Его глаза сужаются.

— Я разрываюсь между желанием дать тебе немного пространства и необходимостью узнать, что ты скрываешь от меня.

— Почему ты думаешь, что я вообще что-то скрываю? — я защищаюсь, но мой голос звучит слишком высоко и слишком быстро.

Я великий лжец, но только не для Эйдена, черт возьми. Его серые глаза смотрят прямо в глубины вашей души.

— Тея, — его голос смягчается, в нем появляется беспокойство. — Я не смогу тебе помочь, если ты не скажешь мне, что случилось.

Мое сердце сжимается. Я ненавижу лгать Эйдену, но я не могу рассказать ему, что случилось с Райаном. Он взбесится и сделает какую-нибудь глупость, например, перережет горло Райану, и мы вернемся к началу.

Я прикусываю губу, пытаясь придумать, как лучше разыграть эту ситуацию. Он уже знает, что что-то не так, и не успокоится, пока я ему что-нибудь не скажу.

Вообще-то, меня беспокоит еще кое-что, о чем я хочу рассказать Эйдену.

— Неужели все уже уехали? — неожиданно спрашиваю я его.

Эйден смущен моей сменой темы, но тем не менее отвечает мне.

— Да, я сказал им ехать дальше без меня.

— Идеально. Встретимся в доме Люка, — говорю я ему, бросая сумку в машину и садясь в нее.

Он кладет руку на мою дверь, чтобы я не закрыла ее.

— О чем ты говоришь? — спрашивает он, изучая мое лицо.

— Хочешь знать, что меня беспокоит? Встретимся в доме Люка. Иди прямо туда.

Его губы сжимаются в прямую линию, когда он обдумывает мои слова, затем, наконец, отступает и позволяет мне закрыть дверь.

***

Несмотря на то, что я уехала раньше Эйдена, он опередил меня до квартиры Люка, и я припарковалась рядом с его микроавтобусом.

— Когда ты получишь новую машину? — я жестом указываю на арендованную машину, когда мы входим в дом.

Эйден смотрит на машину.

— Деньги от страховки должны скоро поступить.

Я смеюсь над его явным огорчением из-за того, что его видели в этой машине, но мое настроение портится, когда мы добираемся до квартиры Люка.

Я спешу к большому растению, отчаянно пытаясь выбраться из жуткого коридора с люминесцентным светом, который хочет погаснуть, но все равно цепляется за жизнь.

Я морщусь, когда засовываю руку в землю. Боже, интересно, сколько пьяных людей писали в этот цветок.

Наконец я нахожу его, отряхиваю руку и ключ, открываю дверь и быстро закрываю ее за нами.

Место выглядит так же, как когда мы покинули его прошлой ночью, но стало немного холоднее из-за фанеры, покрывающей разбитое окно.

Я игнорирую вопросы Эйдена, хватаю его за руку и веду в спальню Люка.

Эйден оглядывает комнату, затем смотрит на кровать Люка, приподняв бровь.

— Ты же знаешь, что у меня есть свой дом, верно? Если бы ты хотела побыть со мной спальне, мы могли бы просто пойти ко мне.

Я хлопаю его по руке тыльной стороной ладони и закатываю глаза.

— Это серьезно!

Он поднимает руки и поворачивает ладони ко мне, сдаваясь, и давай безмолвный знак продолжать.

Я в последний раз бросаю на него свирепый взгляд и открываю ящик стола Люка.

Бумаги все еще там. Как раз там, куда я их и засунула.

Я подавляю гневное раздражение.

Жаль, что мне это не померещилось.

Я достаю папку, которую нашла вчера, и поворачиваюсь лицом к Эйдену, который смотрит на нее с задумчивым интересом.

— Я нашла это, когда мы искали улики. Я никому об этом не рассказала.

Я почти машинально протягиваю ее ему и делаю шаг назад, ожидая его реакции.

Он кладет папку на стол и листает ее с тем осторожным выражением лица, которое никогда не выдает его мыслей.

Я внимательно изучаю его лицо, ожидая реакции. Все, что он мне дает, — это случайное «хмм».

Я больше не могу этого выносить.

— Эйден!

