— Давай не о крестьянах, лорд Бастиас, меня в данной ситуации никак не интересует то, что находится у них в животах! — резко прервал своего вассала Балерн, хлебнувший вина из трофейного рога.
— И какой вопрос вы хотите вынести совет, Ваше Величество? — задал вопрос лорд Фростинер, старый, как мир, но очень богатый, ибо в землях его располагались соляные копи, снабжающие солью почти все регионы королевства.
— Утром ко мне пришло донесение, от северной разведки… Армия князя Ховарда в размере около двадцати тысяч человек идет в наступление. Они уже у северной границы Королевского Леса…
«Что? Как? Сколько-сколько их там», — далеко не все вопросы, вырвавшиеся из уст лордов, нешуточно напуганных такой вестью. Не став дожидаться, пока испуганные и возмущенные лорды вдоволь наговорятся, Балерн ударом кулака об локоток трона разом прервал дискуссию и, попросив слугу подлить в рог вина, серьезно продолжил говорить:
— Они будут здесь через три недели, если конечно, метели и густые леса не задержат их продвижение.
— Каковы будут распоряжения, мой король? — с тревогой спросил лорд Маглас, разложив перед собой чистый бумажный лист.
— Созвать знамена! — произнес Балерн, поднявшись с трона и изрядно пошатнувшись.
— Будет исполнено, государь! — почти хором, но довольно вяло и угрюмо ответили лорды, понимающие, чем грозит вторжение князя Ховарда.
— Глашатаям в городе передать эту информацию. Всех мужчин в возрасте от четырнадцати и заканчивая дряхлыми старцами вооружить и хоть как-нибудь обучить искусству боя! — закончил Балерн, обойдя всех лордов за их креслами.
Совет продолжался — Балерн неустанно твердил о победе над Талширским королевством, приписанной войскам Роуна МакХейга, хотя, на деле, разгромили это пустынное государство неизвестные захватчики. А вот победу над этими завоевателями Балерн не стесняясь приписал себе — гению тактики, искусства войны, совершенно забыв про главного архитектора победы над Родриком и неизвестными рыцарями — лорда Бэйла Рэндэла, едва не погибшего в ходе последней, спланированной им же битвы. Только хотел Балерн приступить к рассказу о том, как лорд Фростинер, неожиданно поднявшись со своего места, серьезно произнес:
— Ваше Величество, что стоит делать с восставшим лордом Расселом? Оценить его мятеж как особо опасный для государства?
— Да, лорд Фростинер, я часто думаю над этой проблемой. Этот молокосос, Томас Рассел, почему-то обладает довольно серьезным влиянием в бассейне Гидры. Все больше и больше лордов и крестьян присоединяется к его мятежу, а недавние победы над моим племянником, крон-принцем Михаэлем, лишь укрепили их веру в народного мстителя. А еще меня пугает, лорд Фростинер, что совсем недалеко, за Аллеборскими горами, к морю прижалось герцогство Торо, маркиз которого, Дэймон, так и точит на меня зуб после смерти Родрика Эргана…
— Постойте, смерти Родрика Эргана? Кто смог убить этого несокрушимого рыцаря? — перебил лорд Амрус, сидящий в самом углу чертога.
— Лорд Бэйл Рэндэл скинул облаченного в доспехи рыцаря в море, с огромной высоты. Шансов выжить у него не было… — соврал Балерн, которому было известно, что последних выживших, в том числе и огромного рыцаря в черных доспехах, спасли неизвестные моряки на кораблях, паруса которых украшало изображения кракена.
— Если так, то нам надо вознести величайшие почести лорду Рэндэлу… — произнес Маглас, сделав очередную запись в свитке.
— Продолжим… После смерти Родрика, я уверен, Дэймон Торо точит зуб на корону, и с удовольствием использует шанс в виде молодого, амбициозного бунтовщика с армией и золотом. А ваши земли, лорд Фростинер, прижаты к Гидре с юга, и заканчиваются в горах, как раз за которыми лежит герцогство. Определенно, после окончания войны с княжеством, мы переключим свой взгляд туда.
