========== 30. Его глупость ==========
Дождавшись тишины, подмявшей под себя дом, Лина спустилась на кухню. За окном отсутствовала припаркованная раньше машина, а это означало лишь одно — Джош действительно уехал. «Кто отправился с ним? Кто присмотрит за ним?» Рука машинально хапнула из холодильника пакет молока, охотница задумчиво уставилась на бело-синюю этикетку, а после решительно запихнула пакет обратно и принялась шарить по кухонным полкам. Она была совершенно уверена, что где-то видела пару бутылок вина, вампиры иногда распивали их за обедом, ей, правда, не предлагали после того случая, когда она напилась в стельку. Учитывая ее кондицию в тот раз, они были совершенно правы в своем решении.
Бутылка обнаружилась в дальнем шкафчике, Лина выцепила ее, подхватила бокал и в гордом одиночестве приземлилась за длинный и теперь казавшийся невероятно пустым деревянный стол. Алое плеснулось в бокал, охотница пригубила, ощутив терпкий виноградный привкус, с наслаждением откинулась назад, закрыв глаза. Никто не мешал, никого не было. Лина подхватила бутылку, подумав, что бокал ей вовсе и не нужен, так что охотница медленно обошла стол, сделав глоток из стеклянного горлышка. Сейчас дом казался совершенно иным, представлялся излишне молчаливым и даже слегка неправильным, будто вместе с исчезновением вампиров он утратил свою индивидуальность, оставив лишь красноречивую пустоту.
Лина медленно обошла гостиную, заглянула в кабинет, поднялась наверх по широкой лестнице, вглядевшись в вереницу комнат, протянувшихся по коридору. Самая дальняя — спальня Джоша, потом комната, где отдыхал Леон, совсем рядом с ее собственной — жилище Кристофа и Джеймса. Лина не удержалась и приоткрыла дверь туда. Внутри царил бедлам, вещи были разбросаны по всем углам, скомканное постельное белье валялось на краю кровати, кое-как сдернутое с матраса, рядом на полу распластался широкий коврик с кусками шерсти. С жалостливым смешком охотница подумала, что на нем, должно быть, спал Джейми как бродячая псина. Его было одновременно и жалко и нет, словно два противоположных мнения старались утянуть одеяло на себя. Охотница закрыла дверь и вновь спустилась вниз. А где тогда ночевал Энви? С Леоном, наверное, больше некуда. Значит, они все по двое ютились, в то время как ей целую комнату отдали. Хоть какое-то признание, спасибо, что не стали настаивать, чтобы она как Джеймс на полу спала…
Лина размашисто отпила вина и поморщилась от горчинки. Она обходила дом, касаясь высоких деревянных стен, ладонь скользила по полированным гладко панелям, цеплялась за углы и выступы. Охотница будто заново узнавала жилище, в котором провела немало времени. В какой-то момент она хотела позвонить матери или хотя бы в Академию, но отчего-то отказалась от мысли. Лина прижалась спиной к стене, запрокинула голову назад и хлебнула еще алкоголя, уставившись в потолок.
— И тогда одинокий бог пошел по свету, показывая людям их пороки. И каждый, встреченный им, обращался в прах, увидев свою истинную сущность. Потому что нет на свете силы мощнее, чем саморазрушение.
Слова пробормотала себе под нос, задумчиво уставилась в пустой коридор. Она раньше и не замечала, как привыкла к тому, что живет с совершенно чужими существами, в Академии все было не так, там всегда обучалось много детей, шумных и непоседливых, пусть и чем старше становились, тем меньше их оставалось, до выпуска доживали единицы. В этом году она бы выпустилась, стала бы настоящей охотницей, как так вышло, что судьба занесла ее в этот дом? Если бы той проклятой ночью не спустилось колесо порше, если бы Лина не пошла искать помощи, все могло бы сложиться совершенно иначе.
Она глубоко вздохнула и вяло дошла до гостиной, открыв окно нараспашку, оттуда дохнуло теплым ветром, он мигом заполнил зал и всколыхнул полупрозрачный тюль. Гостиная обычно не пустовала, здесь всегда кто-то обитал: то курящий Энви, то задумчивый Леон, то дрыхнувший где попало, когда попало и на чем попало Кристоф. А сейчас не было никого, и это ощущалось странно.
