— Закончили, — громко известила охотница, подхватив ведро с водой и направившись его выливать. Она справедливо рассудила, что если Джеймс решил дальше справляться сам, то пусть и все остальное доделывает, а она пока отдохнет или почитает. Компания оборотня ей откровенно наскучила.
Лина высушила волосы, разгладила их утюжком и переоделась в джинсы и свободную рубашку до колена; бодрствовать до утра стало настолько привычным, что больше не доставляло никакого дискомфорта. Тем более, что в тихие ночные часы наступало лучшее время для сбора чемоданов и подготовки к отъезду. Чемоданы — это, конечно, громко сказано, сюда она пришла с легкой спортивной сумкой, где было всего ничего: смена белья да пара маек, но за время нахождения в доме вампиров откуда-то появились новые вещи. И если сначала их просто доставали из шкафов, уповая на то, что осталось от гостей и прошлых жителей, то позже Джош начал заказывать для нее гардероб. Так Лине привезли спортивный костюм, кожаные туфли и балетки, несколько рубашек, футболок и блузок всех мастей, две юбки и три платья, одно из которых вечернее, а еще косметику, какой поначалу сильно не хватало. Лина только диву давалась, как вампиры все предусмотрели, казалось, что без женской руки тут не обошлось, но верить в подобное не хотелось.
Охотница сняла сушившиеся футболки, заботливо выгладила рубашки и сложила их в ровную стопку, после чего критически осмотрела спортивную сумку. Вещи не влезали, так что пришлось избавиться от юбок и двух платьев, выделив их как самые бесполезные и ненужные, да и зачем ей столько всего, если в лучшем случае она пробудет неизвестно где неделю, в худшем… В худшем — умрет в первый день. Мотнув головой, Лина отбросила нехорошие мысли и вернулась к сборам. Тщательно уложив все, она заметила на тумбочке глазную повязку, которую взяла, задумчиво наложив на запястье, и присела на постель. В какой момент все изменилось, что стало не нужно прятать взгляд? Кажется, после того, как ее «вылечили». Тогда сама Тень перестала быть враждебной, вход в нее сменился на естественный и безболезненный, исчезло давящее напряжение в висках и пропала необходимость надевать повязку. Мир собрался в одно целое, он более не делился на половину света и тьмы, теперь он стал насыщенным, будто сама жизнь сместилась на момент сумерек, сравняв день и ночь.
Лина свернула повязку втрое и спрятала ее в фронтальный карман сумки, вряд ли бы аксессуар пригодился, но лучше взять, чем потом сожалеть. Щелкнул замок; косметика, зубная щетка и бритва, мочалка отправились в соседний карман, тщательно упакованные в несколько полиэтиленовых пакетов. Вроде бы все? Охотница обвела взглядом комнату, только сейчас осознав, насколько успела привыкнуть к окружению. Мобильный тихонько пискнул, зарядившись, Лина свернула и убрала шнур от зарядки, взяла телефон и набрала номер Патрика. Долгие гудки, с той стороны трубки отозвался сонный мужской голос.
— Лина? Где ты…
— Послушай, — резко прервала она незаданный вопрос, — я не могу говорить долго… Патрик, пожалуйста, позаботься о маме, хорошо?
— Подожди, о чем ты говоришь? — протестующе просипела трубка.
— Пообещай мне, хорошо? Я бы хотела сказать, но не могу, просто… Поверь мне, пожалуйста.
Непродолжительное молчание, в течение которого Лина подошла к окну, вдалеке занимался рассвет. Взгляд скользнул от верхушек деревьев к сереющему небу, на душе стало спокойно.
— Хорошо. Но ты возвращайся, ладно?
— Извини.
Охотница не стала дожидаться ответа и отключилась. Из телефона была безжалостно извлечена сим-карта, Лина переломила ее надвое одним движением пальцев, после вернула блок питания на место. Остатки сим-карты отправились в ящик стола, идти до кухни, чтобы выбросить, было лениво, так что охотница включила настольную лампу и забралась с ногами на постель, уткнувшись в книгу. К отъезду все приготовлено, оставалось только ждать.
