Я оправдывал звание оборотня. Был сильным, быстрым, жестоким и беспощадным. И очень скоро молва обо мне дошла до близлежащих городов. Как вы думаете, что стали делать люди, узнав о злобном монстре, со времени все ближе подбирающимся к их домам? Конечно же, они стали требовать мою голову на палке. И потому люди стали собираться в небольшие группы, вооружившись ружьями и арбалетами, чтобы изловить меня.
Шли годы, но никому из охотников так и не удалось до меня добраться. Мне нравилась эта игра. Я позволял им подойти к себе настолько близко, что они могли ощущать вонь из моей пасти, которая заставляла их дрожать от страха. Еще бы, запашок был еще тот. Кровь и трупы. Лучше и не придумаешь.
Но, в конце концов, даже от такой «забавной» игры можно устать. Мне надоело постоянно убегать, прятаться, оставаться в стороне и наблюдать. Охотники шли по кровавому следу, что я оставлял после себя, и путь этот мог быть бесконечным, если бы не одно происшествие, полностью изменившее меня. Я понял, что не хочу больше быть этим чудовищем, монстром с горящими в темноте красными глазами, густой черной шерстью и острыми, как бритва зубами. Я снова захотел стать человеком.
Точно не помню, как я оказался во дворе одного из частных домов близ города. Я просто убегал от очередных охотников, пытался найти временное убежище. Думал, что в доме никого нет – там ведь и свет в окнах не горел. А если бы и горел, какая мне разница? Пара взмахов громадной лапой и дело сделано. Так что, перемахнув через высокий забор, я очутился в небольшом, но ухоженном дворике. Первое, что бросилось мне в глаза – это детские качели, на которых сидела маленькая девочка лет пяти.
Она повернула голову и посмотрела на меня. Она не боялась, клянусь, в ее глазах не было ни страха, ни ужаса, вообще ничего подобного. Лишь любопытство, настоящее, искреннее детское любопытство. Я замер, в ответ глядя прямо в глаза этой девчушки. Может, в этот самый миг мое сознание, наконец, прояснилось, и я понял, что моя «новая» жизнь была сущим адом. Я сам был посланником этого ада, уничтожая все живое, что попадалось мне на глаза.
А охотники приближались. Я слышал их топот, крики, выстрелы в воздух. Девочка не боялась меня, но испугалась этих людей, которые в скором времени возникли прямо рядом с забором. Она вскочила со своих качелей и села на корточки, словно пытаясь спрятаться за деревянным сиденьем от тех, кто приближался к нам.
Еще несколько выстрелов. В воздухе запахло порохом, и запах этот вновь вернул меня в реальность. Зверь внутри меня куда-то исчез, уступив место чистому разуму, разуму человека. Я вышел вперед, прикрывая собой эту маленькую девочку, когда охотники ворвались во двор. Я знал, что им нужен лишь я, но в порыве азарта, охваченные жаждой мести, люди не замечают вокруг ничего. Я бросился вперед, в воздух вновь взмыли пули, а потом по двору прокатился крик.
Это кричал мальчик. Лет семи, видимо, брат той девочки, что лежала сейчас на земле в траве, обагренной кровью. Невозможно было понять, чья пуля сразила ребенка, но один лишь вид ее мертвого тела вновь пробудил во мне ярость. Глаза снова вспыхнули адским пламенем, а мощные челюсти разрывали всю плоть, что попадалась на пути. Не прошло и десяти минут, как все охотники были мертвы. Остался только я, плачущий мальчик и его мертвая сестра, который уже ничем нельзя было помочь.
Я видел много мертвых тел. Я сам убивал немало людей, не жалея их, не думая о том, что причиняю боль их близким. Но сейчас все было по-другому. Это ведь невинный ребенок, умерший по роковой ошибке. Я никогда не забуду ее взгляд, когда она меня увидела.
Мальчик все еще плакал. Я не знал, остаться мне здесь, подойти к нему или убежать прочь, обратно в лес. Но стоило мне об этом подумать, как я понял, что не хочу возвращаться в тот лесной мрак, что окружал меня больше пятнадцати лет. Я хотел остаться, снова почувствовать себя человеком. Я даже забыл, каково это. А мальчик поднял на меня свои глаза и протянул руку, словно желая погладить меня, как домашнего щенка. Возможно, он был намного умнее всех своих сверстников, раз понял, почему я убил всех тех людей, чьи тела окружали нас сейчас. Возможно, каким-то образом я внушил ему доверие.
