– Это всего лишь кровь, – слабо возразила я.

Хриплый смешок и прикосновение горячих губ к шее.

Не поцелуй. Просто прикосновение, но оно обжигает как самое настоящее клеймо.

– Ошибаешься, Софи. Это сила и слабость, власть и бессилие… Яд и панацея…

Дрейг совсем меня запутал. В голове всё смешалось: мысли, чувства, страх и желание. Я уже сама не понимала, что происходит со мной и как быть, лишь слушала его голос с хриплыми нотками и молчала, кусая губы. С замиранием сердца ожидая новых прикосновений.

– Посмотри на меня.

Я не сразу выполнила приказ – а это был именно приказ. Три удара сердца, прежде чем позволила векам разомкнуться.

Его глаза так близко, что я видела, как изумруд и пламя борются за первенство в радужке. Это не преувеличение, они действительно боролись, накатывая волнами, стремясь сместить друг друга.

– Смотри…

И в глубине его хаоса моё собственное отражение. Испуганное, взъерошенное, с неожиданно пухлыми губами и огромными с туманной поволокой глазами.

– Софи…

А дальше всё происходит слишком быстро.

Снова его губы на моей шее. Но мне уже не так страшно. Привыкла, или просто чувство страха атрофировалось, сгорев в огне более ярких эмоций.

Не знаю, чего я ждала, но уж точно не укуса. Болезненного, жесткого и такого отрезвляющего.

Стон и рывок, словно я хотела вырваться из захвата, сбежать. Но его руки действовали быстрее, схватив за плечи и не давая даже двинуться.

Боль должна была уже пройти, но вместо этого она вспыхивает новой вспышкой. Другой. Более жёсткой и яркой. Словно в меня плеснули кислотой.

Слёзы навернулись на глаза, и я жалобно всхлипнула, пока мужчина продолжал пить мою кровь. Жадно и больно, как самый настоящий хищник, дорвавшийся до желанной добычи.

Я не знала, сколько это длилось по времени. А потом вдруг прекратилось.

Дрейг оторвался от меня, отшатнулся, упав рядом и тяжело дыша.

Рана всё продолжала гореть. Как клеймо. А следом пришла другая, запоздалая мысль, от которой внутри всё похолодело.

Яд дрейгов…

Не знаю, откуда взялись силы. Может, всё дело в шоковом состоянии или ужасе, которые накатили волной, заставив очнуться.

Поднялась на ослабевшие ноги, пошатываясь и цепляясь за предметы и стены, направилась к небольшому зеркалу, которое висело в углу.

Мне было плевать на то, что платье опять сползло с плеч, и лишь моя дрожащая рука, судорожно сжимающая ткань, не давала ему вновь открыть грудь.

Я подошла к зеркалу вплотную, остановившись, лишь когда упёрлась в стоящую на полу тумбочку бёдрами.

Подняла левую руку, правая продолжала удерживать платье на груди, и убрала волосы, чуть наклоняясь и обнажая шею и ранку на ней.

Не просто ранку. Это была самая настоящая рана с красными потёками крови, которые сползли ручейками к плечу, и припухлостью на коже со рваными следами от зубов.

Как бы страшно и жутко это всё ни выглядело, но испугало меня другое. От раны в разные стороны тянулись фиолетовые нити сосудов и капилляров. Словно их окрасили в тёмный цвет, который с каждой секундой занимал всё больше пространства.

Так вот, значит, что происходит с тайрифи после того, как они попадают в лапы дрейгам. Те просто присасываются, пьют кровь, а потом травят жертву своим ядом.

Слабость разом навалилась на плечи. Чтобы не упасть, я схватилась рукой за столешницу и мотнула головой, пытаясь прийти в себя. Не вышло.

Я умру. Совсем скоро. Умру, и Айрин, моя маленькая девочка, останется совсем одна в этом мире! А мне… Проклятье, я же не оставила ей ничего. И никого. Никто не заберёт её, не поможет. Глупо было бы рассчитывать на мать или подставного жениха. Им всем плевать на Айрин.

Денег нет, все сбережения, накопленные за те годы, которые я играла в невесту, ушли на лечение, квартиры нет, через месяц закончится взнос за аренду и вещи просто выкинут на улицу. Ничего нет.

