спиной, ему тоже хочется знать больше.

— Вчера был день рождения Харона. — что? — Мы вполне могли скрыть свой исход, но… В общем, этот фейерверк — способ привлечь внимание Харона, если он еще жив. Это возможность показать ему, что мы ищем его и очень по нему скучаем.

Она говорит, а в моих мозгах тем временем происходит коллапс. Большой взрыв поглощает всю тщательно выстроенную иллюзию нормальности. Здания самообмана и наигранной уверенности складываются и разбиваются. Мой хрупкий разрушаемый мир обдает мелким крошевом, от остроты которого становится вмиг больно.

Неполная картина, разобранная мозаика — все собирается, и отрицать результаты больше не получается. Селина говорит, а мое сердце замирает, а перед глазами проносятся картины — плачущий над фейерверком Лорел, его реакция на кольцо, та встреча с вендиго… Все так чертовски гладко, что все возможности для отрицания оказываются исчерпаны.

Я ошибаюсь, да? Все так очевидно, но я ведь ошибаюсь, да? Я не могу быть прав в этом! Этого не может быть! Я… Не хочу, не могу, отказываюсь верить в эту крамольную мысль! Это все совпадения. Случайные, но очень меткие совпадения. Так ведь? Господи, пожалуйста, пусть так. Этого не может быть, не может быть, не может быть, я не хочу, не верю, отказываюсь это принимать!

— Мортем, ты побледнел. Что с тобой? — голос Селины так похож на голос Лорела. Черная звезда в груди сжимается и взрывается. Устоять на ногах помогает только поддержка Гейла.

— Я знаю… — голос срывается на яростный визг. Этого не может быть! Факты складываются слишком четко, но этого не может быть. Лорел… Лорел не мог врать мне. Я просто заблуждаюсь, гоняясь за совпадениями, которые были и остаются простыми совпадениями. — Я знаю, кто Харон! — вот сейчас я приведу их домой, и все будет ложью и порождением моего одуревшего от счастья покоя сознания. Да, именно так все и будет. Глупый, навыдумывавший невесть чего Мортем, какой же ты идиот!

— Что? Мортем, правда? — пальцы Селины тянутся к моему лицу.

Но Лорел… Он ведь плакал вчера, над фейерверком в честь дня рождения Харона. Почему все так хорошо сходится, если я ошибаюсь?

Я не даю Селине притронуться ко мне. Вырываюсь из рук Гейла, отшатываюсь от прикосновений артек. Я в порядке, я в порядке. Просто заблуждаюсь. Но все равно должен проверить… Я верю Лорелу, да, но все слишком плавно легло, чтобы я и на этот раз отмахнулся от своих догадок.

— Нам нужно идти. И быстро! — чем быстрее я убежусь в том, что ошибаюсь, тем целее будет моя нервная система. Ей и так порядком досталось, не стоит еще больше напрягать и без того изорванные в клочья нервы.

— Мортем, куда ты?! — я срываюсь с места, и крик Гейла летит мне в спину. Но остановить меня он уже не способен.

— Домой! — я должен убедиться! — Девушки, за мной! Гейл, прости, я потом куплю тебе джин-тоник! Встретимся завтра! — я буду неправ, и все будет в порядке.

Я бегу по улицам, запинаясь о выступы на дорожке. Каждый становится преградой, каждый причиняет боль. Селина, Ева, Мартина — они бегут за мной, не спрашивая, доверяя мне. Но я не доверяю себе. Не хочу верить самому себе в том, до чего только что додумался.

Боже, почему я был так глуп? Почему не мог составить все факты в одно? Нет! Я ошибаюсь! Факты лгут, я не прав, Лорел — человек! Но слезы… Но кольцо… Он не мог мне врать! Он не мог!

Горечь и злость разгораются во мне. Наконец открывшиеся глаза жжет от подступающих к ним слез обиды и разочарования. Если мои догадки правдивы…

Мое сердце разобьется вдребезги о ложь любимого человека.

