— Ты права. Райан сумасшедший, но не убийца собственного отца, чтобы подставить своего заклятого врага.

Я от души смеюсь вместе с ним, радостная, что Мейсон решил подождать здесь со мной.

========== Глава 3. ==========

Через несколько часов спустя, Мейсон резко встает, пристально глядя куда-то с растущей улыбкой на лице.

Я следую за его взглядом и практически выпрыгиваю из кресла, чтобы встать рядом с ним.

Я вижу Эйдена, во всей его напряженной, высокой, широкой, уверенной славе, идущего с офицером в зону ожидания. Даже в наручниках он выглядит неотразимо, и я задерживаю дыхание, когда его пронзительные серые глаза встречаются с моими карими.

Его выражение лица ничего не дает, когда он интенсивно изучает меня.

Я видела его пару часов назад, но по какой-то причине, видя его сейчас, когда его ведет к нам полицейский, кажется, что прошло много лет с тех пор, как я видела эти острые и интуитивные глаза.

Они останавливаются прямо за стойкой регистрации, где офицер снимает наручники с Эйдена, который до сих пор не нарушил зрительного контакта со мной, и жестом показывает, что он свободен.

Эйден делает несколько шагов навстречу нам, едва в состоянии потереть запястья от того места, где были наручники, когда я практически запускаю себя в него. Я просто ничего не могла поделать; что-то захватило меня в тот момент, что-то потребовало, чтобы я побежала к Эйдену, чтобы обняла его, чтобы убедилась, что он на самом деле тут и в порядке.

Эйден, кажется, забыл, что он должен злиться на меня за ложь ему, или, может быть, он слишком физически и эмоционально устал, чтобы заботиться об этом, потому что, когда я обнимаю его за талию, он обнимает меня своими сильными руками и тянет ближе к себе.

Я упираюсь головой в его мускулистую грудь, слушая успокаивающий звук его постоянного сердцебиения, уверяя себя, что Эйден на самом деле здесь. Я откидываю голову назад, чтобы посмотреть на него:

— Ты в порядке?

Он нежно прячет прядь моих светлых волос за ухо.

— Конечно, я в порядке. Почему вы все еще здесь? Я попросил вас всех вернуться домой и не волноваться.

Я отпустила его, чтобы они с Мейсоном могли обняться.

— Мы не могли просто оставить тебя здесь, — говорит ему Мейсон. — Все остальные тоже были здесь, но в свою защиту они были вынуждены вернуться домой.

Эйден только качает головой, крошечная улыбка дергает его губы:

— Вам, ребята, не нужно было приходить. Никто не должен беспокоиться обо мне.

Это должно быть странно для него. Он всегда рядом со всеми, чтобы убедиться, что все остальные в порядке и о них позаботятся. Он всегда сильный, тот, кто держит всех вместе. Люди беспокоющиеся о нем — это то, к чему он не привык.

— Мы заботимся о тебе, Эйден. Конечно, нам нужно было прийти, — говорю я ему, мои щеки покраснели от того, как он смотрит на меня, вероятно, вспоминая, какая я лицемерка.

— Да ладно, чувак, — Мейсон слегка шлепает Эйдена по спине, — давайте уберемся нахуй из этого места.

Эйден соглашается, и мы покидаем место, которое почти перевернуло не одну жизнь с ног на голову.

Когда мы идем к моей машине, мы с Мейсоном продолжаем смотреть на Эйдена, как будто мы оба хотим спросить его о том, что произошло, но слишком напуганы, чтобы сделать это.

Несмотря на его истощение, Эйден замечает, и он интуитивно точно знает, о чем мы думаем.

Он вздыхает:

— Я слишком устал, чтобы отвечать на ваши вопросы прямо сейчас. Я расскажу всем все утром.

Мы киваем, понимая, что его, вероятно, допрашивали несколько часов подряд, поэтому нам не нужно подвергать его еще большему допросу.

Когда мы добираемся до моей машины, Мейсон прыгает на заднее сиденье, и прежде чем я открываю боковую дверь водителя, я чувствую, что Эйден командует присутствием позади меня. Он опускает голову к моему уху, и его дыхание щекочет его, когда он говорит:

— Мы все еще не закончили наш разговор, Тея.

