Но стоило мне только куснуть сэндвич, как весь мир решил взять и послать меня нахуй.

Ужасный, громкий вой пронесся по лесу. Казалось, вершины сосен затрепетали от этого голоса сущего страха, порывы ветра подняли в воздух желтую пыльцу, на секунды затопившую небо желтым. Протяжный и гулкий, вой вторгся в мое сознание холодным острым гвоздем. Еда встала комом, тело оцепенело от пробирающего холодка. Мурашки побежали по рукам, и подсознание завопило об опасности.

— Волк? Ты не говорил, что здесь водятся волки. — Лорел напряжено повернулся в сторону чащи леса, откуда и доносился ужасный вой. Сэндвич в его руках начал медленно расползаться, но сосед внимания на это не обратил — пальцы его подрагивали, а губы были поджаты.

— Они у нас и не водятся… — это не волчий вой. Я знаю их вой, я слышал его не раз, когда изучал этих зверей в детстве. Я обожал волков. И знал, что ни один волк не мог выть так. — Лорел, это не волк.

— В смысле не волк? — вот теперь я вижу настоящее напряжение. Челюсти стиснуты, широкий нос раздувается часто-часто, словно бы Грехем принюхивается.

А у меня начинают дрожать руки. Почему? Я не знаю. Мне не должно быть страшно. Я не боюсь лесных тварей. Я не боюсь волков, медведей, диких псов. Потому что я знаю, как себя с ними вести и что делать, чтобы пережить встречу с ними. Но это… Это не лесное существо, однозначно. Я чувствую это. Сердце подсказывает, что это существо не может быть обычным лесным животным. Ни одно земное создание не воет так жутко и нестественно. Ни одно животное не может парализовать страхом одним лишь своим воем.

— Слушай, давай-ка мы перенесем наш пикник на попозже. Что-то мне это не нравится. — Лорел подрывается. Бросает сэндвич обратно в коробку, закрывает ее стремительно дрожащими руками.

— Полностью согласен. Пошли-ка отсюда. — я хочу провести время с Лорелом. Пикник с ним — моя мечта. Но дикий вой из глубин леса — достойный повод валить отсюда подальше, если жизнь дорога. Я хочу пикник с Лорелом, а не смерть с ним на пару.

Не успели расстелиться, а уже снова собираемся. Только теперь — быстрее и хаотичнее. Рывок — кинуть коробки. Резкий жест — плед в корзине. Вскочить на ноги, надеясь еще успеть спастись.

И безумно опоздать.

Новый вой совсем близко. Бока ноют, и корзинка в руках трясется. Шелест листьев, хруст веток такой, словно бы по лесу к нам несется танк. Я разворачиваюсь — пытаюсь бежать, уже рвусь в сторону дома. Треск, ветер в спину — не успел.

— Черт! — Лорел, Боже, Лорел!

Поворот головы слишком резкий. Лучше бы я этого не делал. Крик в горле застыл, ноги налились свинцовой тяжестью, и тело все парализовало. То, что стоит передо мной, точно не волк. И точно не человек. Я даже не могу понять, что это за существо. Лысое, уродливое, грязное и окровавленное. Я могу смотреть только в черные глаза-бусинки, что мечутся в крохотных глазницах, и на острые клыки, рядками торчащие из огромной пасти.

Вой, новый протяжный рев, только на этот раз оглушающе-близко. В голове начинает звенеть от воя твари, длинные руки которой торопливо двигаются, когтями вспахивая землю. Оно чует и видит меня — я наблюдаю за тем, как изорванные тонкие губы расплываются в улыбке предвкушения, когда оно совершает первый размашистый шаг ко мне. Скрежет пальцев по размякшей земле подобен вою твари — вроде тихий, но пробирающий до самого нутра.

Я не могу сдвинуться. Не могу. Мне страшно, так страшно. Ноги трясутся, руки дрожат, как я еще держусь, как?! Мурашки толпой по спине, мне не пошевелиться. Я оцепенел, застыл, умер в тот самый миг, когда длинный язык твари вывалился из ее пасти.

А существу только это и надо. Оно совершает еще пару медленных шагов. Я вижу, как напрягаются мышцы на руках гуманоида, как он пригибается ближе к земле. Прыжок. Я словно в замедленной съемке наблюдаю, как пасть существа широко распахивается, обнажая острые до безумия клыки, заполнившие весь рот. Сметь летит ко мне в невероятном прыжке и лапы ее так близко, что я уже чувствую полет своей головы на траву.

— Мортем! — но Лорел не исчез.

