Моя жизнь меняется навсегда, когда я делюсь своей историей с Эйденом.

========== Глава 5. ==========

Я думала, что Тони собирался застрелить меня. Я не знала, должна ли я пытаться бежать, уговорить его или просто принять свою судьбу. Это решение было отнято у меня, когда он внезапно поднял руку и ударил меня по голове тыльной стороной пистолета, и мои мысли замолчали, когда приглушённый черный свет заменил все мои чувства.

Когда я проснулась, первое, что я заметила, была боль. Стучание в голове было трудно игнорировать, но и остальные суставы ныли, как будто меня кидали.

Я лежала на полу и с трудом села, потирая голову.

Следующее, что я заметила, было то, что я была босиком. Мне это показалось странным, так как я могла поклясться, что вышла из дома в ботинках.

Затем я заметила левую руку, на мне не было моей зимней куртки. Где была моя куртка?

Я оглянулась и мое сердце упало в живот. Я не была снаружи, я была в маленькой ванной.

Я встала и попыталась оценить помещение. В ванной комнате был только туалет и раковина, не было зеркал или шкафчиков, стены были голыми и без окон. В воздухе висел жуткий холодок, который не имел ничего общего с тем фактом, что я была просто в джинсах и футболке.

Я немедленно попробовала открыть дверь, но она не поддалась. Она не была закрыта, потому что ручка повернулась, но, вероятно, снаружи был добавлен какой-то засов или что-то подобное, поскольку дверь все же не сдвинулась с места. Я могла сказать, что ее подперли чем-то тяжелым, что было подтверждено, когда я попыталась заглянуть под крошечную щель под дверью и увидела какую-то крепкую деревянную мебель.

Несмотря на то, что я знала это, я была полна решимости выйти отсюда. Я знала, что это Тони похитил меня, и я знала, что это вопрос времени, когда он придет, чтобы покончить со мной. Там не было окон, поэтому моя единственная надежда состояла в том, чтобы сбежать через дверь.

Я пыталась, должно быть, часами, сидя на твердом полу и стуча в дверь, пока мои ноги не начали кровоточить. Я впала в отчаяние и даже била кулаками в дверь и ее петли, пока пальцы также не оказались в крови.

После того, как адреналин от попытки побега исчез, я осталась в полном отчаянии из-за собственной бесполезности. Я не была достаточно сильна, чтобы выломать дверь, и я не была достаточно умна, чтобы придумать план. Все, что я могла сделать, это думать обо всех способах которыми Тони мог причинить мне боль. Обо все способах, где он пытал или убивал меня. Все о чем я могла думать, это его глаза прямо передо мной перед тем, как он похитил меня, полные отсутствие сострадания или человечности, глаза отчаявшегося человека, которому нечего терять, которому не за чем жить.

Я закончила тем, делая единственное, что могла. Я легла на холодный фарфоровый пол и заплакала.

Я плакала так сильно, что у меня болел живот, и я едва могла дышать, задыхаясь. Я плакала, пока все слезы не вышли из моих глаз.

Когда я лежала на полу в ванной, глядя на белый потолок, меня охватило чувство пустоты.

Я даже не удосужились стереть с лица горячие слезы, когда позволила истощению пройти в себя.

Я использовала свой гнев и страх, чтобы попытаться безрезультатно сбежать, и плач не принес ничего, кроме как опухшего лица.

Именно тогда погас свет, окутав меня тьмой, которая соперничала с моим растущим отчаянием, темнотой, которая соответствовала дыре в моем сердце, где была надежда.

Я лежала в темноте, заплаканная и окровавленная, чувствуя себя опустошенной и позволив сну отвлечь меня от своей новой реальности.

Я не знала, как долго была в ловушке в ванной. Позже мне сказали, что я пропала без вести на 3 дня.

Возможно, это были самые страшные и худшие 3 дня в моей жизни.

Тони никогда не проверял меня, никогда не приносил еду. Я не знала, где я была или чего он хотел. Я не знала, планирует ли он пытать или убить меня, или оставить меня там голодать до смерти.

Я была слаба, истощена и выживала только благодаря тому, что пила воду из-под крана и силе воли.

Я знала что Тони пришел, когда включился свет в ванной. Он был настолько ярким, что мне пришлось закрывать глаза рукой, пока они снова не отрегулировали яркость.

Я была так слаба, но когда услышала, как тяжёлые вещи отодвигаются от дверей, что-то во мне щелкнуло.

Мои инстинкты выживания и моя горящая воля к жизни дали мне прилив адреналина. Все, что я знала, это то, что я не собиралась позволять себе быть жертвой, я не собиралась сдаваться без чертовски хорошей борьбы. Если я собиралась умереть, я собиралась сделать это, зная, что заберу с собой и Тони.

Я могла слышать свое дыхание, чувствовать, как сердце бьётся быстрее, кровь ускоряется по венам, когда слышала, как Тони приближается ко мне.

С включенным светом в ванной, я изучила свои варианты. Там не было зеркала, которое я могла бы разбить и использовать в качестве оружия, не было шкафчиков, в которых я могла бы что-нибудь найти. Когда я услышала, как последний тяжёлый предмет скользнул прочь, часть моего мозга, которая была заблокирована голодом и и страхом, взяла верх, и мое внимание сузилось на туалете — особенно на его крышке.

Я помню, как читала или видела где-то, что если вы где-то дома, где есть злоумышленник и у вас нет оружия, крышка от туалета — отличный вариант, потому что она толстая и тяжёлая.

В считанные секунды, когда засов открылся, и дверная ручка повернулась, я схватила крышку, довольная ощущением ее веса, и повернулась к двери, как только она открылась.

Изо все сил мое ослабленное тело, возможно, собралось — собралась сила, о которой я не знала, что обладаю.

Я взмахнула своим оружием, даже не прицеливаясь, просто размахиваясь так сильно, как могла, в том направлении, о котором молилась, чтобы это была его голова.

Со временем, одновременно ускоряясь и замедляясь, я почувствовала, как крышка бочка из-под туалета соединилась с его головой.

Его тело ударилось о стену, сразу упав на пол.

Я не ждала, чтобы увидеть, был ли он без сознания или нет.

Я бросила свое оружие на пол, перепрыгнула через его тело и выбежала из ванной так быстро, как только могло мое ослабленное тело.

Подстегнутая чистым адреналином, я выбежала босиком через подвал, не замечая боли, которую вызывали поцарапанные стопы.

Мое дыхание громко отдавалось в ушах, сердце стучало в груди, а глаза были сосредоточены только на выходе и моем пути к свободе.

Когда я добралась до лестницы, я сделала два шага за раз, моя растущая надежда ненадолго спала, когда я вступила в контакт с запертой дверью.

Я заметила движение где-то вдалеке позади себя, но заставила себя сосредоточиться на более непосредственном припятствии, с которым я столкнулась.

Отчаянно, я дёргала дверную ручку и пыталась толкнуть дверь, но она упорно оставалась на месте. В спешке и страхе я едва заметила три отдельных засова на двери.

Позади меня было движение, и я заметила что на этот раз он был ближе ко мне.

Инстинктивно я обернулась и посмотрела вниз по лестнице, кровь в моих венах превратилась в свинец, когда я посмотрела в маниакальные глаза. У подножья лестницы стоял окровавленный, разъяренный Тони.