Покинув одно подземелье, они оказались в другом. На этот раз всё было совершенно иначе. Тепло и льющийся откуда-то сверху свет заменили собой предшествующий холод и мрак. Эта подземная пещера хоть и не была рукотворной, но носила явные следы пребывания здесь человека (или каких-то иных разумных существ). Под Вратами всё так же находился гранитный постамент с текстом на непонятном языке; часть ближайшей к Вратам стены – высотой примерно в семь метров, – была тщательно выровнена и отполирована чуть ли не до зеркального блеска. На это место нанесли причудливые узоры, напоминающие каких-то диковинных бабочек, и изображения фантастических тварей. Без мест их обитания, да.

Чего пещера была лишена, так это стального купола в форме яйца над Вратами. Видимо, создатели подземных катакомб посчитали, что его достаточно только на той стороне. Довольно странное решение, сводящее на нет всю идею не допуска проникновения сверхъестественных существ из одного мира в другой. Клим подумал было, что купол в пещере просто разрушили, но подтверждения этому в виде металлических обломков обнаружить не удалось. Другое дело, если только здесь тщательно прибрались после разрушения купола. Однако доказательств тому тоже найдено не было.

Внимательно изучая новую для себя обстановку, Клим запрокинул голову кверху. В потолке зияла большая дыра в форме равнобедренного треугольника, через которую в пещеру проникал свет и просматривалось небо необычного бирюзового цвета с розовым отливом. Были видны неторопливо плывущие кучевые облака.

Под ногами был неровный каменистый пол, частично усыпанный мелким желтоватым песком и разнокалиберными ракушками. Клим подобрал одну, повертел её в руках и бросил обратно. Ракушка не представляла собой интереса – подобные им легко находились в реке.

– Хм…

Хмыкнув, Серафима-Тильда, глава и основательница «Тайного общества по борьбе с ненормальностью», обошла пещеру вдоль стены и остановилась напротив того места, где были узоры и изображения неведомых зверушек. Они привлекли её внимание прежде всего своей красотой и изяществом исполнения. Она с младых лет питала слабость к всевозможным витражам, фрескам и орнаментам.

– Хм…

Девушка хмыкнула вновь. Вероятно, увиденное её настолько поразило, что она потеряла способность описывать свои впечатления. Этой способностью она и раньше не могла похвастаться.

Пока Серафима была поглощена разглядыванием образца народного творчества, Клим выключил фонарик, в котором не было больше никакой необходимости, и стянул с себя изодранный и грязный дождевик. Надобность в последнем тоже отпала. Пещеру отличали тепло и сухость. Вдобавок здесь было поразительно чисто – настолько, насколько это вообще возможно в естественном природном образовании. Убрав фонарик, дождевик и пластмассовый пистолет в рюкзак, Клим подошёл к Серафиме.

– Ну? Как тебе?

– Хм… Ты разговаривать вообще разучилась?!

– А если не в двух буквах?

– Восторг и восхищение.

– И не в двух словах.

Серафима оторвалась от созерцания настенной живописи и посмотрела на Клима. Взгляд её чёрных глаз пробежался по лицу парня и вновь переместился на исписанную стену.

– У тебя вообще чувства есть? – спросила девушка.

– При чём здесь мои чувства? – не понял Клим.

– При том! Мы только что прошли через Врата! Впервые очутились в другом мире! Неужели ты ничего по поводу этого знаменательного события не испытываешь?

Казалось, девушка готова была разбушеваться из-за того, что её товарищ недостаточно эмоционален. Клим обдумал слова Серафимы и пришёл к выводу, что в чём-то она права.

– Хм… Чёрт!

– Вот и я о том же.

Теперь они вдвоём уставились на настенное полотно, совершенно позабыв о третьей участнице своей экспедиции.

Призрак девушки – Замурованная Ольга, – покружив по пещере, вернулся к постаменту с Вратами. Прочитав имеющуюся на нём надпись, Ольга переменилась в лице, на котором отразилось неподдельное удивление и… что-то ещё.

