Благосклонному вниманию сиятельных леди и благородных господ предлагаются истории из далеких земель и прошлых времен.

В них будет рассказано девять историй о волшебном народе, живущем бок о бок с людьми, но все же сокрытом от взора и непостижимом для смертного ума. О тех, кого принято называть фэири.

Первые три истории посвящены встрече простых людей с народом холмов. Еще три посвящены тому же, но действуют в них люди благородного происхождения, хоть и не всегда ведущие себя благородно. И, напоследок, оставлены три истории о служителях Божьих, чей путь пересекся с путями волшебного племени.

Рассказаны эти истории так, как это было принято издревле. Странствующий бард, рассказчик и музыкант, приходил издалека и тогда вокруг него собирались слушатели. Затаив дыхание, они были готовы внимать повествованию и слушать речь рассказчика, хоть целую ночь напролет…

Поэтому пусть не смущает читателя ни витиеватый слог (особливо в историях о рыцарях, ибо о них не пристало говорить иначе), ни речь простонародная (ибо так принято говорить среди простых людей и то не может быть дурно), но помнит он, что предназначались эти истории более для слуха, нежели для письма.

На самом краю Раннох Мур, в маленькой хижине, сложенной из камня и покрытой сверху тростником, жила-была маленькая Эленор. Отца у нее не было, только мать и старенький беззубый дедушка, вечно смеявшийся невпопад и давным-давно забывший как нужно правильно разговаривать.

Школ тогда еще не придумали, поэтому с утра, вместо того, чтобы идти на уроки, сразу после завтрака, Эленор вместе с мамой отправлялась на болота, где они вместе копали торф на продажу. В те времена в Шотландии камины и очаги топили преимущественно торфом, так как настоящие дрова стоили слишком дорого и позволить их себе могли только богачи, а вот торф было достать гораздо легче, и стоил он куда дешевле, да к тому же горел дольше.

Работа эта была тяжелая и требовала много сил и времени. Сперва мать и дочь находили нужное место и выкапывали оттуда тяжелую сырую землю. Затем, при помощи маленьких дощечек, делали из неровных комьев торфа красивые гладкие брусочки-куличи, а потом выкладывали их сушиться на солнце. Когда все было готово, то Эленор с мамой набивали доверху тяжелые плетеные корзины тем, что у них получилось, и относили это на рынок в деревню. Иногда им удавалось обменять торф на яблоки или старую головку сыра, что едва-едва покрылась плесенью, а порой получалось выторговать даже пару старых потертых римских монет. Тогда на эти деньги можно было купить свежего хлеба и зерна для каши. Так или иначе, семье Эленор удавалось кое-как сводить концы с концами. А в самые тяжелые времена они питались кашей из желудей и собирали съедобные травы и коренья.

Однажды, после такого ужина дедушке взбрело в голову, что он лесной кабан. Старик долгое время не желал угомониться и даже выбрался из своего кресла, что случалось крайне редко. Он прытко выбежал из дома, прямиком в холодную и ветреную дождливую ночь. Мать Эленор гонялась за обезумевшим дедом до тех пор, пока он не выбился из сил и лишь тогда ей удалось успокоить отца и уговорить его вернуться домой, к очагу. Но было слишком поздно – холод и дождь сделали свое дело и на следующее утро старик тяжко заболел. Не помогали ни притирания с гусиным жиром, ни шерстяная шаль, в которую мать заботливо укутала лопочущего чушь и тяжко кашляющего деда, ни даже мед, припрятанный как раз именно на такой случай.

Как бы не был стар человек, он всегда хочет жить, а любящие его родные всегда желают того же, даже если им тяжко за ним ухаживать. Поэтому и мама Эленор печалилась и беспокоилась о здоровье своего старика.

Раз уж своими силами и средствами вылечить дедушку не получалось, решили они тогда обратиться за помощью к дальней родственнице, что жила в городе и наверняка могла бы им помочь.

