Ной и Джулиан обмениваются взглядами.

— Конечно, они могут поехать со мной, — говорит Ной, вздернув брови, — но разве ты не можешь это сделать после поездки?

— Нет, — отвечает Эйден, его тело расслаблено, как будто ему нечего скрывать, но его широкие плечи настроены так, как будто кто-то осмеливается бросить ему вызов. — Полицейские что-то напутали с бумагами или что-то в этом роде, я не знаю. Мне только сейчас позвонили, нужно уладить.

— Хорошо, но ты утрачиваешь свое право на выбор комнаты, понимаешь, верно? Как только мы добираемся до места, каждый выберет комнату, — добавляет Ной, только наполовину шутя.

Он открывает дверь своей машины, чтобы близнецы могли сесть рядом с Шарлоттой.

— Я верю, что Шар изобьет вас всех, чтобы нам досталась лучшая комната, — говорю я достаточно громко, чтобы она услышала.

— Уже вытащила свои налокотники и боксерские перчатки! — кричит она в окно, и я знаю, что она не собирается гоняться за комнатой.

Это не в ее стиле.

Ной закрывает дверцу, как только близнецы садятся, и возвращается к нам.

— Убедитесь, что они помогут вам перенести все вещи внутрь, а не будут сразу играть, — говорит Эйден Ною и Джулиана, кивнув в сторону близнецов.

— Поняли.

— Увидимся через несколько часов, — говорит Джулиан, и они начинают поворачиваться к своим машинам.

— Подождите! — говорю я, вспоминая в последнюю минуту.

Эйден впивается в меня взглядом, думая, что я собираюсь отменить его проделанную работу, но вместо этого я бегу к пассажирской стороне машины Эйдена и вытаскиваю бумаги.

— Это письмо с подтверждением и номер. Номер парня, которому нужно позвонить, когда вы приедете, чтобы он подошел и дал вам ключи.

Без этого они бы оказались на улице, пока я и Эйден не приехали.

Ной протягивает руку, чтобы взять бумаги, и я собираюсь передать ему их, когда в последний момент передумываю и отдаю их Джулиану.

Ной восхищённо хмурится, а Джулиан смеется:

— Нет проблем. Напишите в групповой чат, когда будете возвращаться.

— Напишем, — говорю я, и все мы расходимся к нашим машинам.

Как только мы садимся в машину, я пристегиваюсь и пристально смотрю на Эйдена.

Он пристегивается, заводит машину и делает плавный разворот, игнорируя мой жгучий взгляд, который, я уверена, он чувствует.

Он вздыхает с поражение:

— Почему ты так смотришь на меня?

— Потому что в этом нет необходимости! Я не хотела чтобы ты обнулил весь путь только ради меня. Я большая девочка, я могу справиться со своими собственными последствиями.

Он быстро смотрит на меня, прежде переключить свое внимание на дорогу, в его глазах показалось сострадание и понимание.

— Тея, я знаю, почему тебе нужны таблетки. Чтобы помочь уснуть. Я не собираюсь сидеть сложа руки и смотреть, как ты мучаешь себя из-за воспоминаний и переживаний, когда я могу что-то с этим сделать.

Мое сердце начало колотиться в груди от веса его слов.

— Но это так далеко. Мы будем в машине ещё 7 часов. Мне плохо от этого.

— Не надо, — говорит он, оглядываясь на меня, его серые глаза смотрят решительно. — Я хочу сделать это для тебя. Просто позволь мне.

Он хочет это сделать для меня. Для меня.

— Плюс, — добавляет он, кокетливая улыбка расползалась по его красивому лицу, — у меня есть дополнительные четыре часа наедине с тобой. Не думаю, что я вытащил короткую соломинку.

Я вспыхиваю в широкой улыбке и не могу удержаться от смеха. Все напряжение исчезло.

