— Лиди, Месье, — девушка берет подготовленную массу и начинает втирать ее в мокрые пряди, массируя кожу головы.

— Скажи мне, кто-нибудь приходит в этот дом?

— Да, у хозяина много друзей.

— Омеги или Альфы? — Луи старается не выдавать своего волнения, которое скапливается в груди ревностью и желанием быть единственным в постели мужчины.

— И те, и другие. Чаще приходят Альфы, они… закрываются в кабинете Месье, нам не позволено заходить туда, — Лиди ополаскивает руки, макает кончики пальцев в крем и начинает покрывать им лицо Омеги.

— Кто-нибудь остается на ночь?

— Только Вы, Месье Стайлс позволяет гостить только тем, кто приехал к нему из другой страны или города, Вы исключение.

— Затронь шею тоже, — Луи откидывает голову назад сильнее, открывая лучший доступ, радуясь приятным прикосновениям и новой информации, которая греет лучше молочной воды. — Заканчивай, — просит он, испытывая нужду вернуться обратно в спальню.

Камеристка молча омывает тело Омеги, растирает его лимонной водой, после вытирает и обмазывает маслом, смешенным с отваром пряных трав, из-за чего кожа становится мягкой и нежной окончательно, приятной на ощупь — и Луи уверен, что Альфа проснется от одного только запаха, стоит ему только войти в комнату.

Так и случается. Омега успевает поставить поднос с бортиками в десять сантиметров на угол кровати, как Гарри открывает глаза и улыбается, хрипя “Доброе утро”, оставаясь лежать на животе.

— Доброе, Месье, — он забирается с левой стороны и разливает шампанское по бокалам, делая первый глоток, ощущая, как шипящая жидкость обволакивает горло и опускается в пустой желудок.

— Кто же пьет утром, прелесть?

— Либо дегенераты, либо аристократы. Предпочитаю думать, что мы с Вами относимся ко вторым, — Луи наклоняется ближе к мужчине и втягивает его в поцелуй, что отдает ярким послевкусием напитка. — Ваш кофе подан, Месье.

— Вы сварили его для меня? — Гарри улыбается и принимает сидячее положение, принимая кружку из рук Омеги.

— Вы никогда не узнаете, однако… неважно, кто приготовил, важно, кто подает, — он перебирается на колени к мужчине, устраиваясь сверху, раздвинув ноги, из-за чего полы халата расходятся и обнажают тело.

— Луи’, — шепчет Альфа в приоткрытые губы, что тянутся за новым поцелуем.

— Месье, — с улыбкой отвечает Омега, обвивая руки вокруг шеи и проникая пальцами в волосы, сжимая их, оттягивая. Он целует страстно, чувствуя горечь кофе и сладость шампанского, что вселяет в него еще больше игривости и затуманивает мозг вместе с сильным запахом масел. — Возьмите меня…

Гарри целует открытую шею и развязывает халат, скользя ладонями по бархатной коже, упиваясь ее безупречностью и совершенством, чуть ухмыляясь при виде крохотных следов с ночи на ключицах и острых плечах.

— Вы так похудели, прелесть, — Альфа легко сжимает талию и притягивает к себе Луи, снимая с него единственный предмет гардероба.

— У Вас есть возможность исправить это, я собираюсь остаться здесь на неделю, — он тянется за бокалом за спиной и подносит его к губам, выпивая половину. — Надеюсь, Вы не против?

— Разумеется, нет, живите здесь хоть до скончания веков, я буду только рад, — он осушает бокал одним глотком из рук Луи и приподнимает его, насаживая на член. — Так, прелесть… м…

— Ах, Гарри, хочу… хочу сильно и… ах… — он стонет, ощущая в себе весь орган целиком, содрогаясь от чувствительности дырочки.

Альфа делает так, как просит Луи, резко, глубоко, с пьянящим ароматом, окутавшим его.

— Пообещайте провести со мной свой период, — хрипит Гарри в раскрытые в удовольствии губы, кусая их и оттягивая, оставляя маленькие ранки, где выступают капельки крови.

— Нет, — противится Луи, сжимаясь вокруг плоти мужчины, прижимаясь к нему ближе, впиваясь ногтями в плечи, покрывая их царапинами.

— Пообещайте мне, — Альфа двигается быстрее, с легкостью управляя телом, то поднимая его, то с силой опуская до самых яиц, впитывая в себя стоны и звуки шлепков кожи о кожу.

— Как я могу?