Родственница работала экономкой, следила за хозяйством в богатом городском доме у знаменитого доктора и потому могла просить его полечить деда Эленор. Но доктор никогда никого не лечил бесплатно. Узнав, что семья Эленор бедна и не может заплатить ему столько, сколько нужно, он отказался приезжать и лечить дедушку.

Делать было нечего и пришлось маме Эленор искать работу в городе, чтобы накопить средств на врача. Тогда та самая родственница из города попросила подыскать работу для мамы Эленор свою подругу, подруга попросила свою куму, та обратилась к жене пастора, а жена пастора замолвила словечко за мать Эленор перед одной из прихожанок. Так копательница торфа стала городской будильщицей. Рано утром, когда солнце еще не взошло, она вставала, умывалась, завтракала на скорую руку и по темноте шла из деревни в город, прихватив с собой полую тростниковую трубочку и полные карманы сушеного гороха. Словно какой-нибудь мальчишка, мама Эленор закладывала горошинку в трубочку с одного конца, а в другой дула что есть мочи и выстреливала горошинкой прямиком в окна. Но никто маму Эленор за это не ругал – напротив, многие просили ее стрелять горохом именно в их окно, да пораньше, чтобы они не проспали свою работу или не опоздали куда-нибудь по делам. И за это маме Эленор немножко, но всё-таки платили.

Дело шло медленно и мама Эленор очень уставала, вернувшись из города, мать и дочь должны были снова идти на болото, чтобы подзаработать еще и им точно хватило бы на доктора. А дедушка все никак не выздоравливал, и каждый день кашлял все тяжелее и дольше.

Однажды вечером, когда уставшая после долгого дня мама только-только легла спать, а дед задремал, Эленор решила помочь своей семье. Девочка надумала накопать ночью торфа и сделать из него как можно больше брусочков, чтобы потом, еще до восхода солнца вернуться домой, дождаться, когда мать уйдет в город и сладко отоспаться. А вечером можно будет снова пойти с мамой на болота помогать копать торф и тогда у них получится в два раза больше торфа на продажу!!!

Эленор притворилась, что тоже заснула, а когда все стихло и дедушка, наконец, захрапел, осторожно встала с постели, оделась и вышла из дому прямиком в непроглядную ночь. Конечно, ей было страшно, именно поэтому она взяла с собой несколько огарков свечи и старый фонарь, разбитый только с одной стороны. Эленор решила не тратить свечки и поэтому добралась до края болот в кромешной темноте, все время спотыкаясь, и даже пару раз свернув не туда. Но время от времени из-за облаков выходила полная луна, и тогда становилось светло, почти как днем. Рано или поздно она нашла то место, где они с мамой копали землю в прошлый раз.

Но чем больше Эленор трудилась, тем хуже все получалось. С каждым часом легкая деревянная лопата казалась все тяжелее и тяжелее, луна, словно нарочно, полностью скрылась за густыми облаками и землю окутала непроглядная пелена темноты. Наконец, когда Эленор уже во второй раз случайно ударила себя лопатой по ноге, ее терпение лопнуло, и она решила все-таки не жадничать и зажечь свет. Но не тут-то было! Свечи она взяла, а вот огниво и кремень, которыми их можно было зажечь, позабыла!

Ругая себя за несообразительность, она было совсем отчаялась и решила, все бросив, вернуться домой. Эленор уже живо представляла как мама снова устало поплетется в город затемно, чтобы заработать лишние гроши, а когда вернется, они снова пойдут вдвоем на это проклятое болото, копать дурацкий торф. Первые слезинки закапали по ее чумазым щекам и они, ни мало не заботясь о том, как должна вести себя маленькая девочка, громко хлюпнула носом и вытерла набежавшие слезы рукавом. В этот миг Эленор краем глаза почудилось, будто бы вдалеке что-то сверкнуло. Она удивленно повернулась в направлении таинственного света и, обомлев от удивления, выронила лопату.