Он ничего не говорит и смотрит в окно.

— Насколько ты злишься? — я не могу не спросить. Он снова смотрит на меня, его выражение лица трудно читать, но его глаза смягчаются.

— Я не злюсь на тебя.

Это признание заставляет меня сделать двойной дубль.

— Это не так?

Он ерзает на своем месте, протягивая руку через свои короткие темно-светлые волосы.

— У меня было время подумать об этом, и единственное объяснение, которое имеет смысл для меня, это то, что у тебя какие-то проблемы, — он повернулся ко мне лицом, — ты в порядке? Что происходит?

Это была автоматическая реакция. Сначала это была мягкая пара хихиканий, которые ускользают от моих губ, но в конце концов я начинаю смеяться.

Моя странная реакция не такая, какую ожидал Эйден:

— Почему ты смеешься?

Я смотрю на него, прежде чем вернуть свои глаза на дорогу, слегка качая головой, не веря в него.

— Ты буквально только что провел часы в тюрьме за якобы совершенное убийство. Ты прошел через весь этот травмирующий опыт ареста, допроса и тюремного заключения. Твой отчим мертв, а твой дом — место преступления, и первое, что ты делаешь, это беспокоишься обо мне?

Он мягко улыбается мне, как будто он тоже не может этого понять:

— Несмотря ни на что, почему-то я просто не могу перестать беспокоиться о тебе. Я до сих пор не знаю всей истории, но я знаю, что ты врала мне все это время. Я открылся перед тобой. Я доверял тебе. Я говорил тебе то, что никогда никому не говорил. Думаю, я просто злюсь, зная, что это не было взаимностью.

Я чувствую слезу и быстро вытираю ее.

— Я знаю Эйден, прости. Просто знай, что я сделала это, потому что должна была. Я хотела сказать тебе так много раз, но я просто не могла.

Кажется, он взволновался.

— Почему нет? У тебя неприятности, не так ли? Просто скажи мне. Я могу помочь.

— Ты не можешь помочь.

— Конечно, я могу помочь. Я Эйден Паркер.

Я вполсилы улыбаюсь на его уверенное заявление.

— Не в этот раз, Эйден.

— Я могу. Если бы ты просто сказала мне…

— ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ПОМОЧЬ! — щелкаю я, мгновенно чувствуя себя плохо. — Прости… просто… есть некоторые вещи, которые даже ты не можешь исправить.

— Почему бы тебе не сказать мне, и мы посмотрим что можно сделать? — говорит он мягко.

Я вздыхаю, несмотря на то, что я уже решила сказать ему в любом случае. Я заезжаю на дорогу возле дома и отключаю двигатель, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него в темноте. Его лицо освещается только моими фарами, которые еще не выключены.

— Уже поздно. Ты устал. Почему бы нам не отдохнуть, а я расскажу тебе всю историю утром, хорошо?

— Справедливо, — он кивает.

Я тихо открываю входную дверь, и мы пробираемся вверх по лестнице, не делая много шума.

Я оставила Эйдена в спальне для гостей, которая имеет ванную комнату, и оставила его на несколько минут уединения, чтобы попытаться найти ему во что переодеться.

Когда я возвращаюсь, я вежливо стучу в дверь Эйдена, и он открывает ее для меня.

— Я принесла тебе дополнительную зубную щетку и зубную пасту… — я перестаю говорить и открыто смотрю на Эйдена, который стоит посреди комнаты ни в чем, кроме своих боксеров.

ЭЙДЕН ПАРКЕР НОЧУЕТ В МОЕМ ДОМЕ ТОЛЬКО В СВОИХ БОКСЕРАХ.

Боже мой, пожалуйста, скажи мне, что я не пустила слюни.

Я заставляю свои глаза смотреть ему в глаза и неловко протягиваю свою руку, чтобы дать ему зубную щетку и зубную пасту.

Боже Амелия, ты можешь быть еще более неловкой?

— Спасибо, — он берет зубную щетку и зубную пасту с немного веселым взглядом на лице. Черт возьми, он знает, насколько он горячий и наслаждается пытками.