Он отрывает взгляд от папки.

— Что?

— Что ты имеешь в виду под ‘что’?! Что ты об этом думаешь?!

Его губы сжимаются вместе.

— Давай не будем торопиться с выводами.

— Что ты имеешь в виду, под ‘давай не будем торопиться с выводами’?! — я практически кричу.

— Хватит цитировать меня с предисловием ‘что ты имеешь в виду’. Я имею в виду то, что сказал. Давай не паниковать, мы даже не знаем, что это значит.

Его лицо непроницаемо. Он скрывает свои эмоции от меня, только когда все плохо.

— Я точно знаю, что это значит, — я обхватываю себя руками за грудь, стараясь держать себя в руках.

— Это не может быть так плохо, как кажется, — говорит он, но это больше похоже на то, как будто он пытается убедить себя, произнести это вслух.

Он отворачивается от меня и снова смотрит на папку, но уже слишком поздно: я все видела. Это просто быстрый, едва заметный проблеск, но я его видела.

Он испугался.

Он пытается быть сильным для меня, чтобы убедить меня, что мой мир не рушится вокруг меня. Он пытается делать то, что он делает лучше всего, и заботиться обо всем, но слишком поздно; мы оба знаем, что мы облажались.

Мы оба были так поглощены своими мыслями и заботами, что не услышали, как Анна подкралась к нам.

— Что вы, ребята, здесь делаете? — она заглядывает в комнату с порога, хмуря красные губы.

Я подпрыгиваю и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. Эйден тоже поворачивается, убедившись, что его большое тело блокирует папку, лежащую на столе.

— Я… эмг… вчера вечером я забыла здесь ключи от дома. Это последняя комната, которую я обыскивала, поэтому я решила, что они будут здесь, — отвечаю я, молясь, чтобы это звучало так же гладко и правдоподобно, как и в моей голове.

— О, — она наклоняет голову, мои слова крутятся у нее в голове.

— Эй, что там с магазином? — спрашивает Эйден, прежде чем она успевает решить, что я лгу.

Он подходит к ней, и я небрежно опираюсь на стол и пододвигаюсь так, чтобы моя спина закрывала большую его часть.

Эйден отвлекает, и ее глаза загораются, когда она объясняет, что произошло.

— Когда мы приехали туда, парень сказал, что у них есть камеры, но если мы хотим посмотреть на них, мы должны получить ордер! Ордер! Ты можешь в это поверить? Как будто ты не можешь просто помочь девушке? Но, очевидно, мы проделали весь этот путь не просто так, поэтому я сказала ему…

Звук голоса Анны затихает, когда Эйден очень небрежно ведет ее в главную часть квартиры, пока она рассказывает свою историю, подальше от меня и проклятой папки.

Как только она достаточно далеко, я поворачиваюсь и закрываю папку, быстро запихивая ее в сумку.

Я нахожу свои ключи и торопливо отделяю ключ от дома от ключей от машины, бросаю ключи от машины обратно в сумку и убеждаюсь, что она полностью закрыта.

Я стараюсь придать своему лицу нормальное выражение и выхожу из комнаты.

— Нашла, — я держу ключ, как мне кажется, небрежно, но Анна едва смотрит на меня, все еще погруженная в свой рассказ.

— Итак, после того, как мы купили кучу мусора, который, по его словам, не продавался, пытаясь подкупить его и заставить Шар подделать крик в действительно очень убедительном исполнении, он наконец позволил нам проверить камеры.

Я бросаю ключ на кофейный столик и сажусь рядом с ней на диван, ловя вопросительный взгляд Эйдена и слегка кивая ему, давая понять, что я позаботилась о папке.

— Люк был там, и он был очень пьяный. Было на самом деле очень грустно и немного неловко. Я записала это на свой телефон.

Она показывает нам видео, и она права. Это немного грустно.

Он бросает деньги на стойку, засовывает квитанцию и мелочь в карман, большая часть мелочи падает на пол, и каким-то образом он выходит наружу, не спотыкаясь. Камера переключается на внешний вид магазина, где Люк быстро наклоняется и его рвет. Затем он, спотыкаясь, исчезает из поля зрения камеры, и видео останавливается.