- Тогда ты первый иди, - подтолкнул Граймса Гленн, подавая ему лом.

- Его Дэрил сбил, он пусть и идет, - возмутился Рик, воображение которого уже во всех красках нарисовало ему, как он опускает ноги на землю, и в щиколотки тут же впиваются зубы мертвеца.

- Как бабы, блин, - проворчал Диксон, доставая из-под сиденья арбалет и заряжая его. Сделав глубокий вдох, он резко распахнул дверцу и выпрыгнул наружу, тут же выставив перед собой оружие. Рик, Гленн и Боб замерли, ожидая, когда стрела охотника, со свистом рассекая воздух, вонзится в голову мертвеца, но Диксон почему-то не спешил стрелять. Нахмурившись сильнее обычного, он пристально разглядывал того, кто лежал под машиной, издавая жалобные стоны.

- Чего ты медлишь? - почему-то шепотом спросил Рик, с опаской высунув голову в окно.

- Так он того… живой, - неуверенно пробормотал Дэрил. – Мне его добить или как?

- Как, живой? – чуть ли не хором спросили все, выбираясь из машины и заглядывая под нее. И вправду, человек, лежащий на земле, был жив, хотя своим внешним видом до жути напоминал ходячего.

Это был мужчина лет тридцати, одетый в какие-то лохмотья. Он не получил серьезных повреждений, разве что подвернул ногу при падении. Он был истощен и измучен, словно прошел пешком немалый путь; в его темных волосах тут и там торчали мелкие ветки и листья, а подошва на одном ботинке не отвалилась до сих пор только благодаря какому-то чудо. Человек этот, которого Боб окрестил бомжом, с трудом мог говорить, да и то, речь его была невнятной. Рик и Дэрил уложили его на заднее сиденье, где мужчина тут же уснул, и Диксону пришлось везти эту находку обратно в тюрьму, а там уже передавать на попечении Хершелу и команде бравых медсестер, которыми возомнили себя Кэрол, Саша и Мэгги с Бет. Сам же Дэрил, предположив, что этот задохлик не доживет и до завтрашнего утра, вернулся к группе. С вылазки они приехали ближе к ночи, с полным багажником продуктов и всяких мелочей.

- Он пришел в себя, - накладывая мужчинам есть, рассказывала Кэрол, порхая по кухне между плитой, столом и стеллажом с продуктами. – Сказал, что его зовут Джеймс, и что он три дня провел в пути, спасаясь от бродячего стада мертвецов. Они убили почти всю его группу, напали прямо посреди ночи. Те, кто выжил, кинулись бежать. Джеймс уже думал, что остался один, а тут вы его… нашли. Хершел сказал, он быстро поправится. Надо только хорошенько за ним поухаживать.

Под конец своей речи Кэрол поставила на широкий поднос большую тарелку каши, в которой аппетитно плавали большие кусочки мяса, чашку с горячим чаем, в котором даже виднелась долька лимона, вазочку с сухофруктами и столовые приборы. Дэрил, бросив взгляд в свою тарелку, в которой, кроме кости, ничего и близко похожего на мясо не было, с неодобрением покосился на поднос, недоумевая, куда это его потащила довольная Кэрол. И главное, чем это она так довольна?

Остальные же, если и заметили что-то, обсуждать увиденное не спешили, слишком утомленные вылазкой. Расправившись с ужином, мужчины поставили тарелки в раковину и разошлись по своим камерам еще до того, как Дэрил, сгибая в узел вилку, попытался заговорить с ними о новичке. Конечно, этому Джеймсу пришлось не сладко, не это ведь не повод кормить его мясом, которое, между прочим, Дэрил волочил по лесу несколько часов на своем плече, да еще и лимон на него переводить. Подумаешь, группу он потерял и несколько дней без еды прожил. В тюрьме много кто может подобных историй рассказать, тот же Боб, к примеру. Мир таков, что поделать.

Даже не доев остатки каши, Дэрил с грохотом бросил тарелку в уже полную раковину и быстрым шагом направился в сторону медпункта. Для всех он шел туда вовсе не для того, чтобы посмотреть, что там делает Кэрол. Он просто хотел извиниться перед Джеймсом за то, что чуть не переехал его. Ну и что, что Дэрил априори не перед кем не извиняется? Когда-то же надо начинать, да и это всего лишь дурацкий предлог.

- Я думаю, добавить щепотку молотого перца было бы не лишним, - донесся до Дэрила вполне приятный мужской голос, когда охотник переступил порог больничного блока. В одной из дальних камер настежь была распахнута дверь, и в коридор лился едва заметный свет.

