— Да, я не хотела мешать, — чистая правда. — Но меня беспокоит… Вернее, я не понимаю, что происходит в моей голове. Я начинаю вспоминать какие-то вещи, которых не было или могло не быть, видения становятся отчетливее и ярче, тело — сильнее. И я будто начинаю понимать вещи, о которых раньше не задумывалась. Не знаю, почему меня раньше это не заботило, все кажется таким простым и легким… Что это? Откуда эти воспоминания? Они будто въелись мне в мозг, хотя раньше их не было. Они реальные?

Охотница коснулась виска, запустила пальцы в волосы в смятении. Слова подбирались тяжело, будто все они страдали неправильностью и не подходили к ситуации. Но Джош понял, он смог ответить, и Лина внимательно выслушала его.

— Это свойства метки. Раньше ваш организм конфликтовал с ней и отказывался ее принимать, поэтому вы не ощущали улучшений в своем состоянии, хотя они и происходили на клеточном уровне. Ваша память улучшалась, вы становились сильнее и выносливее, но сами блокировали собственные возможности на ментальном уровне. Вы не хотели принимать свое родство с нами. Со мной.

Последнее слово он особенно выделил.

— Однако после того, как я потерял контроль над разумом, все изменилось. Ваш внутренний баланс нарушился, отчего инфекция проникла в кровеносную систему, принявшись разрушать ее. Единственный способ вылечить вас заключался в том, чтобы очистить кровь, но процедура имеет определенные последствия. Так, ваш организм избавился не совсем от инфекции… Скорее, наоборот. Мы лишили вас человеческого остатка, который препятствовал становлению слуги. Таким образом, тело перестало сопротивляться, и метка смогла, наконец, прижиться. Другими словами, мы окончательно побороли вашу волю.

По спине пробежали мурашки, Лина обхватила себя руками, объяснение холодило кровь. По сути, если верить его словам, а причин сомневаться в них не было, они лишили ее последней возможности остаться человеком. Охотница посмотрела на свои руки, невольно сравнив их с воспоминанием, пришедшим утром. Как была беспомощной, так и осталась, только раньше она хотя бы не зависела от чужой воли и могла выбирать, реагируя на последствия, теперь же и выбора не было. Стало тошно от самой себя, закружилась голова. Пошатнувшись, Лина рухнула в объятия Джоша, тот придержал ее, обняв за плечи.

— Это пройдет, — успокаивающе обнадежил вампир, принявшись гладить охотницу по волосам. — Потерпите.

— Ты говоришь как моя ма…

Лина осеклась на полуслове, резкая боль вдарила по вискам, будто в черепе настойчиво сверлили дырку, а изнутри пыталась выбраться наружу назойливая сороконожка. Охотница взвыла, схватившись за голову.

— Больно.

Голос сорвался на сиплый хрип, Джош прижал ближе к себе, не давая брыкаться. Лина заскулила, крепко зажмурившись, казалось, серная кислота разъедает сознание.

— Подумайте о чем-то хорошем.

Его слова донеслись как через вату, еле слышно и почти незаметно. Лина изо всех сил попыталась последовать совету, но боль перекрывала, не давая возможности выдохнуть. Наконец, белая вспышка затопила сознание, и тогда глаза распахнулись: над головой вновь был серый потолок и старая комната без окон, мама баюкала ее на руках и говорила, что все будет хорошо. Лина очень старалась ей верить. Постепенно тон голоса сменился, наполнился бархатными нотками, а на место изможденного лица пришло другое, красивое и знакомое. Охотница подняла руку, коснувшись подбородка вампира, ногти царапнули легко кожу, скорее, чтобы удостовериться в реальности происходящего. Она слабо улыбнулась, Джош улыбнулся в ответ.

— Прошло?

— Да, кажется…

— Побочный эффект. Не пытайтесь вспомнить все разом, мозгу нужно дать время привыкнуть. Старайтесь не думать о прошлом. Некоторые воспоминания, забытые ранее, вернутся, взгляд прояснится. Возможно, часть из них вы бы не хотели вспоминать, но это неизбежно. Морои помнят все, и их слуг постигает такая же участь.

Он промокнул Лине лоб платком, стерев выступившие капли пота.

— Однажды это прекратится, но нужно потерпеть. Вы сможете? Ради меня.

Охотница кивнула, Джош медленно усадил ее, до этого ее голова лежала на его коленях. Лина устало прислонилась к его плечу, словно только что пробежала марафон, навалилось изнеможение, ноги одеревенели. Морой предусмотрительно поддержал ее за талию.