– Поразительные зверюги, – сказал Клим. – Неужто они все здесь обитают?

– Наравне с ненормистами? – Серафима потёрла рукоятью пластикового пистолета висок. – Вот уж сомневаюсь.

– У твоих сомнений есть обоснования?

– Есть. Ненормисты ведь искажают сущность живых существ и предметов. Если этот мир принадлежит им, то вряд ли они оставят в нормальном состоянии хоть кого-то или что-то. Держу пари, половина из нарисованных здесь зверей уже вымерла сотню лет назад.

– На этот раз я с тобой соглашусь.

– То есть в предыдущие разы ты был со мной не согласен?

– Я уж и не помню. Наверное.

Серафима издала презрительное «ха!». Клим про себя порадовался, что она не разразилась гневной, преисполненной пафоса речью. Парень продолжал рассматривать рисунки, которые обладали какой-то магической притягательностью и вызывали смешанные чувства. И вроде бы многие из них были сделаны несколько неряшливо, но при этом они приковывали взгляд, который чрезвычайно трудно было отвести. Даже при самом беглом осмотре становилось видно, что все изображённые диковинные животные выполнены в едином стиле. Художник у них наверняка был один.

Здесь имелись зверушки, которые отдалённо походили на некоторых представителей земной фауны. Но основная масса представленных существ больше смахивала на обитателей ночных кошмаров. Одного взгляда на них хватало, чтобы понять, что они – самые настоящие хищники.

– Ну, что у вас тут новенького? – поинтересовалась подлетевшая Ольга.

– Наскальная живопись, – в один голос ответили Серафима и Клим.

– Какие чудные зверушки. И миленькие узорчики.

– Ути-пути, – поддразнивая Ольгу, тоненьким голоском произнесла Серафима, сложив губы бантиком. – Чудные зверушки и миленькие узорчики в классненькой пещерке. Поверить не могу, что двести лет назад именно так и разговаривали!

Ольга постучала кулаком по лбу и обратилась к Климу:

– Как ты с ней общаешься? Превозмогая.

– Ну…

– Общение со мной лёгкое и приятное, – категорично сказала Серафима. Ты сама в это веришь?

– Ты невозможная до колик, – нагловато заявила Ольга. – Слишком много о себе думаешь. И не поспоришь.

– Я бы поспорила. Напрасно.

– Спорь со стеной. У меня нет желания этим заниматься.

– Слив засчитан.

– Жарко-то как!

Громким восклицанием Клим решил прервать очередной кризис в отношениях своих спутниц. А сколько их ещё будет! Но жарко было на самом деле. В куртке Клим чувствовал, что начинает потеть.

– И впрямь… – кивнула Серафима.

– Тепло иль холодно – мне всё едино, – сказала Ольга. Изображая полнейшее безразличие, она скрестила руки на груди и отвернулась.

Клим снял с себя куртку, небрежно её скрутил и засунул в рюкзак. Серафима повторять за ним не стала, убрав только дождевик и не пригодившийся пока пистолет.

– Что теперь? – спросил парень.

– Надо выйти из пещеры и посмотреть, что там снаружи.

– Мы ведь хотели уничтожить Врата, ты не забыла?

– Я – нет. Но увидеть другой мир хотя бы одним глазком должна перед этим. Кто знает, возможно, второго шанса и не представится.

– Подозреваю, что об опасности бесполезно говорить.

– Да, побереги силы.

Впрочем, Клим и сам начинал осознавать, в каком месте они оказались. Это не другой город или страна, и даже не другой континент. Это совершенно иной мир, и он, скорее всего, удивит. Любопытство пересиливало здравый смысл, который не слишком активно предостерегал от опрометчивых поступков. Куда уж ещё опрометчивее!

– Ладно, если только одним глазком, – сдался Клим.

– Я бы не позволила вить из себя верёвки, – вставила Ольга.

– Из тебя и верёвки-то не выйдет, – сказала Серафима. – Ты бесполезна.

– Ты не мог бы сделать мне одолжение? – девушка-призрак подплыла к Климу.

– Какое? – с опаской спросил парень.