Движения медленные, чувственные, полные нежности и ласковых касаний друг к другу, поцелуев и сладких звуков, что не может подавить в себе Омега, отзываясь на каждое давление рук мужчины, который, словно управляет безвольной куклой, заставляя того двигаться в такт и теряться в нереальности ощущений, обвить ноги вокруг талии Альфы и переплести пальцы рук, позволяя завести их наверх за голову, все сильнее сжимая чужие, чувствуя, как нарастает пульсация внизу живота, что посылает вибрации к сочащейся дырочке, в которой все ускоряясь двигается Гарри, отдаленно думая, что хотел бы сойтись с Омегой в сцепке, провести с ним его первую течку, доставляя удовольствие несколько дней подряд, делая своим окончательно.

Вот только понимание того, что его Луи никогда не будет, тяжелой волной проходится по всему телу, мешая концентрироваться и наслаждаться моментом, когда прекрасное, тонкое тело под ним выгибается с приглушенным поцелуем стоном, пальчики дрожат в ладонях мужчины, и, казалось, все существо Омеги сжимается вокруг плоти Гарри, заставляя его спустя несколько толчков кончить глубоко внутрь, содрогаясь от силы оргазма и вида изнеможенного Луи, который пытается вдохнуть и лишь захлебывается воздухом от чувствительности дырочки, где по инерции двигается Альфа, сгорая сам.

♡ ♡ ♡

Гарри добивается своего, заставив Омегу достичь пика наслаждения несколько раз подряд, не давая времени и возможности на передышку, теша свое эго, для чего достаточно одного взгляда на разбитого, сокрушенного, запутавшегося в своих желаниях прекратить и дотронуться до него еще, Луи, который вздрагивает от легких поцелуев в плечи и шею.

— Куда Вы? — еле выговаривая слова, спрашивает Омега, сквозь опущенные ресницы наблюдая, как мужчина надевает светлые кальсоны с рядом пуговиц посередине.

— Скоро вернусь, прелесть, — он выходит, тихо прикрывая за собой дверь, оставляя Луи одного, уснувшего за секунды, ослабшего в мягкой постели одной из, казалось, тысячи комнат замка.

Гарри возвращается спустя минут десять с небольшим тазом в руках, в котором плескалась теплая вода и плавало тонкое полотенце, и ставит его на стул, подвинув его ногой к кровати.

— Хэй, — ласково зовет Альфа, проводя рукой по влажным волосам Луи, — прелесть, давай повернись, я вытру тебя.

— М? — Омега обессилено ведет плечом, не реагируя на слова до тех пор, пока с его спины и попы не убирают одеяло. — Что Вы делаете, — неслышно спрашивает он, пребывая во сне, не осознавая реальности, дрожа всем телом, когда по ягодицам проводят мокрым полотенцем, стирая следы оргазмов Гарри.

— Все хорошо, милый, — мужчина споласкивает ткань в воде и снова проводит по нежной коже, бедрам и попе, пояснице, бокам — везде, где виднеются белесые капли спермы, чулки давно сняты и не мешают ему. Альфа наслаждается содроганиями тела Луи каждый раз, когда он проводит по покрасневшей дырочке, из которой медленно вытекает вязкое семя Гарри, он старается быть аккуратным и не доставлять боли, уверенный, что Омега стонет сейчас не от наслаждения, а пальчики его слабо сжимают подушку лишь от неприятных ощущений, что заставляет мужчину быстрее закончить с водными процедурами, задернуть тяжелые шторы, окончательно погрузив комнату в темноту ночи, и лечь справа от Луи, обнимая его и шепча на ухо пожелания доброй ночи.

Которая для него самого еще не настала, ведь энергии, казалось, только прибавилось, будто Омега отдал всю свою, подарил часы наслаждения и возможности обладать, принимая любую позу, в которую ставил его Гарри, подавляя дрожь в ногах, что не держали после второго раза, когда он рухнул на подушки с громким криком имени мужчины, слетевшего с губ.