- Ну вот все-то вы знаете, а! – последовал довольный возглас Кэрол, а затем ее смех. – А что насчет грибов? Здесь растут какие-то, но я не слишком в этом сильна.

Грибы? Дэрил даже замер, занеся в воздух ногу. С каких пор Кэрол перестала разбираться в грибах? И что это вообще за дурацкая тема разговора? Как будто не о чем больше поговорить, кроме как о корешках всяких.

- Да, с грибами надо проявлять осторожность. Но оно того стоит, уж поверьте. Между прочим, я какое-то время работал поваром в одном ресторанчике…

- Так вот откуда у вас такие познания в кулинарии, - восхищенно отозвалась Кэрол.

- … и мое грибное рагу расхватывали вмиг, - продолжил Джеймс. Судя по его интонации, он улыбался. Дэрил сжал кулаки так сильно, что вилка, про которую он благополучно забыл, впилась в ладонь, оцарапав кожу до крови. – Так что как только я отсюда выберусь, мы обязательно посмотрим, что же здесь растет. Может быть, нам повезет.

- Это было бы очень здорово, - вновь улыбнулась Кэрол. Правда, улыбка быстро сползла с ее лица, когда на пороге камеры она заметила Дэрила, который выглядел так, словно ему предстояло прямо сейчас бросаться в бой с армией ходячих мертвецов. – Что случилось? – мягко спросила женщина. Диксон, глядя на вполне себе живого Джеймса, позабыл даже, зачем явился сюда.

Джеймс оказался вполне обычным, по меркам Дэрила, мужчиной. Темные, слегка взъерошенные волосы, карие глаза, тонкие губы и немного растерянное выражение лица. Широкие плечи не скрывала даже помятая рубашка, которую вытащили из гардероба Рика, и под тонкой тканью отчетливо виднелись мышцы. Не Тайриз, конечно, с его-то комплекцией буйвола, но соперник из него получится толковый. Если, конечно, он вообще драться умеет.

- Что с твоей рукой? – заботливо спросила Кэрол, так и не дождавшись от Дэрила хоть каких-нибудь слов, и замечая, как по его пальцам левой руки струится кровь. Поднявшись со стула, на котором сидела до этого, женщина достала аптечку и быстрыми ловкими движениями обработала и перемотала рану охотника, который все так же буравил взглядом Джеймса. Тот даже занервничал, явно не понимая причину такого внимания.

- Это… ну, там, извини, короче, - опомнился Дэрил, когда Кэрол закончила с его раной и вопросительно посмотрела ему в глаза, словно спрашивая, что он тут еще забыл. – За то, что на дороге было.

- Не стоит извиняться, я сам был виноват, - заметно расслабился Джеймс, тепло улыбаясь. – Услышал, как рядом едет машина, и сам выбежал навстречу. Боялся, что вы проедете мимо. Так что все в порядке.

- Угу, - отозвался Дэрил, которому вообще было до лампочки, кто там и в чем виноват. Кэрол же вновь засияла, явно дивясь скромности новоприбывшего и его вежливости. – Поздно, блин, уже, спать иди, - рявкнул Диксон, отчего Кэрол даже подскочила на месте, удивленно округлив глаза. Пожелав Джеймсу спокойной ночи, она удалилась из камеры, как и охотник, которому там точно делать было нечего. От дружелюбного «И вам спокойной ночи, Дэрил!» мужчина чуть в дверь не вошел. Далеко не в первый раз в тот момент он пожалел, что не переехал этого мужика, когда была возможность. Другой такой возможности ему, похоже, больше не представится.

========== II. Предлоги, подставы… подарки ==========

После вылазок Рик всегда чувствовал себя неважно. Сказывалось нервное напряжение – мужчина больше других волновался и переживал о каждом члене группы, готовый в любой миг рискнуть жизнью, чтобы помочь кому-нибудь. Хершел не раз говорил ему, что тот доведет себя до могилы, если будет и дальше накручивать себя по поводу и без, но Рик постоянно отмахивался от речей старика. Разве что раздобыл себе лечебную мазь для все чаще ноющей поясницы по совету Грина, и сейчас, достав из шкафчика крошечный тюбик, подумывал о том, что это лекарство – неплохой предлог, чтобы провести какое-то время с Мишонн. Ощущать, как ее нежные руки касаются его кожи, чувствовать ее близость, сладкий запах ее кожи. И, может быть, если выдастся удобный момент, якобы случайно повернуться не так и очутиться с ней лицом к лицу, в такой близости, что избежать чего-то большего, чем простых слов, будет практически невозможно.