— Сможете дойти до комнаты? Или…

— Смогу. Дай только пару минут.

Твердости и уверенности в голосе не хватало, но отчего-то Лина совсем не хотела помощи. Если бы могла, сразу бы ушла, чтобы побыть в одиночестве, но пришлось выждать еще немного времени. Спрашивать не хотелось, как и выслушивать нотации и лекции, поэтому она была благодарна за тишину. Джош молчал, а охотница пыталась хоть как-то увязать в голове услышанное, но мысли расползались пауками во все стороны и не давали себя поймать. Наконец, она поднялась, комната сразу пошла кругом, Лина схватилась за протянутую руку, удержала равновесие и медленно кивнула сама себе. Она в порядке, сможет дойти.

— Я посплю.

— Хорошо.

Джош проводил ее долгим взглядом, Лина вышла в коридор, медленно взобралась по лестнице наверх, сильно цепляясь за широкие перила, добрела до своей комнаты, рухнув на кровать. Высокий потолок с лепниной навис тяжелой крышкой, будто съехал вниз. Охотница понимала, что это лишь обман зрения, с которым нужно смириться, она перевернулась набок, подложила ладони под голову и уставилась невидящим взглядом в окно. Солнечные лучи высвечивали изумрудами листву, щебетали птицы в саду. «Наверное, я смогу привыкнуть. Нужно просто забивать голову ерундой и не пытаться вспомнить что-то. Если я не буду вспоминать, боль не придет, так сказал Джош. Джош не врет, я знаю».

Лина закрыла глаза, вслушавшись в звуки природы. Но даже решив не думать, она не могла отделаться от ощущения, что что-то не так, что-то в ее прошлой жизни было совсем не таким, каким она думала. И это немного пугало. Совсем немного, учитывая ее новое состояние. Но пугало.

========== 29. Его смирение ==========

— Завтра я уезжаю, — объявил за столом Джош и как ни в чем не бывало продолжил ковыряться в пасте.

Со звоном вилка выпала из пальцев Лины, охотница поспешно сделала вид, что это простое совпадение, но от ехидной ухмылки Кристофа спрятаться не удалось. Поэтому Лина только быстро заглотнула последний кусок мяса, отставила тарелку в раковину и быстро сбежала из кухни, пока никто не успел возразить. «Разве не рано?» Сердце билось сильно и отчаянно, охотница невольно сжала ткань блузки на груди, нахмурившись и постаравшись сдержать подступившие слезы. Плакать — это совершенно не выход, зачем показывать вампирам свою слабость? Она только-только начала их понимать.

Идти к себе не хотелось, казалось, кто-то обязательно пойдет следом, поэтому Лина выбежала за порог дома, в лицо дыхнул теплый летний ветер. Жара нависла ужасающим покровом, даже насекомые перестали стрекотать, спрятавшись в тени высокой травы. В доме везде работали кондиционеры, контраст был ощутим, но стал давно привычен, Лина вдохнула полной грудью, легкие обожгло горячностью и свежестью синего неба, и медленно побрела вперед, держась сени кленов. На одной из веток сидел нахохлившийся красный кардинал, их нередко можно было встретить в Вирджинии, но охотница так давно их не видела, что почти забыла об их существовании. Невольно остановившись, она залюбовалась алой яркой птицей, выделявшейся на фоне зелени.

— Ты можешь полететь куда угодно, а сидишь здесь, — вслух проговорила Лина. — Зачем?

Странный и простой вопрос, но птица, конечно, не ответила, только повела в сторону оранжевым клювом и упорхнула на ветку повыше. Охотница усмехнулась собственной глупости. «Дожила, уже с птицами разговариваю». Лина постояла еще немного, после медленным шагом двинулась вперед по мощеной дорожке, где, дойдя до деревянной скамьи с узорными чугунными ручками, присела. Рядом обнаружился недочитанный «Том Сойер». Лина удивленно подняла брови, подхватив книжку, в качестве закладки служил засохший лист, воткнутый посередине. «Кто читает, интересно». Охотница бы с удовольствием списала все на Джоша, но тот вряд ли отвлекался от исследований на художественную литературу. При воспоминании о вампире внутри вновь все перевернулось, скрутившись в горький расстроенный комок. Он даже не потрудился сказать ей лично, мерзавец, неужели это все для него действительно ничего не значило? «Конечно, у него же есть эта Розали, писаная красавица, ты-то ему зачем? Ему просто нужна жертва на роль слуги, тебе же ясно все объяснили».