Определенно, она взяла лучшее, что можно было взять от обеих кровей. Японская миниатюрность вместе с аккуратной, европейской фигурой. И, ей определенно есть что показать. Странно. Обычно, женщины с удовольствием подчеркивают свое тело и, если оно красиво – пользуются всем, что могут взять взамен.

Губы мужчины дернулись в едкой усмешке.

– Ты меня ждешь? Спасибо, не ожидала.

– Да. Я хотел бы спросить у тебя кое-что.

– Спрашивай.

– Потом, как выйдем.

– Как ты уговорила начальника сделать мне скидку в сто процентов? – поинтересовался мужчина, когда они вышли.

– Он сам предложил. Когда я озвучила сумму, которую ты заплатил за коронку и за лечение, господин Фурукава предложил сделать тебе приятное. Плюс, может быть, что мы будем покупать у тебя некоторые антибиотики. Ты же сделаешь нам ответную маленькую скидочку, а, Кусуриури-сан?

– Хм. Пусть твой босс свяжется со мной, и я решу данный вопрос с ним.

– Хорошо. Почему ты хотел поговорить со мной снаружи?

– Потому, что я не знаю, записывают ли ваши камеры слежения звук. Вдруг твоему начальнику не понравилось бы то, что он услышал?

– Знаешь, я так и подумала. Поэтому, сама хотела рассказать все на улице.

Редкая проницательность.

– Пройдемся? Думаю, тебе есть, что рассказать.

– О, да.

Аптекарь думал о своем, краем уха слушая рассказы Минако об обострившейся интуиции. И о том, что она поняла, как случайно не вторгаться в сны других людей.

– Кроме того – я заметила, что мужчины – ёкаи ничем не отличаются от человеческих мужчин. За последнюю неделю я получила несколько предложений провести вечер приятно.

А вот это уже интереснее.

– И от кого же?

– Крыса и ласка. Знаешь, будь крысак человеком, а не ёкаем, может быть, я бы хотела видеть его в качестве своего знакомого – у него неплохое чувство юмора. А вот ласка мне не понравился – слишком самоуверенный и наглый.

– Ласки все такие.

– Но, я вежливо отказалась. С обычными мужчинами не всегда все ясно, а тут такие… не совсем привычные мне существа. Да и. Разве могут ёкаи разных видов смешиваться между собой?

– Могут. И, даже могут заключать браки.

– И кто тогда рождается?

– В таком браке может родиться все, что угодно. Поэтому, браки между ёкаями одного вида более предсказуемы и более желательны – у лисиц рождаются лисята, у кошек – котята, у крыс – сразу по двенадцать отпрысков и так далее.

– Кстати, всегда хотела спросить – почему в легендах лисицы – всегда самочки? И ни одной сказки о кицуне — самце******.

– Хм. Потому, что самки более эмоциональны, они чаще влюблялись в мужчин-людей, и, как тебе сказать. Они более пугливы. Разве ты слышала про дзинко******, который бы запрыгнул на руки жене с криками «Собака, сейчас меня сожрут?». Правильно, никто тебе такого не расскажет – самцы нашего вида более рассудительны и спокойны, чем самки. Самцы-кицуне не паниковали при виде собак, не смотрелись в зеркало без надобности, и спокойно жили со своими человеческими женами, регулярно делая им детей. Говорят, лисы хорошие любовники. Поэтому, человеческие жены особенно любили своих мужей-лисов.

Минако стало неловко – девушка отвела взгляд.

– Без комментариев, господин Аптекарь. Без комментариев.

Мужчина усмехнулся, думая, стоит ли ему делать ситуацию еще более неловкой, задавая некоторые весьма определенные вопросы.

Хотя, у него нет желания ее соблазнить.

Пока что нет.

«Думаю, если бы намэ-онна уделяла все свое внимание некоторой части тела своего мужа – он был бы в восторге от ее странных пристрастий»

Фуксиновая помада на бледной коже.