Джеймс постучал в девять. Телефон отправился во внутренний карман сумки, книга осталась забыта на тумбочке, охотница собрала волосы в высокий хвост, в последний раз глянула в зеркало и спустилась вниз с сумкой на плече. Раньше она мечтала сбежать из этого проклятого дома, но теперь уход наполнял сердце печалью и страхом. То место, в которое они собирались, не было дружелюбным, Лина вполне отдавала себе в этом отчет. Возможно, там будет хуже, чем было тут поначалу, и все-таки охотница задержалась на крыльце, обернувшись перед тем, как захлопнуть дверь. Тяжело признаться, но впервые она почувствовала себя дома именно здесь, среди опасных вампиров она нашла свое место, стала одной из них и приняла себя, а сейчас наступил новый этап в ее истории. Возможно, последний.
Звякнули ключи, Джеймс спокойно провернул ручку, загрузил пару чемоданов в багажник черного шевроле, сверху Лина кинула сумку.
— Это все?
Она кивнула, оборотень пожал плечами, захлопнул крышку и сел за руль, заведя мотор. Охотница бросила безразличный взгляд на собственный порше, стоявший рядом. Странная мысль о том, что даже ее машина не соответствовала окружению, пришла вместе с солнцем, ударившим по глазам. Лина села на заднее сиденье, надела солнцезащитные очки, пристегнулась и откинулась головой назад. Автомобиль тронулся с места, выехав на дорожку, дверь гаража с металлическим жужжанием опустилась.
— Она будет в порядке.
Джеймс коротко кивнул на оставшуюся стоять внутри машину, Лина ничего не ответила, задумчиво проводив взглядом дом в зеркало дальнего вида. «Она, может, и будет. А я?» Они выехали на трассу, оборотень включил радио — передавало с помехами, слишком далеко от города. Под размеренное шипение и потрескивание, пробивавшееся поверх голосов, Лина задремала. Ей снилось, что Джош ждет ее, стоя на краю скалы, ждет и скучает.
========== 33. Его судьба ==========
Сент-Валлей остался далеко позади, Лина проводила его безразличным взглядом: в городе сделали лишь короткую остановку, чтобы перекусить в первом попавшемся кафе, после чего отправились дальше. Лента серой дороги протянулась до горизонта, солнце беспощадно палило, а двухэтажные домики, попадавшиеся то и дело с обеих сторон пути, пропали, сменившись бескрайними полями. Охотница гадала, как бы сложилась ее жизнь, родись она в таком небольшом доме в нормальной семье. Наверное, все вышло бы совсем по-другому, ходила бы в областную школу или даже училась по радио, слышала, в Австралии так делают. Прожила бы спокойную мирную жизнь, продолжая дело семьи. По сути, ведь она стала охотницей не по своей воле.
Лина надвинула очки на глаза и откинулась на сиденье, заложив ладони за голову. Во время остановки Джеймс выдал ей новые документы, черт знает где умудрился достать, впрочем, удивляться чему-то с возможностями богатеньких кровососов — гиблое дело. «Миранда Хил» — гордо значилось в новом айди. Лина только языком цокнула, имя не нравилось, но не ей о том судить. Значит, теперь для нее официально начинается совершенно новая жизнь.
Подобно тому, как удалялись привычные природные пейзажи и смещались в сторону городских, так и старые воспоминания исчезали в дымке, словно их никогда не существовало. «Наследница клана Винтер? Смешно». Пальцы нашарили в кармане новый мобильный с новой сим-картой — все новое и неизведанное, чуть будоражащее и, безусловно, пугающее. «Значит, я больше не охотница. А кто? Кто я теперь?» Губы сами собой сложились в надменную усмешку. «Миранда Хил, слуга принца ночи, вот кто». Лина прижалась лбом к стеклу и уныло уставилась на серые облака, цеплявшиеся вдали за крыши одинаковых домов. Ей хотелось выть, но было нельзя. Она же не маленькая капризная девочка, правда?
Ричмонд встретил палящим солнцем и сухим ветром. В аэропорту в документы пристально вглядывались, проверяя соответствие фотографии, но, наконец, пропустили в зону посадки, «Миранда» хмыкнула, вытащила из автомата газировку и села в кресло, принявшись ждать. Джеймс слонялся рядом, его явно напрягала необходимость долго находиться в покое. Лине успело надоесть наблюдать за мотавшимся туда-сюда оборотнем, так что она уткнулась в газету, забытую улетающим. Ничего нового: очередной грабеж, кто-то кому-то должен денег, свадьба двух знаменитых актеров. События тянулись своим чередом, мир не знал, что рядом происходит нечто невообразимое; люди не подозревали, что балом правит нечисть, а они сами — блюдо на большой тарелке. Поразительно.