— Правило один: вести себя учтиво и ни с кем не разговаривать.
Лина завалилась на диван, уставившись в потолок мутным взглядом. Вина осталось меньше половины бутылки, и это немного печалило, ведь когда оно закончится, придется искать новое. Охотница хмыкнула, поставив бутылку на журнальный стол у дивана. Ей до сих пор не верилось, что она совсем одна в этом доме, ставшем внезапно совсем чужим.
— Правило два: не выказывать эмоций.
Она сама не знала, зачем вновь и вновь повторяет слова с дурацкой записки, но чувствовала, что должна вызубрить их назубок, как если бы от них зависела ее жизнь. Хотя почему «если», ведь так и есть. Лина совершенно не представляла, что будет твориться там, куда ее отправят, но понимала, что ее окружат враждебные существа, которых ее воспитывали убивать, но для каких она сама станет жертвой. Те существа, среди которых сейчас находился Джош. Те существа, к каким принадлежал он сам.
— Правило номер три: не смотреть в глаза.
Здесь Лина фыркнула с презрением, этот наказ казался ей совершенно детским и смешным. В свое время Патрик учил ее обращаться с дикими зверями, он говорил, что никогда не знаешь, что встанет на твоем пути, существо тени или, например, гризли. Всякое случалось. Так вот, тогда Патрик говорил, что нельзя смотреть животным в глаза, это провоцирует их агрессию, многие животные воспринимают прямой взгляд как вызов, поэтому атакуют. Получается, даже сами вампиры приравнивали себя скорее к животным, чем к людям? Не вязалось это с их пафосным образом, однако. С другой стороны, Лина ведь все время прожила с мороями, элитой, кто знает, что там происходило у стригоев и, тем более, гулей.
— Правило номер четыре: не влюбляться.
Лина вальяжно закинула ноги на стол перед собой и откинулась назад на спинку дивана, заложив ладони за голову и пристально посмотрев на носки теннисных туфель. Если она уже провалилась в одном из правил, нужно ли пытаться соответствовать другим? Этот вопрос действительно занимал, сильнее волновало лишь то, в порядке ли Джош и как его встретят там, куда он уехал. Охотница попробовала подвинуть бутылку вина ближе к себе пяткой, но не получилось, бутылка завалилась набок, вино благополучно пролилось на стол, капнуло на пол и растеклось бордовой лужицей. Лина озадаченно уставилась на него, подумав, что ей влетит. Потом вспомнила, что кроме нее в доме больше никого нет. «А, к черту». Она устало закрыла глаза и легла затылком на спинку.
— Правило номер пять, — проговорила четко и громко, — выполнять существующие правила.
И рассмеялась до колик в животе, такой глупой и беспомощной себя почувствовала. Резко согнувшись, Лина осознала, что смех перешел в сдавленные истерические рыдания, а она обещала себе не плакать, не давать повода насмехаться над ней, теперь же весь план полетел в тартарары. Ладно, по крайней мере, вампиров сейчас здесь нет, и они ее не видят, что уже хорошо.
Кое-как утерев лицо, охотница поднялась, неверным шагом дошла до кухни и пустила воду в раковину, обильно сполоснув щеки и потерев глаза. Слезы не прекращались, будто наружу вырвалось все то, что столько времени сдерживала. Она зачерпывала воду и плескала на кожу бесчисленное количество раз, перестав понимать, где слезы, а где вода, настолько все казалось хаотичным и неправильным. Всхлипывая, Лина опустила кран, нащупала коробку бумажных платков и в обнимку с ней уселась за стол, вздрагивая и тихонько подвывая. В конце концов, гора из использованных платков загородила обзор, голова жутко разболелась, а веки опухли и покраснели вместе с кончиком носа. «Одинокий бог уронил одну слезу, а у меня целый потоп». Лина раздраженно скомкала платок и швырнула его в проход, будто надеялась зашибить кого-то, кого там и быть не могло.
— Почему ты такой дурак, а? Ну почему?!..
Она разъяренно вскочила на ноги, тыкнув пальцем в пустоту и принявшись высказывать наболевшее, все то, что не смогла сказать Джошу, пока он еще был здесь.