Снова и снова мне напоминают, почему я влюбилась в Эйдена. Он не расстроен, не обеспокоен и не раздражен тем, что нам приходиться разворачиваться.

Он все время делает для меня что-то, даже не спросив. Как инцидент с Итаном Муром или когда моя машина была испорчена — он просто позаботился о ситуации, а я даже не просила его об этом. Он просто заботится о людях, которые ему небезразличны, не жалуясь.

И я счастлива, что являюсь одним из этих людей.

Я протягиваю руку и сжимаю его руку, которая находится на переключателе, прежде чем быстро отпустить.

— Спасибо.

Он смотрит на меня, его глаза танцуют с невысказанными эмоциями:

— Все ради тебя.

========== Глава 20. ==========

Район тихий, даже очень, когда мы возвращаемся ко мне домой около 2 часов дня.

Поездка была приятной, просто какое-то тихое, непрерывное время наедине с Эйденом.

Мы поговорили о тривиальных мелочах, на которые у нас никогда раньше не было времени из-за всей этой драмы.

Так я узнала, что его любимый цвет тёмно-синий. Кто бы мог подумать?

Я думала, что это будет черный или другие варианты темного. Но я полагаю, что тёмно-синий вроде тоже близко.

Я также узнала, что он придерживается строгого режима тренировки и никогда не пропускает ни одного дня. Как будто понедельник, по-видимому, международный день груди и пресса, или что-то в этом роде. Затем во вторник он тренирует спину и пресс, и это продолжается в течении недели, пока он не позаботиться о всех частях тела.

Очевидно, это объясняет, почему он выглядит так хорошо. Парень усердно работает для этого.

Когда Эйден останавливается возле моего дома, я выскакивают из машины и обещаю, что вернусь очень быстро.

Как только я открываю дверь, мои уши переполняются очень громкой музыкой, романтической испанской музыкой.

Я представляю, как моя мама поет и танцует, делая едва сносные движения сальсы.

Я действительно не хочу знать, что она делает когда одна.

Я закрываю дверь, но замираю, когда отчётливо слышу мужской смех.

Пожалуйста, не надо.

Скажите мне, что он не нашел меня.

Он где-то привязал мою маму и готов использовать как приманку.

Не сегодня, приятель. Не в это время.

С сердцебиением в ушах, адреналином, пробивающийся по венам, я осторожно открываю дверь шкафа.

Я медленно и бесшумно достаю бейсбольную биту, которую мы держим в переднем шкафу, и собираюсь схватить ее, когда слышу, как смеётся моя мама, как 13-летняя девочка на первой домашней встрече с возлюбленным.

Я освобождаю дыхание, которое держала, и напряжение покидает мои мышцы, когда я понимаю, насколько я глупа.

Это просто ее новый парень.

Боже, Амелия. Ты чокнутая?

Я не хочу их перебивать и неловко знакомиться, поэтому я просто спокойно поднимаюсь по лестнице, стараясь не быть замеченной на кухне.

Я рада, что у мамы есть кто-то, чтобы сделать её счастливой посреди всего этого. Она никогда не давала мне никаких подробностей о нем, но я могу сказать, что он делает ее счастливой, и это все, что мне действительно важно.

Я почти поднялась по лестнице, когда музыка немного стихает, и я могу разобрать голоса, поэтому замираю. В этом голосе есть что-то очень жутко знакомое для меня. Я знаю его голос откуда-то. Реклама? Может быть, он юрист или агент по недвижимости с рекламы на телевидении?

С грызущим чувством в животе, питающем мою потребность выяснить, кто этот таинственный человек, я добираюсь до верха лестницы и прячусь в тени, выглядывая в переднее фойе.

— Я так рада, что у нас есть пустой дом на следующие несколько дней перед нашим отлётом на Гавайи на неделю, Брайан, — слышу я, как моя мама легкомысленно говорит.

Брайан? Почему это имя мне так знакомо? И этот голос…