Альфа улыбается, вспомнив, как Луи выстанывал просьбы войти в него глубже, хотя сам отстранялся, пытаясь уползти в обратном направлении, превращенный в пепел долгим контактом, сорванным голосом требуя большего, что и получил, окончательно потеряв себя в ощущениях. Мужчина же чувствовал, как его голова идет кругом каждый раз при отчаянном “Гарри”, сказанном с невообразимо прекрасным акцентом и мягкой “Р”, которая будто проникла внутрь него без ненужных “Месье” и “Вы”, что были постоянными в речи Луи, и поселилась в крови, будоража ее, вынуждая бежать по венам быстрее, не давая заснуть до рассвета, прижимая к себе хрупкое тело, которое льнуло, точно к спасательному кругу, прячась носиком в изгиб шеи, опаляя кожу горячим дыханием, посылая рой мурашек и волны счастья, что стало синонимом к такому исключительному Луи.

♡ ♡ ♡

Омега просыпается и блаженно улыбается, чувствуя, как отдохнуло его тело в мягкой постели, голова не болит, утопая в приятной, обернутой шелком подушке, вокруг талии же обвилась рука, что держала тонкое запястье и прижимала его к груди. Он глубоко вдыхает и наслаждается ароматом двух смешанных запахов: своим и мужчины, который дышит в затылок и находится так близко, что совершенно неестественно даже для семейной пары, не то что для любовников. Луи фыркает на свои мысли и еще несколько минут лежит, получая удовольствие от прикосновения горячей кожи к своей обнаженной спине, он тихонько хихикает, смущенный положением, и радуется, что Гарри спит и не видит красноту его щек.

Его движения тихие и аккуратные, такие, чтобы не разбудить хозяина замка — он выбирается из постели и накидывает на голые плечи темную рубашку Альфы, что вчера вечером была скинута на пол в порыве желания, и приоткрывает дверь, находя в коридоре дворецкого, который ждал, когда кто-нибудь из двоих проснется и даст указания.

— Не поворачивайтесь, — вместо приветствия говорит Луи, стараясь держать дверь так, чтобы видна была только его голова. — Пусть камеристка приготовит теплую молочную ванну, таз с лимонной водой и пятью каплями масла дамасской розы, пеньюар для меня, если его нет, то длинный халат Месье Стайлса. После подайте завтрак, никакой каши и яиц. Шампанское, фрукты, эклеры, и… пожалуй, творог. И сварите кофе для Месье. Пусть никто не заходит сюда, поднос с едой оставьте рядом с дверью. Камеристка же оповестит меня о готовности двумя тихими стуками.

Омега возвращается в комнату, не удосужившись дождаться кивка от дворецкого, который безмолвно покинул пост, чтобы раздать указания.

Спустя пятнадцать минут обследования комнаты, легкой разминки, которая прекратилась в тот момент, когда поясница заныла, напоминая о бурной ночи, и любования умиротворенным Альфой, который спал глубоким сном, размеренно дыша и обнимая теперь одеяло вместо Луи, в дверь постучали.

За ней оказалась молоденькая девушка с потупленным в пол взглядом и темно-зеленым атласным халатом в руках, она не смела сказать и слова до того, пока Омега не разрешил ей, ведя кистью в ее сторону.

— Все готово, комната находится на этом этаже, влево по коридору, там никого нет.

— Прекрасно, — Луи выходит и следует в указанном направлении, светя обнаженными бедрами, совершенно не стесняясь того, что он одет неподобающе.

Купальная встречает приятным ароматом розы и персиков, белая вода не колышется и только источает пар, что заполняет комнату, делая пребывание комфортным, несмотря на холод за стенами. Омега расстегивает пуговицы рубашки и скидывает ее с себя, слыша, как помощница поднимает одежду и складывает ее вместе с халатом на софу у противоположной стены.

— Помогите мне, — Луи протягивает руку и опирается на подставленное предплечье девушки, погружаясь в теплую молочную жидкость, что немного обжигает остывшее тело. Он расслабляется и наслаждается тишиной и атмосферой, где он никому ничего не должен, где нет Джонатана, который только и делает, что бросает голодные, похотливые взгляды и пускает слюни, нет матери, которая может денно и нощно твердить о морали, пренебрегая ею сама, нет отца, старого извращенца, от мысли о котором неприятно передергивает. Тело Омеги распаривается и пропитывается молоком, поглощая все его полезные свойства, в течение десяти минут, после чего он тихо зовет камеристку, которая устраивается в изголовье и поливает волосы водой из кувшина, подготавливая их. — Как Ваше имя?