========== Бой ==========

До кладбища я добираюсь словно в тумане. Растерянный, напуганный, жаждущий ошибиться. Я чуть пошатываюсь, плечи у меня подрагивают, в горле першит, ноги еле слушаются, а в голове такой бардак, что в собственных мыслях можно запутаться. Меня обуяли настолько противоречивые чувства, что попытка успокоиться грозит истерикой. Этого не может быть — и это все, что еще существует во мне осознанно и полноценно.

— Мортем, подожди… Пожалуйста, подожди… — голос Мартины не достигает меня — я едва слышу его сквозь стук крови в ушах и панические мысли в голове.

— Мортем, она права. Мы уже не можем бежать! — Селина тоже пытается до меня докричаться, куда более громко, нежели Мартина. Ее голос звучит жалостливо и с мольбой.

Но я только отмахиваюсь от девушки и ускоряю шаг. Бежать, только бежать! По холму я поднимаюсь с невероятной скоростью, почти взлетая до ворот, оставляя позади напарниц. Запинаюсь уже после, чертыхаюсь себе под нос. Мне не больно, но разочарование столь сильно, что даже такая глупость вызывает внутри взрыв эмоций. Сдержать его трудно, но мне удается — я отвлекаю себя тем, что вновь срываюсь с места, оставляя позади проклятый камешек. Площадь перед магазином я пересекаю так быстро, как только могу на своих непослушных ногах. И, наконец, знакомая темная дверь предстает передо мной глухой стеной. Меня ощутимо потряхивает, рука постоянно дергается, когда я тянусь к ручке двери. Лорел должен быть тут! Он должен быть на работе. И он ответит на все мои вопросы, хочет того или нет. Он развеет все мои сомнения и подтвердит ложность догадок. И тогда все будет хорошо…

— Лорел! — я открываю дверь, с трудом опираясь на косяк. Воздух горячий и душный, дышать им невероятно тяжело, и каждый вдох причиняет боль. Подперев дверь ногой, я беглым взглядом осматриваю помещение. — Черт…

Но Лорела так и не нахожу. В зале пусто — среди могильных плит и выставочных гробов не блуждает знакомая фигура и даже из подсобки не раздается ни звука. Даже Пуфик не показывается на шум. Меня могло бы это насторожить, ведь этот кот всегда выходил ко мне. Но сейчас все, что меня волнует — Лорел и множество моих непослушных мыслей. Благоговейная тишина и запах ладана… Где же ты, Лорел? Прекрати меня мучить, покажись и отринь все мои сомнения! Прошу тебя…

Я разворачиваюсь в дверях и вылетаю обратно на площадь. Сил все меньше, отчаяние все сильнее и веры почти не осталось. Селина, Мартина и Ева устало плетутся ко мне. Медленно и уныло, почти ползя и еле перебирая ногами, они хотят догнать и остановить меня. Но я не дам им шанса сделать это. Ждать их я не собираюсь. Мне нужно попасть домой, срочно. И снова пускаюсь в бега. Осталось совсем немного, всего лишь преодолеть калитку. Никто не сможет сейчас меня остановить. Не должны. Ключи падают на землю, когда я пытаюсь открыть калитку.

— Блять! — язык заплетается, я путаюсь в пальцах, с трудом поднимая с земли связку.

Рваные движения, сорванное дыхание, сердце, тяжело колотящееся в груди… Если я остановлюсь, то упаду без сил. Это ничего не значит, но не для меня. Мне кажется, что если сейчас я остановлюсь, то упущу так необходимую правду, которая убежит от меня вместе с бесконечно текущим временем.

— Мортем, твою мать, ну ты и… — запыхавшаяся троица только подходит ко мне. Селина ругается, покрывая меня истинно-человеческим матом, а чертова калитка наконец поддается напору.