«Всё выдумали там…» Всё выдумали там — «Би-Лайн» и ноутбуки, А через десять лет И нас возьмет азарт, И все мы переймем, Все спиздим по науке — От сотовых сетей До пластиковых карт. А уж когда и мы В какой возникнем теме, От страха затрясет Бетонный Уолл-стрит, И ушлый наш пацан На школьном ай-би-эме Нью-йорский «Сити-банк» Немножко разорит. Хорошее у них, Оно и нам не вредно, За ними мы – трусцой, Не надо обгонять, И много-много лет Они живут безбедно — Пора бы нам у них И это перенять. Черновики Лежу, не сплю, А лень проснуться, И как-то враз, Не опосля, И не успеешь потянуться, Приходит первая мысля. И в темноте слова летают, Их белоснежная пурга На чистом месте наметает Свои сугробы и снега. Ни вариантов, Ни тетрадок, И ямб, Как милиционер, Наводит в хаосе порядок, Мой генетический размер. Но вот слова угомонились, Неподходящее – ушло! Черновики не сохранились, Мои сугробы – набело. «Опять она в беспамятстве кричала…» Опять она в беспамятстве Кричала Свои неугомонные слова, А я молчал, И это означало — Она больна, Она всегда права. И стало тихо После урагана, Как было, И она не поняла, Что общего у нас — На дне стакана, А сам стакан — На краешке стола. «Телевиденье нас пудрит…» Телевиденье Нас пудрит Телепудрами И раскрашивает С помощью теней, Им не главное, Чтоб были мы премудрыми, Им картинка В телевизоре главней. А гример Колдует кистью И тампоном, И таким меня увидит Белый свет, И смотрюсь, бывает, я Ален Делоном, А по сути разговора — Пустоцвет. «Не другие причины…» Не другие причины, Не размеры грудей — Западают мужчины На блядей, на блядей. Ах, какое богатство, В ком есть это чуть-чуть, Неприкрытое блядство — Не притворство, а суть. Это хищное женство Нараспах, напоказ, Обещают блаженство Не в раю, а сейчас. И не вечного ради, А взглянул – и в шалаш! И да здравствуют бляди — Вечный двигатель наш. «Ах, Австрия…»
Ах, Австрия, Родина венских сосисок И венского вальса На все времена! И носит на фраке Достоинств список, Как орден, Великая эта страна. Ах, Австрия! Австрия, Время застолий. И струдель по-венски, И шницель неплох! И Моцарт, И Штраус, И песни Тироля, Но плохо, что Гитлер И Захер-Мазох! «Дом собирался…» Дом собирался Как бы на авось, Какой в нем чепухи Не накопилось! История сама Не поскупилась — Все, что прилипло, То и прижилось. И я, владелец Этого позора, А вообще — Творения венец, Гляжу поверх Бессмысленного сора, Вытягивая шею, Как птенец. «Официальные визиты…» Официальные визиты, Глава страны летит с женой, И тут главнее список свиты, А не какой у нас портной. Но хоть в команде ей не светит Ни первой быть и ни второй, «Ассошиэйтед пресс» отметит И украшенья, и покрой. Такая нотная эпоха, Решит программа новостей, Не Лора Буш одета плохо — Одеты плохо Ю-Эс-Эй. «Мы все (почти!) в Москве нечаянны…» Мы все (почти!) В Москве нечаянны, Никто (почти!) Не зван Москвой, И я въезжал в нее с окраины — Троллейбус пятьдесят восьмой. Речной вокзал, И давка адская, Никто в Москве меня не знал, И улица Зеленоградская, А дальше – свалка и канал. А я сидел вполне раскованно, Сидел и складывал слова, А щас в троллейбусе рискованно — Со мной знакома вся Москва. Сейчас в Москве Преуспевающей Того, неузнанного, нет, А этот, В центре проживающий, Он старше стал На сорок лет. |
