– Во времена эпохи Эдо, как и других эпох, и до недавнего времени женщина не была столь свободной, как сейчас. Впрочем, ты это знаешь. Замужество значило для молодой женщины почти все, и, тогда практически не существовало такого понятия, как союз по любви – дочерей старались отдать замуж как можно более выгодно. Знаешь, я, как посторонний наблюдатель, выросший и живший во времена той эпохи, не сказал бы, что брак Отё был настолько ужасен. Да, ее муж был типичным самураем, но в то же время – были варианты куда хуже. Взять того же патриарха семьи Сакаи, который вызвал гнев бакенеко, и прочих. Муж Отё был грубоват, невнимателен, но, он никогда не бил свою жену и не изменял ей. Звучит, конечно, диковато, но тогда он считался почти образцом супружеского идеала. Проблема была в самой Отё – с детства мать твердила ей только о том, что Отё должна выйти замуж выгодно, должна быть гордостью семьи, в общем, должна-должна- должна. Никакой нежности, никакой любви – дочь была для нее просто методом достижения своих эгоистичных целей. Это и повредило психику Отё, сделало ее весьма уязвимой. Говоря современным языком – у нее было пассивно-агрессивное расстройство личности с кучей эмоциональных проблем. Поэтому, она не могла полюбить своего мужа и привыкнуть к нему – для нее он был олицетворением всего зла, на которое ее бросила собственная мать.

– А мононоке?

– Это был не совсем мононоке. Это была душа Отё, израненная и измученная, потерявшая всякую индивидуальность. Отё нужна была безусловная любовь, которую она не получала ни от кого в жизни – поэтому, Ноппера-бо и полюбил ее.

– Как все сложно-то, а.

– Поэтому, я ввел ее в гипноз, и направил ее. Чтобы она сама увидела, что происходит в ее душе. Происходи это сейчас и будь я психотерапевтом – я бы разложил с ней по полочкам ее детство-молодость- юность, проблему отсутствия самоуважения, пассивно-агрессивные дистрессы и прочее. И, я бы смог купить себе машину после столь длительной психотерапии. А тогда я мог только облечь это все в более-менее понятные образы, сказать, что тюрьма может стать твоим домом и успокоить мононоке, так сказать. Кстати, Джиро не говорил, кто оплатил мои услуги и попросил провести ритуал?

– Нет. И кто же?

– Муж. Хоть он и был еще тем грубияном, но, определенный интеллект у него все же имелся. И, ему не хотелось, чтобы его вторая жена либо наложила на себя руки, либо умерла. Я попросил его помочь мне – по моей просьбе и была создана стрессовая ситуация с саке. А далее ты знаешь.

– Я поражена тобой и твоим подходом к делу.

Мужчина сделал широкий жест рукой.

– Если бы я ничего не предпринял – она бы наложила на себя руки. Пассивно – агрессивные личности редко совершают убийства. Членовредительство и самоубийство – вот их почерк. Потом я дал мужу несколько советов, как ему стоило бы вести себя с женой. Насколько я знаю – у них все наладилось.

– Ясно. О, пошла, королева, – Минако сделала вид, что не видит бывшую одноклассницу, нарочито — демонстративно прошествовавшую мимо их столика в уборную, – Кажется мне, скоро все дамы пойдут в туалет. По очереди.

Господин Кусуриури едва заметно улыбнулся.

– У меня есть одна занятная иллюзия для них. Взгляни на свою левую руку.

Минако ахнула.

– А это не слишком приторно? Ну, я тут вся такая шикарная дама в мехах, да еще и вроде замужем за таким мужчиной, – она внимательно рассматривала кольцо из белого золота, украшенное выпуклым узором в виде хризантем.

– Эти люди мучимы жадностью и завистью, и они преклоняются перед теми, у кого цацки подороже. За всю свою жизнь я видел такое не раз. А так – для них ты была хуже вещи, хафу, не знавшая своего места – для парней, и дочка м… весьма легкомысленной европейки – для девочек. Видеть тебя такой – уже удар по их слабым местам. А я люблю наносить точные удары, – губы Аптекаря растянулись, обнажая клыки.,

– Как скажешь. Кстати, сколько тебе лет?

