Сирота, умен, работаю на себя.

Неизвестно почему, Аптекаря задел этот список требований.

– О, добрый вечер, Кусуриури-сан. Проходите, пожалуйста, – лицо доктора Исихары приняло непроницаемое выражение, – Сегодня мы запломбируем ваш клык постоянной пастой. И, решим, как именно будем восстанавливать его под коронку – фотокомпозитной культей или металлической культевой вкладкой.

– Хорошо. Только все под анестезией. Мне понравилось.

В этот раз доктор Исихара была довольно молчаливой. Тон вечера задавала Кайо, рассказывая о передаче, которую они с женихом смотрели далеко заполночь.

– И там рассказывалось о том, что аякаши могут помешаться от людских страданий. Или вобрать их силу в себя и стать мононоке.

Аптекарь заметил, как изменился взгляд доктора Исихары. Он мог бы поклясться – она широко улыбнулась под маской.

– Кайо, хочешь сказку про мононоке? Вернее, две сказки. Но, они обе страшные, – в каре-зеленом взгляде появилось что-то странное.

Как у лисы, решившей поиграть со своей добычей.

– А давайте. Вы весь день такая молчаливая, хоть немного что-то расскажите.

– Я молчаливая потому, что слишком устала за неделю. А так… Вчера мне рассказал их один знакомый, – Минако прищурилась, смотря на Аптекаря, – В общем, во времена эпохи Эдо, жила-была семья бьякко – отец, мать и маленький лисенок, их сын. Отец с матерью погибли, а малыша взяли на воспитание монахи, жившие при храме. Они и научили его ремеслу экзорцизма. Лисенок вырос и покинул храм, желая найти себя, как и любой другой юноша. Он торговал рыбой, выступал в театре. Потом, он решил совместить ремесло аптекаря, которому научился, вместе с занятием экзорциста. Выражаясь современным языком, я понимаю, почему он так сделал – раньше аптекари ходили по всей Японии, и, таким образом у него была постоянная клиентская база и среди больных, и среди людей, страдавших от мононоке, – Минако откашлялась, – Так вот, однажды он пришел в самурайское поместье семьи Сакаи. В общем, туда, где была красавица-дочь на выданье, – далее последовал подробный пересказ всего, что произошло в поместье.

– Вот же ж гадство! И правильно тот кот сделал, что всех их поубивал, – увлекшись, Кайо немного неаккуратно ткнула слюноотсосом в язык Аптекарю, – Ой, извините, Кусуриури — сан. Я нечаянно. А вторая сказка?

– Вторую сказку мне рассказала бабушка Хитоми. Она говорила, это произошло неподалеку от города Оцу, что в префектуре Сива. Раньше там был густой лес, и хранителем леса был огромный вепрь. Но, однажды, вепрь увидел нечто ужасное, что заставило его обезуметь. Один человек убил своих осиротевших племянников, но, перед эти он долго их мучил, – глаза доктора Исихары подернулись темно – зеленой дымкой, – После этого, детей из близлежащих деревень начали находить растерзанных кабанами. И тут появился странный человек в женском ярком кимоно, с фиолетовым платком на голове и с татуировками на лице, как у актера-оннагата, именовавший себя Аптекарем. Он вызвал всю деревню, желая расспросить жителей и узнать форму, сущность и желание мононоке. Вот тут у меня загвоздка – я так поняла, что формой был тот вепрь, желанием была защита – в его воспаленном мозгу реальность перевернулась настолько, что он решил, будто бы убивая детей, он защищает их от судьбы тех двух, изнасилованных и убитых своим дядей. А что было его сущностью — я вот не помню. Короче, в процессе очищения вепрь разворотил пол-леса и половину посевов риса, разорвал того ублюдка-насильника надвое и наконец-то успокоился. Вот так из-за одного упыря пострадало около десяти деревень. Упырь – тот мужик, а не кабан. А у Аптекаря потом скупили половину лекарств из его короба – неизвестно же, когда еще в их деревню придет странствующий торговец лекарствами.

– Занятненькая история.

– Ну. Задержите дыхание господин Кусуриури – сейчас я буду обрезать кончики гуттаперчи горячим инструментом. Запах будет неприятным, – Минако улыбнулась чему-то своему.

