Чего мы хотим? О чем мечтаем? Почему мы боимся воплощать свои мечты в жизнь, и чаще они остаются только мечтами? Почему мы работаем на нелюбимой работе, почему вынуждены подчиняться реальности, которая нас угнетает?

Мы свободны. Свободны в решениях, свободны в эмоциях. Мы можем подчинить себе самих себя, творить и не бояться своих возможностей. Перед нами целый мир, который готов помочь нам достигнуть того, о чем мы всегда мечтали. Нужно лишь поверить и сделать первый шаг. Пусть мы ошибемся, пусть споткнемся, но это только закалит нас и подарит опыт, который станет спутником на пути к победе. А победа со временем приблизится на расстояние вытянутой руки, и мы наконец поверим в себя и поймем, как много мы упускали из-за страха ошибиться, сказать, почувствовать или подумать.

Враг может стать другом, слезы могут литься от радости, а небо необязательно голубого цвета.

Поверьте и сделайте шаг. Сейчас.

Мы можем всё!

Однажды полосатый Кот сидя на пустынном пляже увидел подплывающего к берегу Кита и подумал:

– Ух ты! Какая большая рыбина! Вот бы поймать ее!

Кот быстро взобрался на обрыв неподалеку и, выждав момент, прыгнул Киту на спину, стал царапаться, прыгать. Кит развернулся и стремительно понес Кота в море, виртуозно петляя между волнами.

Кот вдруг замер и понял, что не сможет сам добраться до берега. Кит унес его так далеко, что берег постепенно превратился в тоненькую полоску на горизонте, а потом и вовсе исчез. Кот крепко вцепился в толстую спину Кита, не зная, что делать. Он опустил взгляд и увидел, что расцарапал Кита до крови. Мелкими алыми царапинами была покрыта вся синяя китовая спина. И тогда Кот решил превратить Кита в друга, чтобы тот отвез его обратно к берегу. Кот устроился поудобнее и начал зализывать нанесенные им раны. Кит вроде заурчал как-то чересчур громко, что Кот вздрогнул, но продолжил зализывать царапины.

И тут Кот задумался. Почему Кит ни разу не ушел под воду, ведь тогда и царапин бы не было, и Кота бы тоже уже не было.

Коту стало совестно. Он понял, что Кит возил его по морю, показывая те просторы, которые стали Киту родными. Он понял, что Кит с самого начала стал ему другом. Кот вспомнил, как пару раз они проплыли мимо разноцветного косяка рыб, видели вдалеке маленький остров, как успели обогнуть много красивых мест, а Кот все прыгал на китовой спине и усердно царапался.

Кит понравился Коту. Он не знал, как загладить вину перед этим добродушным толстяком, который даже ни разу не попытался сбросить его в море.

«Очень странная рыба», – подумал Кот, и почувствовал, что его глаза слипаются. Солнце пригрело и захотелось спать. Кот свернулся в клубок на спине у Кита и заснул.

Когда Кот проснулся, Кит уже донес его обратно к берегу. Ближе к пляжу Кот спрыгнул в воду, доплыл до берега, вышел, отряхнулся и посмотрел на Кита. Тот уже начал отдаляться и махнул Коту хвостом, и Кот заметил, как в волне блеснул бездонный улыбающийся глаз.

Почему-то Кот был уверен, что завтра в это же время Кит приплывет, чтобы встретиться вновь. И Кот придет на эту странную встречу и опять отправится в путешествие по морю.

Кот не знал, что Кит хотел выброситься на берег, но встреча с Котом сделала его счастливым. У Кита до этого момента никогда не было друзей, потому что он был очень стеснительным.

Нужно было уезжать. Мы в последний раз прогуливались по городской аллее. Цель была нелепой, но она романтично и по-хулигански свербила в мозгу. Будто выполнив ее, мы повлияем на ход событий Вселенной или хотя бы на судьбу того мирка, в который хотели ворваться. Продвинуть, изменить.