Аптекарь силой заставил себя думать о чем-то другом.

– Кусуриури-сан, с тобой все хорошо?

– Да, в принципе. А что такое?

– Ты стал каким-то мрачным.

– Просто задумался. Не обращай внимания, – мужчина вздохнул.

– А. Ясно. Знаешь, я раньше немного заикалась. Потому, что я думаю на английском. Почему так – я не знаю. Но, так пошло с детства. Поэтому, у меня были проблемы с иероглифами, – девушка рассмеялась, – Зачем я рассказываю об этом – не знаю, но, что есть – то есть.

Мужчина пожал плечами.

Доктор Исихара настойчиво продолжала расспрашивать Аптекаря о нем самом. О вкусах, пристрастиях и прочем, чем интересуются друзья. Или испытывающие симпатию женщины.

Или девушки, если брать во внимание данный случай.

– Думаю, я примитивен, как и большинство мужчин, – с этими словами, Аптекарь загадочно улыбнулся.

– Почему это?

– Хм, ты разве не слышала формулировку, мол «мужчина должен быть накормлен, обласкан и оставлен в покое»? Первые два пункта мне по душе, а вот насчет покоя. Я – ловец мононоке, так что, моя деятельность предполагает постоянное движение. Физическое или духовное. А так – кроме того, чтобы быть обласканным, я люблю почитать что-то интересное, иногда – погулять на природе. В одиночестве – лисы, как и прочие животные, берут энергию из природных источников… Что еще. Люблю красивую, мелодичную музыку. Некоторые рок-баллады входят в это число.

– М?

– Хаос – это тоже своеобразная симфония, – мужчина улыбнулся.

– Как работает твой меч?

– Как и любой другой меч – я достаю его из ножен – и вперед.

– Ну, все же.

– Мой меч – цукумогами********. То есть, он просуществовал достаточное количество времени как обычный самурайский меч, и обзавелся своей душой и волей, которая, все же, подвластна мне. Но, иногда это упертое создание не хочет работать, несмотря на критичность ситуации и окружающих.

– То есть?

– В процессе изгнания я должен выяснить форму, сущность и причину существования мононоке. В случае с печальноизвестной семьей Сакаи я чуть было не погиб – я никак не мог выяснить причину существования бакенеко, приказал мечу освободиться, так как были известны форма и сущность. Как ты думаешь, меня послушали? Нет.

– Вот же ж гаденыш.

– Бюрократ, типичный. Нет одной составляющей – не стану работать, и плевать, что твои кишки размажут по стенам.

Но, я подозреваю, тогда я был довольно молод и… Как ты думаешь – будь ты мечом с двухсотлетней историей, на чьей рукояти покоилась рука сёгуна, и тут ты вдруг попадаешь к сопляку-ёкаю, который выряжен, как баба, да еще и бродячий торговец лекарствами к тому же?*********Первое время он отказывался со мной разговаривать – оплакивал свое падение. Потом – этого пожилого господина немного отпустило.

– А сейчас?

– Сейчас он уже жизни не мыслит без регулярных стычек с мононоке. И, время от времени, пытается учить меня уму-разуму. Видимо, у его бывшего хозяина был такой характер, – мужчина потянулся.

– Как твое настоящее имя? Ты же не можешь быть просто безымянным Аптекарем, – каре-зеленые глаза смотрели на него с каким-то грустным блеском.

– Я не знаю. В детстве я был просто лисенком или послушником, потом… люди как-то обходились без моего имени. А, в театре меня звали белобрысым, коротко и ясно. Потом я стал Аптекарем. А когда мне пришлось легализироваться, так сказать, я сам выбрал себе имя. Паспорт и прочие документы не выдадут, если у тебя нет имени.

– И как же тебя зовут?

– Изаму**********. В честь одного из моих наставников-монахов.

– Наверное, он был хорошим человеком, этот Изаму. Раз ёкай-лис выбрал себе имя в его честь.