— Скоро поедем?
— Через пару дней, — уклончиво ответил оборотень. Чуть подумав, добавил: — Платье они с собой забрали. Там одежду дадут.
Значит, ее еще и обряжать как куклу будут. «Отлично просто». Лина состроила кислую мину, что не укрылось от соседа по дивану, но он ничего не сказал. Видимо, совместное проживание с вампирами сделало свое дело, и теперь Джеймс четко знал, когда следует промолчать. Охотница предприняла последнюю попытку достучаться.
— Он в порядке? Джош…
— Он как все.
Спокойные слова прошлись ножом по сердцу, если «как все», то все очень плохо. Он вампирский принц и требует к себе особого отношения, не могло все оказаться таким, как у обычных членов ночного общества. Ладони сжались в кулаки, Лина бросила на невозмутимого оборотня полный злобы взгляд. «А с чего должно быть по-другому? Он их слуга».
— Как ты оказался у них?
— Я говорил.
Охотница напрягла память, кажется, что-то такое она действительно слышала. Или нет. Заметив ее неуверенность, оборотень сжалился и добавил:
— Нас с сестрой продали Ксенам в обмен на уплату долгов. Сделка, чтобы наш клан не истребили. Теперь мы прислуживаем вампирскому дому. — Будто тема задевала за больное даже такого толстокожего, как он, так что Джеймс разговорился. — Моя сестра Хезер ведет хозяйство в поместье Ксен, а меня отдали наследнику рода в слуги.
Он размашисто хлебнул пива, на экране TV появился обратный отсчет до начала второго тайма. Лина поняла, что времени для беседы осталось катастрофически мало, вряд ли бы оборотень стал отвлекаться от интересной ему игры. Значит, следовало поторопиться.
— И тебя это устраивает?
— Это лучше, чем умереть.
«Логично». Тут не поспорить, охотница сцепила пальцы в замок и вперилась в точку над теликом. Дикторы во всю обсуждали космические подачи игроков, а Лина пыталась понять, как вернуться к нужной теме. Бесполезно спрашивать, выживет ли Джош и что с ним случится, Джеймс бы на это точно не ответил. Надо было вызнать крохи информации окольными путями.
— А Ксены… Они типа вторые в списке после Дагеров?
Оборотень хмыкнул, недобро скосившись, но после медленно проговорил, тщательно выговаривая слова, будто с осторожностью их подбирал:
— После Дагеров все семь кланов равны, но Ксен — это правая рука, а Грэй — левая. Все отвечают за свое, никто не лезет в чужую работу.
— Почему их всего семь? Домов вампиров.
— Столько духов высвободили из тьмы в помощь королю ночи, они его опора и защита. Без них король как стул без ножек. Спилили — и бух!
Джеймс слегка покраснел, над губой выступила испарина. Он широко махнул ладонью, показав, как именно «бух» король, если лишится своих «ножек», Лина завороженно проследила за движением взглядом.
— А другие? Другая… — она чуть было не сказала «нечисть», но вовремя осеклась, подумав, что Джеймс может воспринять слово негативно и замолчать. — Другая сила. Другие дети ночи, кто они для короля?
— Мы? — он ухмыльнулся и вновь отпил из бутылки. — Никто. Плевать им на нас, оборотней, и всех остальных. Используют в своих целях, когда надо, в остальное время не обращают внимания, как на людей. Разве что с фейри и великанами считаются, да и то первые сидят у себя на острове и не вылезают никуда, плевать им на судьбы мира, а вторых давно уничтожили всех, говорят, на севере еще осталось их немного, но и те прячутся… О.
Джеймс мигом захлопнул пасть, как только объявили начало второго тайма, он сразу полностью ушел в то, что происходило на экране, окунулся в игру, и Лина осознала, что пытаться испросить у него больше услышанного бесполезно. Впрочем, даже то малое, что ей объяснили, давало пищу для ума. «Великаны, фейри… Сказки какие-то. О них и Патрик говорил, что их не существует, откуда им взяться-то на земле? Мол, вымерли давным-давно во времена Одиссея».
Охотница поднялась, подхватила свою бутылку, оборотень настойчиво махнул рукой, чтобы Лина отошла, когда случайно загородила экран. «Вот ведь помешанный на ящике». С другой стороны, служа безбашенному Кристофу, наверное, остается не так много средств для увеселения и отдыха. Но стоило отдать Джеймсу должное, он особо не печалился или не подавал виду, привык, наверное. «И я уже привыкла», — подумалось как-то обреченно, словно Лина вынесла приговор сама себе одной простой мыслью.