— Ты можешь…

— Гарри, — безмолвно шепчет Луи, дрожа в руках мужчины, чувствуя его семя в себе и грубый поцелуй, сквозь который отвечает в бреду наслаждения: — Да… да, я обещаю…

========== Глава 10. ==========

- Что это там было? - спросила княгиня.

- Позор и срам! - отвечал полковник. - Одного боишься - это встречаться с русскими за границей.

Толстой Лев Николаевич, “Анна Каренина” 1877

Третий вечер одиночества в огромном замке, покрытом тайной и загадками, где за каждой колонной, казалось, прячется привидение, в сумраке вечера становясь еще реальнее, нежели в дневную пору, когда солнечный свет заполняет абсолютно каждый угол, отдавая призрачное тепло, последнее в этом году, укутанном туманами и упавшей листвой, Луи не выдержал. Он долго думал, а именно половину суток, скитаясь из комнаты в комнату, перебирая книги в библиотеке, расспрашивая слуг о бесполезных вещах, принимая ванны и бездельничая до тех пор, пока отсутствовавший с рассвета и до заката Альфа не прислал Ирэн, веселую и полную энергии, вселявшую желание заниматься балетом снова.

Думал Луи о том, стоит ли беспокоить мужчину в столь позднее время, стоит ли показывать свою заинтересованность в нем, что скорее было просто скукой, которая длилась с одинокого ужина с дворецким за спиной, когда даже кусочек в горло не лез, и по это время бессонницы в холодной постели под светом луны, что достигал подушки Омеги через незашторенные окна.

С тяжелым вздохом он встал и укутался в одеяло, шипя от ледяной плитки коридоров под ногами, быстро двигаясь, переступая с носочка на носочек, будто в танце — его дыхание сбилось от бега и страха, когда среди пустых, темных стен неожиданно появилась фигура служанки, несшей поднос с чайником и посудой на две персоны. Луи завизжал, хватаясь за сердце, прижимая одеяло ближе, вспомнив все, что с ним случилось за шестнадцать лет, и каждое наставление матери, прощаясь с жизнью, предполагая, что сейчас его заберут в мир призраков. Однако это оказалась всего лишь Рона, которая шла в том же направлении и чуть не выронила все из рук, внезапно наткнувшись на Омегу, который должен был быть в постели.

— Простите, — девушка склонила голову и отступила назад, освобождая проход.

— Вы идете к Месье? — Луи глубоко вдохнул и поспешил вперед, чувствуя, как замерзают пальчики ног.

— Да.

Омега шел первым, стараясь не всматриваться в пугающие картины и восстановить ритм сердца, чтобы не выдать своего испуга перед служанкой, хотя его крик раскрыл все яснее некуда. Он постучал кулачком три раза, прислушиваясь к тому, что происходит за дверью, и, не дожидаясь “войдите”, влетел внутрь, вмиг меняясь в поведении и настроении.

— Месье! Ваши коридоры! Они ужасны! — Луи надул губки и забрался на софу, где сидел мужчина, с ногами, кутаясь в одеяло, прижимаясь к теплому телу. — Почему Вы позволили мне преодолевать столь огромное расстояние одному? Там же… привидения!

— Прелесть, — он тихо рассмеялся и обвил рукой Омегу, целуя его в лоб. — Я как раз собирался послать за Вами, но, видимо, не успел.

— Вам стоило бы предупредить меня раньше, я бы не переодевался ко сну…

— Так даже лучше, — шепчет Гарри в приоткрытые губы напротив, оставляя на них нежный поцелуй, придерживая подбородок большим и указательным пальцами, поглаживая его. — Проведем ночь вместе?

— Не уверен, — Луи дуется и отводит взгляд. — Вы совсем позабыли обо мне… Кажется, мне стоит уехать… может быть, даже сейчас?

— Что за глупости Вы говорите? — мужчина недовольно хмурится и откладывает книгу в сторону, перемещая к себе на колени свернувшегося клубочком Омегу. — Рона, подай чай на этот стол и можешь быть свободна.

— Да, Месье, — девушка, про которую совсем позабыл Луи, разливает дымящуюся темного цвета жидкость и ставит поднос на высокий столик у софы, пряча глаза от пары, стараясь быть невидимой.

— И совсем не глупости, — он прячется лицом в шею Альфы и проникает холодными пальчиками под ночную свободную рубашку, улыбаясь от тихого рыка, что вибрацией отдается и в его теле. — Вот расскажите, чем были так заняты, что даже не отужинали со мной?