Когда она выздоровеет – а я не сомневалась, что дрейг сдержит своё слово, – Айрин некуда будет идти, и останется лишь приют.

– Прости, – прошептала чуть слышно, медленно опускаясь на пол.

Прости меня, маленькая. Прости, что не смогла быть рядом и смотреть, как ты вырастешь. Прости, если сможешь.

Но ты будешь жить! За себя и за меня!

Это были последние мысли, прежде чем я окончательно упала на пол и отключилась, дрожа от огня, который, опалив рану, стал подбираться к сердцу.

А'Рэ Элгар Форр

Это было гораздо больнее, чем во время первого оборота. И слаще.

Как описать состояние, когда тело корёжит от боли, в то же время каждая клеточка взрывается от восторга? Какие слова подобрать, когда всё сознание меняется, а резерв увеличивается? Немного, всего чуть-чуть, но меняется.

Ящер внутри рычал вместе с ним, бился в судорогах и захлёбывался от боли, не в силах вытерпеть эту сладкую муку перерождения.

И виной тому всего пара капель алой крови.

Он слышал о влиянии тайрифи, читал записи других дрейгов, но все это были лишь слова, и только. Никто и ничто не могло полностью передать эти чувства и эмоции. Теперь Элгар хорошо понимал это.

Сильная.

Намного сильнее, чем Форр мог даже надеяться. Всего капля крови – и контроль был утерян, пара капель – и изменения уже начались.

Что же будет, когда он выпьет всё до дна… и хочет ли он это?

Боль всё еще сковывала тело, когда дрейг открыл глаза и попытался сесть. Голова гудела, кровь, её и собственная, огнём горела во рту, а тело не слушалось, став ватным.

Дыхательная гимнастика немного привела в чувство.

Открыв глаза, мужчина огляделся. Взгляд получилось сфокусировать не сразу. Смятая постель, крохотная капля крови на покрывале. И тишина, такая вязкая и жуткая, что дрожь прошлась по влажному от пота телу.

– Софи.

Голос был хриплый, а в горле так пересохло, что мужчина раскашлялся.

Где она? Яд должен был вырубить. Куда девчонка сбежала?

Как оказалось, недалеко. София лежала на ковре недалеко от зеркала. Кудрявые волосы в беспорядке, губы искусаны до крови. Рана на шее выглядела кошмарно, и чернильные линии уже стали подбираться к сердцу.

Отлично. Процесс запущен.

– Тай, – хрипло прикрикнул дрейг, поворачиваясь к двери.

Вышло не очень громко и совсем не грозно, но его услышали.

Слуга появился секунд через тридцать и почтительно склонил голову.

– Да, А'Рэ?

– Гостью поднять и уложить в постель. За ней нужен присмотр.

– Я распоряжусь.

– Мне еды. И побольше.

– Принести в гостиную?

Форр задумался на мгновение.

– Да.

– К вам уже час пытается пробиться Рэ Аррат (прм.автора Рэ – вежливое обращение к дрейгу-мужчине), – добавил слуга.

– Надо же, какая настойчивость, – криво усмехнулся дрейг. – Быстро же разнесли. Да, Оррэу его по головке за это не погладит.

– Прикажете впустить?

– Впускай. Только сначала принеси мне еды.

Общаться с заклятым другом на голодный желудок после перерождения совершенно не хотелось. А разговор и так предстоял тяжелый.

У двери мужчина оглянулся, наблюдая, как слуга легко поднял девушку с пола и уложил на кровать, накрыв покрывалом.

– Ну же, Софи, не разочаруй меня, – произнёс едва слышно и вышел.

Сейчас оставалось лишь ждать. Сможет ли её организм перестроиться и адаптироваться.

София

Жажда.

Это первое и единственное, что я чувствовала, когда очнулась.

Никогда в жизни мне не хотелось так сильно пить. В горле всё пересохло до такой степени, что казалось, будто язык окаменел и высох. Губы потрескались и были больше похожи на древний пергамент, который я когда-то видела в музее во время одного из выступлений отца. Стоит только пошевелить ими, и они порвутся, обнажая кровь и плоть. Хотя, может, крови тоже не было – высохла, испарилась.

Я чувствовала себя иссохшей мумией. Жутким скелетом, обтянутым хрупкой, тонкой кожей. Невесомой, как пёрышко.