Наконец, добравшись до нужного окна, я отсчитала четвертый камень слева. Гладкая холодная поверхность и не думала поддаваться. Зато со второго раза мне повезло: камень чуть выше зашатался. Я поддела его ножом, который взяла с собой на всякий случай. Вместо камня оказалась тонкая плита, которая закрывала собой квадратный проем, и я торопливо вытащила оттуда маленькую, с ладонь, книжку, мешочек с монетами, большое массивное кольцо и овальный медальон на цепочке.
Только хотела я рассовать находки по карманам, как из-за поворота в крыло знати послышались шаги, а сине-зеленые отсветы неведомого огня заплясали на стенах. Я торопливо вставила плиту на место, но уйти уже не успевала, — оставалось только вжаться в стену. Понадеявшись на удачу, я всунула палец в кольцо-артефакт Хексии ровно за секунду до того, как из-за угла показался Иса.
Он был бледен и хмур, а за его плечом по воздуху плыл колдовской светлячок, который придавал коже мага трупный оттенок. Мое сердце провалилось куда-то в желудок. И что этот колдун тут забыл? Неужели тоже пришел за пожитками госпожи?
Однако Иса лишь безучастно мазнул по мне взглядом и свернул туда, откуда я только что пришла. Он прошел совсем рядом, но меня даже не заметил. Я стояла, затаив дыхание и стараясь не шевелиться, сообразив, что мне невероятно повезло: кольцо оказалось артефактом невидимости!
Но я рано обрадовалась: вслед за своим хозяином из темноты вынырнула огромная черная пантера. Она ступала мягко, неслышно и почти сливалась со стенами. Нечеловеческой зеленью сверкали две яркие точки, ее глаза, и влажно поблескивали внушительные клыки. Я представила, как одним прыжком она набрасывается на меня и добирается этими клыками до горла, и мной овладел первобытный страх жертвы, который я не смогла подавить, как ни старалась.
Пантера остановилась в метре от витража и повела носом, принюхиваясь. Я слышала ее дыхание и чувствовала тепло, исходящее от мощного зверя. В следующее мгновение два страшных глаза уставились прямо на меня. Кошку артефакт не обманул.
Я уже готова была попрощаться с жизнью: понимала, что даже если чудом увернусь от первого прыжка, пантера все равно меня настигнет. За мгновение все мои восемнадцать лет отразились в глазах зверя: занятия алхимией, наставница, коридоры замка, принцесса… я ощутила острое сожаление, ведь я еще ничего не успела сделать в этом мире. Я тратила свое время на косметические безделушки, бездарно использовала величайшую драгоценность, которая у меня была. Самое обидное, что на пороге гибели я даже закричать не могла от страха, — в горле все слиплось, не давая издать и хрипа. «Меня ждет бесславная беззвучная кончина», — мрачно подумала я, и тут же взмолилась: «Нет, пожалуйста, только не сейчас!»
Однако пантера нападать не спешила. Она сморщила нос и отвернула морду в сторону, совсем как человек, будто говоря: «Сдалась ты мне больно!», лениво прошла мимо меня и словно невзначай задела мои бедра хвостом, давая понять, что знает, где я стою. Я с облегченьем выдохнула и только сейчас поняла, что не дышала все это время.
Иса уже почти скрылся за очередным поворотом, но вдруг обернулся и недовольно позвал:
— Что ты там ошиваешься, Талаэр? Немедленно иди сюда! — однако не успела пантера отреагировать на слова хозяина, как он уже отдал другой приказ: — Я передумал. Ползи!
И кошка поползла! Она медленно передвигала лапы, подметая брюхом пол и волоча за собой хвост. Я услышала, как от нее исходит рокот едва сдерживаемого рычания. Это не походило на игру хозяина со своим питомцем, когда, например, собаке командуют «Умри!» или «Дай лапу!». От вида сильного, гордого животного, которое сейчас пресмыкалось, мне стало не по себе. Если маг всегда с ней так обращался, то было понятно, почему она не выдала меня.
Иса весело рассмеялся, совершенно не боясь, что его кто-нибудь услышит. Мне этот смех показался гадким.
— Ладно, вставай, а то с твоей черепашьей скоростью мы и до утра не доберемся. Ко мне!