Я смотрю вниз на свитер в моих руках:

— Я не смогла найти ничего, чтобы ты переоделся, я имею в виду, если ты не думаешь, что можешь втиснуться в мою пижаму… — я смотрю на него и вижу, как он утомительно улыбается мне.

— Я просто буду спать в своих боксерах, все в порядке.

— У меня есть твой свитер. Я не отдала его тебе тогда, как-то не было возможности. В ночь, когда мою машину испортили и ты обо всем позаботился? — напоминаю я ему.

Честно говоря, я вспомнила, что у меня была возможность, я просто эгоистично держала его у себя. Я носила его по всему дому, в основном потому, что он красивый, большой, удобный и теплый. Ну… и потому что он напоминает мне о нем.

Он смотрит на свитер в моей руке, но не делает никаких движений, чтобы взять его.

— Оставь себе. Мне все равно жарко.

Черт возьми, да.

— Эм, хорошо, если ты уверен, — я не собираюсь бороться так сильно, чтобы вернуть его ему. Как я уже сказала, это очень удобный свитер!

— Я уверен. Спокойной Ночи, Ам… Тея.

Мое дыхание замирает в горле.

— Спокойной Ночи, Эйден.

========== Глава 4. ==========

Утром я сижу на кухне с миской хлопьев, которые не ем. Я просто смотрю на миску и играю с хлопьями, используя ложку, чтобы поднять ее и бросить обратно в молоко без энтузиазма.

Я не очень голодна. Я больше озабочена тем, как я собираюсь рассказать Эйдену о своем прошлом. Мне никогда не приходилось рассказывать никому всю свою историю. Что если он подумает, что я трусиха за то, что убегаю и позволяю другим людям страдать? Что если он подумает, что у меня слишком много багажа для него и решит, что не хочет иметь со мной ничего общего? Я думаю, что это было бы к лучшему в долгосрочной перспективе, но все равно было бы очень больно.

Я слышу спускающиеся шаги по лестнице и смотрю вверх, чтобы увидеть Эйдена, к сожалению, полностью одетого.

— Эй.

— Доброе утро, — отвечаю я, когда пододвигаю сухой завтрак «Froot Loops» к миске, которую я достала для него ранее.

Он улыбается на нашу маленькую внутреннюю шутку о разноцветных кружочках сухого завтрака «Froot Loops», но заполняет свою миску, а затем немного молока и садится передо мной за маленький круглый стол.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я, пытаясь избежать небольшого напряжения, парящего между нами.

— Теперь немного лучше. Я разговаривал с близнецами. Они ничего не знают о том, что произошло, и хотели знать, почему они должны были остаться у Джулиана прошлой ночью, а не у своего друга, как они обычно делают по пятницам, — он качает головой и смотрит вниз на свои хлопья, опечаленный мыслью о том, что его братья участвуют в этом.

Это занимает у меня секунду, но я соединяю точки довольно легко. Пятница, это когда Эйден участвует в гонках, на которых, он получал большую часть своих денег. Близнецы, вероятно, проводят эту ночь у своих друзей…думаю, это бесплатные услуги няни для Эйдена.

— Что ты им сказал? — мягко спрашиваю я.

— Я просто сказал им, что я должен был уехать из города в последнюю минуту и хотел, чтобы родители Джулиана присмотрели за ними, — он отталкивает свои хлопья, едва съев их. — Я так рад, что их не было дома, когда это случилось. Слава богу, что они были в доме своего друга Тайлера, а не дома, когда появился Грег, или когда тот, кто его убил, был там.

Он нервничает, просто думая об этом. Трудно думать о чем-то ужасном, что происходит с кем-то, кого ты любишь больше всего на свете. Он практически единственный отец, которого знают эти мальчики, и мысль о том, что они пострадают, должно быть, самый большой страх Эйдена.

— Они в порядке, Эйден, — говорю я, не зная, как его успокоить. — Они в безопасности.

— Я знаю, просто… У меня так много вопросов. Почему Грег был перед моим домом? Что ему было нужно? Почему у него был мой старый сотовый? Почему его тело нашли в нескольких шагах от моей гребаной двери? Кто убил его? — Эйден пропускает руки через волосы, преследуемый неотвеченными вопросами.