Несмотря на то, что я знала, что что-то вроде этого будет, я все еще замираю, моя рука все еще на дверной ручке, в то время как Эйден быстро восстанавливается и обходит машину с пассажирской стороны, как будто ничего не произошло.

Мы решили сначала высадить Эйдена, потому что очевидно, что он тот, кто нуждается в наибольшем отдыхе. Мы едем в тишине, просто с мягким гулом радио, выступающего в качестве фонового шума. Я наблюдаю за дорогой, Мейсон обменивается сообщениями в групповом чате, чтобы все знали, что Эйден вышел и все в порядке, а Эйден откинул голову, его глаза закрыты, а его тело расслаблено.

Я думала, он заснул, пока он не сел, ругаясь.

— Что случилось? — спрашиваю я его.

— Мой дом — место преступления. Мне нельзя возвращаться домой.

Я знаю, что Мейсон собирается предложить свой дом, но я быстро говорю, прежде чем у него будет шанс сказать что-нибудь:

— Ты можешь переночевать в моей комнате для гостей.

Мейсон и Эйден оба обращают на меня свой критический взгляд. Мне нужен шанс разобраться во всем с Эйденом в одиночку.

Я не уверена на сто процентов, что он никому не скажет, но я должна убедиться, что он не скажет, потому что это будет опасно не только для меня, но и для всех остальных участников. Плюс, я понимаю, что Эйден, вероятно, ненавидит меня, и мне нужно разобраться с ним. Единственный способ заставить его снова доверять мне, заставить его понять, почему я не могла сказать ему, и почему никто другой не может узнать об этом, — это рассказать ему мою историю, всю мою историю.

— Плюс, — продолжаю я, прежде чем кто-либо может вмешаться, — твоя машина уже у моего дома. Тебе будет проще.

Либо Эйден так устал, что ему действительно все равно, либо он горит узнать ответы, потому что, выдержав свой аналитический пронзительный взгляд в течение нескольких минут, он соглашается остаться у меня.

Мои глаза мерцают к зеркалу заднего вида, чтобы посмотреть на Мейсона, который не выглядит слишком счастливым по этому поводу.

— Ты уверена в этом? — спрашивает он. — Если это проблема, Амелия, Эйден может остаться в моем доме.

— Нет никаких проблем. Сколько сейчас времени? 3 часа ночи? Моя мама уже будет спать, и у нее ранний утренний рейс. Она не успеет возразить.

И вот так, парень, которого я неистово старалась избегать последние несколько недель, придет ко мне домой на некоторое время по моей просьбе.

С тех пор, как мы с Эйденом поцеловались, я избегаю его, как ребенок, который только что получил плохую оценку, и избегает своих строгих родителей, с высокими стандартами. И теперь я практически умоляю его прийти ко мне домой, чтобы мы поговорили наедине. Забавно, как все меняется за считанные часы.

Эйден возвращается, чтобы положить голову на сиденье и закрыть глаза для некоторого отдыха. И после того, как я высаживаю Мейсона, остаемся только мы вдвоем и мягкий звук песни, играющей на заднем плане.

Мои пальцы с тревогой стучат по рулю, а я стараюсь не смотреть на Эйдена, слишком нервничая, чтобы задавать ему какие-либо вопросы.

— Тея, — говорит он, нарушая тишину, не глядя на меня, его глаза все еще закрыты, а голова все еще расслаблена на сиденье.

— Да? — отвечаю я, мое сердце пропускает удар, услышав мое настоящее имя его глубоким голосом.

— Твое постукивание сводит меня с ума, — говорит он, его глаза все еще закрыты. Я крепко сжимаю руль, чтобы не стучать по нему.

— Извини, я просто…

— Нервничаешь? — он впервые за это время смотрит на меня. — Я знаю. Я знаю тебя… или, по крайней мере, я так думал…

Я вздыхаю:

— Эйден, я все тот же человек. У меня просто другое имя.