– Ты что, не помнишь прошлый раз?

– Давай представим, что нет, – сказала Хельга резче, чем собиралась.

– О, – сказал Эйнар, – точно. Уже одиннадцать лет прошло. Извини. Так вот, это для метания камней. – Он махнул рукой на большой треугольник, вычерченный Хельгой на земле. – Тот, кто кинет дальше, победит, но нельзя выходить за линию. Потом будет другое состязание, вон там, – он указал на барьер высотой по колено, за которым высились три мишени – ближняя в двадцати ярдах, самая дальняя в сотне. – Будут метать топоры и копья, потом стрелять из лука.

– И все в один день?!

– А потом еще гонка, – Эйнара было уже не остановить. – Сначала туда, – он небрежно махнул рукой в сторону северного края поля, где из земли торчал шест, – вокруг того шеста и к следующему, – второй шест высился далеко на восточном конце поля, – потом мимо третьего и назад.

– И на этом они закончат?

– О нет, – Эйнар усмехнулся. – Старый медведь заявил, что будет еще игра в тафл, но больше ничего не сказал.

Хельга нахмурилась:

– Почему?

– Есть у него причина, наверное, – сказал Эйнар. – У него она всегда есть.

Издалека донесся стук и дребезжание телеги.

– Ох, зараза! Я забыл! Камни…

– Какие еще камни?

В полумиле от них показался Яки, медленно ведущий лошадь с телегой. Эйнар огляделся, бешено дергая головой:

– Где топор?

Хельга остановилась и задумалась, восстанавливая их передвижения.

– Вон там, – сказала она, – где мы еду оставили.

Топор был прислонен к длинному бревну, идеальному для того, чтобы посидеть на нем и перекусить. «Хорошо знать, что в жизни главное», – подумала она и улыбнулась.

Эйнар подошел к большому топору и поднял его.

– Отлично, – сказал он, ни к кому не обращаясь. Потом, хорошенько размахнувшись, обрушил лезвие на ствол, повернув перед столкновением так, что, когда топор вошел в дерево, полетели щепки. Сильные руки немедленно выдернули его и опустили еще раз, и еще, и с каждым разом лезвие вгрызалось все глубже. Хельга наблюдала, как снова и снова напрягались и расслаблялись мышцы Эйнаровой спины, когда он раз за разом замахивался топором, словно подчиняясь сильной, ритмичной мелодии. Вскоре от ствола отвалился четырехфутовый кусок, заостренный с одной стороны, плоский с другой. Эйнар пододвинул ногу под полено и оттолкнул его в сторону, потом переместился дальше и начал все заново.

Хельга отвернулась, не прислушиваясь к ритмичному стуку металла, ударявшего о дерево, и заметила Яки. Старик приближался к ним, но не торопился, мягко направляя лошадь в нужную сторону. Увидев ее, он помахал, и тележка задребезжала дальше, остановившись, как раз когда Эйнар нанес последний удар.

– Ты что, парень, только заканчиваешь? – сказал Яки.

– Забыл, папа. Прости. Я почти все время потратил, заставляя Хельгу работать.

– Что? – выпалила Хельга. – Неправда это, жопа ты овечья!

Эйнар ухмыльнулся:

– Ужасно трудно с ней бывает.

– Ага, расскажи это кому-нибудь, кто захочет тебя слушать, – сказала Хельга. Потом остановилась и задумалась. – Хотя погоди. Нет таких людей.

– Не бойся, – сказал Яки. – Я-то знаю, кто из вас лодырь.

Эйнар поднял одно из поленьев. Оно едва помещалось у него в руках.

– Куда их нести?

Яки огляделся вокруг.

– Вы хорошо поработали, – сказал он. – Все так, как и должно быть. Камни сбросим там.

Он показал на центр поля.

Хельга последовала за Эйнаром, который отволок свое полено в указанное Яки место. Пока его отец подводил туда лошадь, парень перевернул кусок дерева и вогнал его в землю так, что получилась ровная круглая площадка. Он прикинул ее размеры по высоте бедра, потом налег сверху всей тяжестью.

– Вроде устойчиво, – сказал он Яки.

Старик подошел ближе, пнул полено, затем пару раз толкнул его и выразил свое одобрение:

– Сойдет. Тащи другие два.

– Можешь помочь, если хочешь, – сказал Эйнар Хельге, поднимая следующее полено.