Девушка внимательно взглянула на своего пациента. Потом – сказала, что стоит попытаться сделать культевую вкладку – слишком широкий корневой канал, тяжело будет найти штифт нужного диаметра.

– Вы больше не хотите ничего мне сказать, доктор? – поинтересовался Аптекарь, когда Кайо ненадолго вышла из кабинета.

Минако закрыла тюбик с временной фотопломбой. Потом — внимательно взглянула на мужчину.

– Хочу. Но, немного позже. Пусть Кайо уйдет домой, а мы немножко погуляем в сквере неподалеку, – девушка вздохнула, – Я не знаю, чего ожидать от данного разговора, господин Аптекарь.

Кайо поспешно одевалась, перечисляя все планы на эти выходные. Минако хмыкнула, снимая кофту от костюма. Ожерелье из авантюрина переливалось на ее бледной коже.

– О, вы сегодня в своей роскошной жилетке. Какая она красивая и мягкая, – Кайо погладила рыжий мех, – И она ведь у вас долгое время, да?

– Десять лет. Ее мне подарила бабушка Хитоми.

– Вот что значит – хорошая вещь. Ладно, мне пора. Компрессор я выключила, все остальное – тоже. Хороших вам выходных, – девушка поспешно выпорхнула из ординаторской.

Минако надела черную теплую кофточку под шею, накинула лисью жилетку на плечи, подвела губы красной помадой, побрызгала на мех жилетки духами. Подумав, девушка вытянула ожерелье наружу, расположив его на черном кашемире кофточки.

Если ей предстоит разговор с ёкаем-лисом, который к тому же и могущественный экзорцист – стоит выглядеть представительно.

Аптекарь ожидал ее, сидя в машине. Ему не хотелось, чтобы Кайо видела, что он ждет доктора Исихару в клинике.

Наконец-то свет погас, и из клиники вышла сама доктор. Одетая в жилетку из лисьего меха.

Возмутительно!

– Извините за ожидание, – Минако удобно расположилась на пассажирском сидении, – Будем говорить здесь или все-таки выйдем?

– Вы хотели пройтись по скверу – так почему бы мне не исполнить вашу просьбу?

– Тогда, мы можем дойти туда пешком. Пошли, тут недалеко, – доктор Исихара легко выскользнула из машины.

Аптекарь молчал, собираясь с мыслями и присматриваясь ко своей спутнице.

– Итак… Мы пришли. Сядем на скамейку или будем говорить во время прогулки?

– Как госпожа прикажет, – уголки верхней губы, подведенной фиолетовым, на миг приподнялись.

– Госпожа. Один странный, м… юноша тоже зовет меня госпожой, – Минако улыбнулась.

– И кто же он?

– Его зовут Джиро, и он – дзасики-вараси. Собственно, он и подробно рассказал мне всю вашу подноготную. И мою заодно, – взгляд девушки помрачнел, – Вопрос – зачем вы дали мне тот чай?

Мужчина молча смотрел на нее непроницаемым взглядом. На какой-то миг доктору Исихаре почему-то стало страшно.

– Я дал вам тот чай, думая, что в коробке находится успокоительный сбор. На тот момент я не знал, что недобросовестные упаковщики перепутали линии, и я получил чай… для людей, желающих усилить свои эзотерические способности.

– Вы звонили мне в субботу. Тогда вы уже знали, что произошло?

– Да… Мне позвонил мой поставщик из Китая. Прошу простить мне то, что я не рассказал вам – я просто не знал, как мотивировать вас не пить тот чай больше. Скажи я все, как есть – вы бы решили, что я – сумасшедший.

– Что верно — то верно. И, может быть, перейдем на ты? Меня начинает напрягать официоз – мне кажется, он тут совершенно неуместен, – на мгновение Аптекарь залюбовался тем, как гармонируют острые клыки с алой помадой.

Господин Кусуриури был весьма хорошо воспитан. И, никто бы не мог упрекнуть его в неуважении к женщинам. Но, как подсказывало ему внутреннее чутье – к доктору Исихаре нужен своеобразный подход. Дать свободу, но, когда необходимо – ставить немного жесткие рамки.