Осенняя пестрота дарила легкость, то уныние, которое обычно накатывает по мере приближения зимы, никак не заявляло о себе. Мы шуршали листьями, ловили ресницами едва теплые лучи неизменно улыбающегося солнца.

Парк был почти пустой. Песочные дорожки, опадающие деревья и молчаливая загадочность поглощающей осени.

Мы остановились у кучки листьев, плотным ковром выстланной под двумя кленами.

– Готова?

Я улыбнулась – вопрос прозвучал, будто из уст преступника, который в последний раз спрашивает напарника перед тем, как пойти на дело, но мне нравилась эта игра.

– Да, – шепотом ответила я.

Ты достал тряпичный черный мешок и подал мне.

Природа молчала, мне никто не хотел мешать.

Я села на корточки, подогнув фетровое пальто, взяла охапку ярких желто-красных кленовых листьев и поспешно запихала в мешок, одну, потом вторую. Несколько листочков выпали на новое для них место и остались с собратьями. Я затянула мешок, встала, отряхнулась, и с чувством выполненного долга мы направились к выходу.

Мимо прошла женщина с откровенным недоумением. Наверное, она видела, как я наполняла мешок листьями, и уже успела придумать, зачем. Это явно было что-то непотребное, судя по ее сжатым в упреке губам.

Когда мы уже сидели в самолете, ты сказал:

– Ты была так приятно взволнована. Рада?

– Пока не до конца. Ведь миссия еще не выполнена, – задорно улыбнулась я. – Честно говоря, в некотором смысле чувствую себя богом.

Полет прошел как всегда хорошо. Мы регулярно путешествовали в другие страны. На этот раз домой мы возвращались из Вены.

Еда, напитки и вот уже приземление в родном Лондоне.

Парк находился в нескольких шагах от нашего дома.

После перелета мы не слишком устали и поэтому прямо с чемоданом зашли в парк, чтобы выполнить самую торжественную часть миссии.

Скамейки, деревья, похожая осенняя атмосфера, но все равно другая.

Я раскрыла мешок и вытряхнула листья на газон. Они падали, накрывая лондонские. Теперь это их новые знакомые. Я, правда, не знаю, поймут ли они друг друга? Знают ли они английский язык? Хотя наверняка у листьев все происходит иначе.

У них короткая жизнь. Они вырастают, желтеют, падают на землю, их затаптывают, а если они лишены даже этого разнообразия, то просто лежат, пока не потемнеют. Они умирают в пределах маленького кусочка планеты, которую видят на протяжении всего существования.

Но мы изменили их жизнь. Теперь эти листья знают больше. Это листья, которым повезло. Это листья, которые побывали в другой стране.

Мы вдохновенно посмотрели на желто-красный ковер, который слился воедино, и пошли домой, оставив венским листьям возможность познакомиться с жизнью заново и насладиться ей перед забвением.

(психоделическая сказка)

Посвящается СФ

Крышка открылась с глухим хлопком. Мотылек расправил серо-коричневые крылья, понял, что свободен, на секунду затаился и выпорхнул в окно навстречу дневному свету. Рио уныло смотрела на то, как мотылек суетливо поднимается ввысь к непривычным лучам летнего солнца.

Покусанный листок и куколку, из которой выбрался мотылек, Рио выбросила в то же окно лоджии.

«Наверное, это вредно – выпускать мотылька не вечером, а днем», – подумала она, но эта мысль утонула в грусти.

Каждую неделю девочка отправляла в путешествие нового мотылька. Она ловила в траве по одной гусенице, сажала в маленькую прозрачную пластиковую банку из-под витаминов, кормила листьями и с нетерпением ждала, когда из куколки появится бабочка, но всегда получались мотыльки. Вначале сам процесс был удивительным. Даже появление мотылька радовало ее, и Рио с восторгом выпускала его в окно. Но на пятый, шестой, седьмой раз стало скучно.

Она уже начала думать, что это из-за отсутствия свободы. Что якобы гусеницы в неволе не могут стать бабочками, им приходится скрываться в обличии простого мотылька, чтобы их не прикололи к стенду и не продали коллекционеру в качестве единственного экземпляра.