Я медленно пошел к нему навстречу, опасливо глядя на бледное лицо мальчика. Он все еще протягивал ко мне свою дрожащую руку, и в этом жесте было что-то непонятное мне, какое-то новое чувство, в котором я не успел разобраться. Раздался последний выстрел – один из охотников испустил последний вздох и затих, успев серьезно ранить меня. Пуля воткнулась прямо в бок, и я дернулся, задев своей громадной лапой мальчугана. Мой коготь оставил длинный шрам на его маленьком личике, а я, скуля от боли, бросился бежать как можно дальше.
И вот я снова умираю. Пуля, ранившая меня, оказалась отлитой из серебра, а вы знаете, что серебро губит оборотней. Раны, нанесенные такими пулями, уже не заживают. Но я рад хотя бы тому, что у меня есть время раскаяться в своих грехах. Попросить прощенья у всех, кого я убил, у девочки, которую не спас, у мальчика, которого ранил. Пожалуй, для последнего извинений будет мало. Вы знаете, как обращают в оборотней?…
Дальше история прерывалась. Я несколько минут всматривался в последние строчки, словно ожидая, что на пустой части листа сейчас появится продолжение. Какое-нибудь упоминание о том мальчике, которого постигла ужасная участь. А потом внутри меня стал нарастать непонятный холод. Я что-то упустил, какую-то незначительную деталь… И понял я это, когда тот странный незнакомец покинул паб, дослушав историю.
Его лицо… Его длинный тонкий шрам. Он знал об истории Джеймса Блэка, ведь он просил прочитать ему именно ее. А что, если он знал и самого Джеймса Блэка? Знал его… Или видел, один раз, в тот самый вечер, когда жизнь этого самого Блэка подошла к концу? Эти вопросы еще долго будут мучить меня, но когда-нибудь я найду на них ответы. Что-то подсказывает мне, что незнакомец со шрамом еще даст о себе знать.
========== “Нечто злое” ==========
«— Вот теперь, — прошептала она, — мы всегда будем вместе,
всегда… Мы будем вечно молоды, вечно будем любить друг друга.
Спи, мой драгоценный, спи…» ©
После встречи с самым настоящим оборотнем, я долго не мог думать ни о чем другом. Одно дело – читать или слушать все эти истории о мифических существах, о которых я всю свою сознательную жизнь даже и не подозревал, а совсем другое – видеть это существо в живую. И пусть я не знал, что человек, сидящий рядом со мной, вовсе не человек, я все равно был взволнован. Каждый вечер я высматривал в толпе лицо со шрамом, но оборотень так и не появлялся, и надежда увидеть его таяла с каждым днем. А потом и вовсе приключилось такое, что я даже и думать забыл о том существе.
Часы пробили полночь, и настало время выбирать очередную историю. Дама в шляпке просила почитать что-нибудь о ведьмах, а старик с тростью требовал пива и чего-нибудь по-настоящему жуткого. Я уже собрался начать читать историю о духах, что десять лет назад держали в страхе небольшой городок к Югу от Портленда, как, вдруг, двери паба резко распахнулись, с глухим стуком ударившись о стены. В помещение, прихрамывая, вошел молодой человек, одетый во все черное. На его голове красовалась шляпа с широкими полями, которая очень хорошо сочеталась с длинным темным плащом. Эдакий охотник на вампиров, каких обычно показывают в фильмах.
- Плесни всем пива, Джонни, - хриплым голосом заявил человек, кидая на барную стойку какую-то маленькую вещицу. Вещицей этой оказался перстень, причем довольный странный. Золотой, с причудливыми узорами, выполненными латинскими буквами, которые образовывали целые слова, написанные то там, то здесь.
- Что это за штуковина? – поинтересовался я, разглядывая перстень.
- Эта штуковина, друг мой, совсем недавно спасла мне жизнь, - усмехнулся парень, усаживаясь за стойку. – Давай, доставай свою чудо-книжку и слушай. И имя мое указать не забудь. В общем, дело было так…