Она метнула в него свирепый взгляд, потом нагнулась и подобрала последний кусок дерева, приказав себе не кривиться от натуги. Вместо этого она наклонила голову и улыбнулась Эйнару:

– Веди меня, лодырь.

Она постаралась не морщиться, сбрасывая полено на землю, но не удержалась и скорчила гримасу, когда Яки с легкостью подхватил его и установил на место. Эйнар взял второе, и вскоре оба столба вошли в землю на равном расстоянии от первого.

– Все? – спросил Эйнар.

– Не совсем, – ответил Яки. – Не забывай о треклятых камнях.

Он подошел к телеге и откинул заднюю доску. На дне лежали три огромных валуна. Первой мыслью Хельги было: «Никто не сможет их поднять!» Самый маленький по размеру и форме напоминал тело овчарки, а самый крупный был больше похож на мяч – он достал бы Хельге до колен.

Эйнар тихо присвистнул:

– Эти?.. А мы справимся?

– Старик попросил, – сказал Яки. – Именно эти три, – на лице его мелькнула тень улыбки. – Не знаю уж зачем. Он сказал, что раз они уже в телеге, почему бы их и не использовать.

– Ясно, – сказал Эйнар со вздохом. – Ладно, тогда за дело.

Он запрыгнул в телегу, согнул колени и, крякнув, начал толкать меньший из камней, пока тот неохотно не сдвинулся, заскрежетав по дну телеги.

– Осторожно… – Яки подошел ближе, готовясь поймать мозолистыми руками приближающийся край камня. – Давай-ка сделаем все с первого раза.

– Очень… хороший… план… – процедил Эйнар сквозь стиснутые зубы.

Как только камень достиг края, Яки сразу нашарил удобное место, чтобы ухватиться, и потянул на себя.

– Вот так, – выдавил он, – теперь спускайся сюда.

Эйнар тут же соскочил с телеги и встал плечом к плечу с отцом. Вместе они осторожно опустили валун на землю рядом с первым столбом.

– Это было не так уж сложно, – сказал Эйнар, когда они перевели дыхание.

– Не сложно, да, – ответил Яки.

– Как насчет этого чудовища? – спросил Эйнар. Второй камень напоминал срубленную с длинного дома крышу: он был почти треугольным, но широким и длинным в неудобных местах.

– За этот нужно браться осторожно, – сказал Яки. – Ухватись не там, и он покажется раз в пять тяжелее. Я в этом не так хорош, как он.

Хельга отошла подальше от них, когда Эйнар встал рядом с отцом. Кряхтя и ругаясь, они ухитрились подтолкнуть валун к краю телеги, потом спрыгнули вниз и приняли его вес на руки. Тяжело дыша и шатаясь, они подошли ко второму столбу. Согнули колени и стали медленно опускать, но в футе от земли Яки поморщился.

– Бросай его… – просипел он с красным лицом.

Эйнар с радостью подчинился.

– …только ноги береги, – закончил старик, когда камень приземлился.

– Спасибо, папа. Ты такой заботливый, – сказал Эйнар. Оба мужчины стояли рядом, тяжело дышали, уперев руки в бедра, и смотрели на камень.

– Редкая, однако, сволочь, – сказал наконец Эйнар.

– Это верно, – согласился его отец.

Эйнар расправил плечи:

– Ладно, – сказал он. – Давай стащим с телеги третий и закончим на этом.

– Этот мы трогать не будем, – ответил Яки, медленно подходя к лошади.

Кожу Хельги покалывало. Она увидела, как взметнулись уши животного; до нее долетали лишь случайные, едва слышные слова, странные звуки, которыми Яки успокаивал и убеждал лошадь, но кобыла фыркнула и запрокинула голову, а когда Яки взялся за уздечку, не стала вырываться.

– Какой план? – спросил Эйнар.

– Возраст и мудрость, – ответил Яки, – вот какой план.

Мягко натянув поводья, он пустил лошадь шагом, и телега двинулась за ней. Яки что-то шепнул кобыле, и та остановилась. Старик прошел мимо передних ног животного и положил выдубленную руку ей на круп. Потом взял поводья и плавно потянул на себя, одновременно подталкивая напрягшиеся мускулы. Лошадь протестующе заржала, но сделала, как ей было велено, придвигаясь к старику. Упряжь съехала, но в конце концов телега сместилась влево.

Лицо Эйнара озарилось пониманием, и он встал позади телеги, приподняв ее, чтобы вытащить из колеи. Задняя часть развернулась к третьему столбу.