Пантера в два прыжка преодолела коридор и оказалась у ног колдуна, он схватил ее за загривок, и они скрылись. Блики сине-зеленого огня растворились во тьме, а я все еще стояла, переваривая произошедшее. Вскоре мимо меня бодрым строем прошлись стражники с факелами и мечами наперевес. От их шуточек и яркого света я наконец-то ожила и двинулась следом, жалея, что не взяла себя в руки сразу же и не прошпионила за магом. По всему выходило, что он направлялся либо в крыло, где жили люди, находящиеся под покровительством короны (в том числе и я), либо в крыло для слуг и хозяйственные помещения. Что ему могло там понадобиться, я не представляла.
Стражники проложили свой маршрут до наших с наставницей покоев и дальше, а я дождалась, пока их шаги стихнут вдалеке, и открыла собственную дверь, которая опять предательски скрипнула. Ну все, смажу ее завтра же!
Осматривать находки сразу я не стала: мало ли кто увидит, что у меня в комнате в такое время горит свет. Привлекать лишнее внимание совершенно не хотелось. Вместо этого я забросила всю кучу артефактов под подушку, разделась и с наслаждением плюхнулась на постель, чувствуя себя вымотанной.
Разбудил меня громкий стук. Я открыла глаза и увидела, что золотой свет заливал комнату, значит, солнце было уже достаточно высоко. Я проспала все на свете. А самое неприятное, прямо в моей спальне стояла леди Крестон собственной персоной и колотила в мою дверь с внутренней стороны. Она была одета в платье с корсетом и квадратным декольте, — такие были популярны в Карсте, а у нас только-только начинали входить в моду. Я оценила переливы малинового шелка, — знала ли Оливия, что такой краситель для ткани получали из морских улиток? Не смотря на сомнительное происхождение, он был очень стойкий и очень дорогой, поражая яркостью и благородством пурпурного оттенка. Я мечтала хоть раз его изготовить, но для этого мне пришлось бы переехать в тот же Карст, который имел выход к морю, так что я обходилась сушеными личинками жуков.
Придворная дама, в отличие от меня, являла собой образец бодрости и свежести и прямо-таки лучилась превосходством. Заметив, что я проснулась, она продолжила колотить по дереву до тех пор, пока я не поздоровалась:
— Леди Крестон, что привело Вас ко мне?
— Я же говорила, что зайду, — фыркнула она.
— Я бы поняла, если бы Вы зашли в приемный кабинет, но что Вы делаете в МОЕЙ ЛИЧНОЙ СПАЛЬНЕ?
— А ты не очень-то вежлива с клиентами, — сморщила носик она. — Но тебе повезло, у меня сегодня хорошее настроение, так что я снизойду до объяснений. Дверь в ТВОЮ ЛИЧНУЮ СПАЛЬНЮ, — она специально выделила эти слова, передразнивая, — была открыта, и я увидела, что ты спишь. А уже почти обед! И я решила по доброте душевной разбудить ученицу алхимика, чтобы она не пропускала свою работу, — я вздохнула. Ага, как же, именно по доброте! — А еще интересно было, как живут придворные алхимики, — созналась леди.
— Ну и как?
— Я бы сказала, что мило, если бы это, — и она обвела взглядом нехитрый интерьер, — не было так убого. Ладно, я, пожалуй, подожду снаружи, пока ты одеваешься.
— Какое благородство с Вашей стороны!
Я быстро накинула рабочую мантию и переплела растрепанные волосы, сожалея лишь о том, что из-за леди Крестон не могла с пристрастием изучить доставшиеся мне артефакты. Сегодня, как никогда, хотелось послать ее подальше. Но не всегда же мы делаем, что хотим, тем более, что я действительно проспала. Оливия продержала меня целый час, если не больше. Этим утром она была особенно въедлива и любопытна, все трогала, открывала, нюхала, и в конце концов набрала себе целую гору тюбиков, флаконов и баночек, мне даже пришлось ей выделить свою личную корзинку.
— И не забудь про новую порцию моей красной помады! — напомнила она, собираясь уходить.
«Личинок еще не подвезли», — хотела сказать я, но в последний момент ограничилась кивком.
Тут в дверь постучали, и в кабинет заглянул Тобиас Морелли, ученик придворного художника. Он часто заходил к нам с госпожой за пигментами для красок и лаками. Это был высокий худой юноша с миловидным лицом и всегда широко распахнутыми серыми глазами, застенчивый и скромный, словно девушка. Обычно неопрятный и весь в цветных пятнах, сегодня он был в выглаженной рубашке и парадном синем жилете, даже темные непослушные кудри были расчесаны. Увидев Оливию, он покраснел вместе с ушами и остановился на пороге.