Залпом допив остатки пива, что в голове помутнело, охотница составила бутылку у мусорного контейнера и поднялась к себе. Она подумала, что не хочет ничего сегодня решать.
========== 32. Его ожидание ==========
Уборка в доме всегда отнимала много времени, генеральная же уборка становилась сущим адом с вычищением авгиевых конюшен. Джеймс поднимал шкаф или комод, кровать или иную мебель, да так и держал на весу, пока Лина обтирала поверхности мокрой тряпкой, злобно чихая. В этот раз на втором заходе под очередной сервант охотница вспылила и заявила, что не собирается возиться в этой грязи без пылесоса, потому было принято решение сначала продуть пыль, а потом собрать ее остатки тряпкой. Дело пошло легче и быстрее. К вечеру разобрались со всеми полами и намыли окна, сев в итоге разбирать вещи. Некоторые находки поражали. Так, Лина не удержалась и глупо хихикнула, выудив из-под кушетки в кабинете Джоша шкатулку с балериной на тонкой ножке. Шкатулка обладала медной ручкой, при кручении которой балерина танцевала, высоко поднимая руки. Странным было представлять молодого Дагера, сидевшего перед шкатулкой и слушавшего механическую немного скрипучую музыку, доносившуюся изнутри, это совсем не сочеталось со строгим занудным образом, к которому охотница успела привыкнуть. Тщательно протерев находку тряпкой, Лина отставила ее на одну из тумб и сказала Джеймсу опускать кушетку обратно. Поднявшись с колен, охотница осмотрела результат работы. Взгляд наткнулся на плотно затворенную дверь, полка, за которой она скрывалась, все еще была отодвинута, по коже пробежал морозный холод. Лина, повинуясь навязчивому желанию, подошла ближе.
— Туда нельзя, — глухо прогремел голос Джеймса, — я сам.
Охотница спорить не стала, прекрасно понимая, что не является сейчас хозяйкой дома. «Сейчас?» Собственный оптимизм или даже глупость позабавили, Лина хмыкнула под нос и принялась протирать книги, кое-где настолько запыленные, что приходилось закрывать ладонью нос, чтобы не надышаться грязью. В очередной раз пальцы скользнули по томам, которые охотница не раз читала, сидя на кушетке и стараясь не смотреть на Джоша. Он всегда работал сосредоточенно, полностью погружаясь в текст. Однажды Лина спросила, чем так сильно он занят, получив в ответ:
— Я стараюсь не умереть.
Тогда она не поняла, и Джош на минуту отодвинул бумаги в сторону и устало откинулся на кресле назад, потерев переносицу.
— Когда я буду проходить Посвящение, один из нас умрет. Я или мой отец. Не может быть двух королей ночи, понимаете? Так сложилось, так было и будет. Но важно не это… Если среди нас двоих умрет тот, кто не должен, случится нечто страшное. Кое-что очень страшное. Поверьте, вы не захотите этого знать.
А после спокойно вернулся к делам, будто все в порядке. Коснувшись столешницы, Лина замерла, склонив голову к плечу, накатила удушающая тоска, под ребрами заболело, словно сжали тисками. Казалось, метка связала с Джошем так сильно, что нельзя было от нее избавиться, будто срослась с кожей намертво, став ее частью. С того момента, как заражение спало, в душе поселилось ощущение, что теперь Лина не одна, теперь она никогда не смогла бы остаться одна. В ее голове поселился чужой голос, временами чудилось, что Джош приходит во сне, и это уже не просто сны, а полноценные видения, посещавшие ночами. Они случались и раньше, но теперь стали четче, ярче и похожи на действительность.
Недавно снилось: они с Джошем разговаривали о будущем, стоя посреди пустыни. На землю опустилась жаркая южная ночь, под ногами скрипел песок, шуршал невидимыми змеями и скорпионами. Лина прижалась к груди вампира, устроила голову на его плече, а потом потянулась к шее, ее дурманил запах, он пьянил голову, и охотница не осознавала, что делает, когда коснулась губами белой кожи. Язык прочертил влажную дорожку, а потом Лина укусила — и проснулась.