От его голоса я наконец ожил. Пальцы расслабились — корзинка упала. Секунда, темное пятно мелькнуло перед размытым от страха взором — тварь улетела в траву от мощного удара. Лорел толкнул ее. Он защитил меня. И тут же подорвался ко мне.

— Беги, Мортем, беги! — теплая ладонь на плече. Он тянет меня за собой и я повинуюсь, не в сила сопротивляться.

— Корзинка… — не голос — хрип. Жалобный стон. Взгляд во тьму черных глаз поднимающейся твари. Сколько же в них ненависти… Я близок к тому, чтобы позорно обмочиться и разреветься от страха.

— Забей на нее! Бегом! — как он еще может тащить меня за собой?

Мы прорываемся сквозь лес так быстро, как можем. Углубляемся в чащу, стремясь достичь дома. Я едва шевелю ногами, Лорел сильно хромает, но не сбавляет скорости и все тащит, тащит и тащит. Ветки бьют по лицу, кочки под ногами мешают. Я вновь и вновь почти падаю, зачарованный тьмой маленьких злобных глаз огромного существа. Оно не из нашего мира. Не может быть из нашего. Бежим и бежим, хруст веток за спиной сводит с ума. Вендиго. Это вендиго. Как в гребаной игре, только страшнее и реальнее.

Как мы добрались до дома? Как влетели в прихожую? Я не знаю. Мне хватило сил только постыдно упасть на пол и судорожно обхватить себя руками за плечи.

— О, нет-нет-нет! — голову резко вздергивают вверх — лицо Лорела так близко. Его прекрасные янтарные глаза, в которых я утопаю раз за разом. — Мортем, нет! Слушай меня. Давай, я рядом. Мы ушли, мы убежали. Все в порядке. Здесь он нас не достанет.

— Лорел… — шепот — тяжело и душно, но в тоже время холодно до онемения пальцев ног. — Лорел…

— Да, да, Мортем, да. Я здесь, с тобой. — его пальцы тоже дрожат на моих щеках. Ему тоже страшно. — Все хорошо, не поддавайся ему, слышишь? Слушай только мой голос, и ничей больше.

— Лорел! — как позорно.

Слезы брызгают из глаз. Я задыхаюсь судорожным всхлипом, полным страха. Хватаюсь за Лорела, как за последнюю надежду. Прижимаюсь к нему, вырываюсь из захвата его рук. Лицом утыкаюсь в плечо и дышу часто-часто, пытаясь совладать с собой.

— Все, все, не плачь. Я здесь, я защищу тебя. — он обнимает меня. Его руки на спине такие горячие и так дрожат.

Боже, за что? За что мне это? За что ты дал мне эту силу? Я не хотел ее! Я не хотел быть особенным! Я не хотел видеть это… Существо! Пусть вендиго, пусть хрендиго, мне насрать, как его зовут! Я не хотел его видеть. Почему? Почему мне? Ведь так много людей в мире, которые хотят иметь сверхспособности. Почему я?

Я не хочу больше знать этот мир. Не хочу видеть его. Не хочу подвергать опасности себя и Лорела. Да срать с ним со мной, Лорела не втягивать. Он не заслужил этого! Если бы не он, я умер бы в канаве за месяцы до этого! Он подвергает себя опасности из-за меня. Он… Должен злиться, да? За то, что ему приходится рисковать собой ради меня, за то, что ему нужно нянчиться со мной. Папа всегда злился…

— Ну, не пострадал хоть? — но вместо того, чтобы кричать и свирепеть, он улыбается мне и успокаивает, сидя на полу в прихожей.

— У-у… — отрицательно мотнуть головой. Шмыгнуть носом. — А… А… — я даже не в силах спросить.

— Я тоже. Удар пришелся на плечо, со мной все будет в порядке. — ну почему, почему ты не зол? Это ведь моя вина, что ты оказался в опасности.

Ну почему ты не злишься? Мне от этого только хуже. И чувство вины съедает, разрастаясь в груди.

========== Объяснения ==========

За вещами мы с Лорелом так и не вернулись.

Грехем порывался было пойти за ними спустя часа два, как мы вернулись домой, но я остановил его. Одного его отпускать я не собирался. Но и с ним идти не мог. Я вообще не понимал, как он мог оставаться таким смелым. Меня от любого громкого звука или воя ветра в рассохшихся рамах корежило и потряхивало, а он еще и за вещами готов был рвануть. Так что вдвоем мы тоже не пошли. К счастью, на той полянке стоящего ничего не осталось — все было вполне заменимым, причем в относительно недорогих пределах.