– Достаточно.

– Ну, все-таки

Аптекарь смерил ее внимательным взглядом.

– Для твоих целей – хватит.

– В смысле? Что за озабоченный ответ, – доктор Исихара покраснела.

Господин Кусуриури рассмеялся.

– Данный ответ является своеобразной лакмусовой бумажкой, ибо он весьма нейтрален. А вот реакция собеседника говорит о многом, – мужчина продолжал потешаться, видя девичье замешательство. Минако вздрогнула, когда его пальцы легко коснулись ее подбородка, – Думаю, наши уважаемые зрители так и ждут момента, когда я тебя поцелую. В хороших любовных историях мужчина должен проявлять нежность к своей избраннице, ты не находишь?

– Господин Аптекарь, ты мой пациент, и это как бы неэтично. Я никому из мужчин не позволяю так себя вести, – доктор Исихара широко улыбалась, подыгрывая ему.

– Но, ты же поцеловала меня тогда во сне. Так что, не упрямься и подари мне поцелуй, будь послушной женой. Или, дай мне самому все сделать, – с этими словами мужчина мягко прижался к ее губам.

Доктор Исихара ответила ему, прикусывая нижнюю губу.

– Мне это что-то напоминает, – Аптекарь приложил палец к прикушенной губе.

– Например?

– Сон с пятницы на субботу.

– Ага. Только тогда меня укусил ты.

– Извини, я не хотел.

– Как такое было вообще возможно?

– Кицуне умеют проникать в чужие сны. Видимо, с этой частью у тебя проблем не будет. Спасибо, – мужчина помог официанту снять еду с подноса, – Приятного аппетита, любовь моя.

– Я почему-то думала, что ты не любитель европейской кухни, – призналась Минако во время трапезы.

– Почему это?

– Ну… Ты весь такой японец-японец, из периода Эдо и до наших дней.

– Хм. Я неплохо отношусь к новинкам, и, в принципе, рад экспериментам. Мне сразу понравилась идея с картофелем в сельскохозяйственном плане – это более предсказуемая культура, чем рис, и его легче вырастить. И он не настолько зависим от наличия влаги. А когда я попробовал запеченную на огне картошку, м… Это было чудесно. А вот молочное не люблю, кроме кислых йогуртов и мороженого.

– А. Проблема азиатов и лактазы.**

– Именно. Хотя, по идее, лисам должно быть все равно. Почему мое тело отказывается от обычного молока – я не знаю.

Минако рассматривала знакомый интерьер кафе. Бонсаи в кадках, большой аквариум с золотыми рыбками, черная лакированная мебель, рисунки, имитирующие старинные гравюры, на стенах. Почему-то это вносило странное умиротворение. И компания бывших одноклассников перестала быть такой проблемой.

– С тобой все в порядке?

– Угу. То ли я просто переутомилась и плотно поела, то ли что – но, мне сейчас очень спокойно, – она улыбнулась своему спутнику, – Правда, меня начинает клонить в сон.

– Ничего, скоро поедем домой.

Минако рассматривала посетителей кафе. Дверь то и дело открывалась, впуская и выпуская людей. Светловолосый мужчина в темно - зеленом хаори вместе с молодой рыжеволосой девушкой, пара пенсионеров, семья с двумя детьми подросткового возраста, полный мужчина.

На какой-то миг доктору Исихаре показалось, что у мужчины морда, как у тануки.

Господин Кусуриури подозвал официанта, чтобы рассчитаться. Минако пробовала отдать ему часть за свой ужин – мужчина ответил, что ему не в тягость.

– Дай уж мне закончить свое представление. Кстати… Не хочешь пойти помыть руки?

– Да нет, я не испачкалась.

– Думаю, тебе все-таки стоит пойти помыть руки.

– А… Ты что-то задумал?

– Именно. Я буду ждать тебя возле барной стойки.

– Хорошо, как скажешь, – взяв сумку, девушка пошла в дамскую комнату.

Не спеша накинув теплый блейзер, Аптекарь вальяжно прошествовал к барной стойке, про себя радуясь, что столик, занятый бывшими одноклассниками Минако как раз находится напротив нее. Значит, зрителям будет очень хорошо видно финальную часть пьесы.