Стоило только Балерну закончить свою речь, как дверь чертога отворилась, и в зал вошел лорд Марвин Блэкмун. Мужчина среднего роста, довольно худой и подтянутый, с приятным, но украшенным несколькими шрамами лицом, возрастом не более сорока лет, хоть уже и наполовину седой. В руках он держал два мешка, а лицом своим выдавал то, что сильно доволен чем-то. Балерн с интересом стал вглядываться в мешки, и заметил, что на дне их видна старая, запекшаяся кровь, а пахло от мешков слабым трупным смрадом.
— Ваше Величество, ваша миссия выполнена… — произнес Марвин, преклонив колено перед королем и протянув ему оба мешка.
Стражники спустились по ступеням и, приняв мешки из рук лорда Блэкмуна, отправились к королю. От запаха, исходящего от мешков, Балерн прикрыл нос рукой, но увиденное в мешке приятно поразило короля.
— Головы регента Дэва Монроя и якобы «истинного короля» Джеймса Гонарда? — громко и довольно произнес Балерн, одарив благосклонным взглядом своего вассала.
— Мы взяли Корд неделю назад, Ваша милость. Я лично вынес приговор и обезглавил ваших врагов…
— Да здравствует единый король! — громко возвестил лорд Маглас, что спустя пару мгновений повторили все присутствующие в зале лорды…
Тем временем в Загорье…
Под шквальным ветром, сбивающим некоторых солдат с ног, и необыкновенно мощным снегопадом, воины Роуна МакХейга понесли лестницы к стенам Рагнарека, родного замка Йена, Родрика и Кэтрин, давно не бывавших в доме своих предков. Редкие стрелы были выпущены в сторону нападавших, вопреки ожиданиям Роуна, что принесло лишь единичные потери. Спустя пару минут воины главного воеводы королевства уже стояли на стенах, но не встретили сопротивления — более того, со стены было видно, что город никто не охраняет.
— Странно… — буркнул под нос Роун, когда врата барбакана открылись спустя пару минут после начала штурма.
Во главе своих кавалеристов он въехал на узкие улочки города, и, затерявшись в задних рядах кавалеристов на случай засады, направился к донжону, в окнах которого теплился яркий свет. Проехав врата цитадели крепости, конники спешились, и, зайдя вовнутрь донжона, увидели перед собой собранных жителей города, видимо отказавшихся покидать свой дом, в котором большинство из них родилось и прожило всю свою жизнь.
Победным шагом Роун вступил в чертог, и, сам увидев перед собой сотни мирных жителей, скрепя свое холодное сердце, произнес:
— Рубите их, как воины Родрика убивали ваших друзей!
Воины с криками и воплями набросились на людей, понесшихся в разные стороны. Их закалывали, рубили, до смерти забивали палицами, а женщин, встреченных на своем пути, насиловали, и только затем жестоко убивали. Роун чувствовал запах крови, с детства пьянящий его, и теперь, когда эта жажда была утолена, он, взяв с собой своих лучших гвардейцев, направился на верхние уровни, где и располагался чертог Эрганов.
Преодолев сотни ступенек, Роун с гвардейцами вышли к массивной двери, никем не охраняемой и не запертой. Широко распахнув огромные двери, воевода ввалился в чертог, в котором находились лишь Виктор Эрган и младший сын его, Дрим.
— Лорд Эрган, как любезно то, что вы не оказали сопротивление, да и еще не бежали, как все ваши воины! — самодовольно начал Роун, пройдя к Виктору вплотную.
— Ну конечно… Сбежали.
— Почему вы не покинули Рагнарек до нашего прихода? — еще раз задал вопрос Роун, жестко схватив маленького Дрима за руку и притянув того к себе.
— Как я могу бросить замок своих предков? Хоть что-то достойное на конец моих лет…
Роун улыбнулся и, достав нож и поднеся его к горлу плачущего ребенка, с ехидной улыбкой проговорил:
— Почему бежали ваши воины?
— Лорд МакХейг, они не бежали вообще-то…
Тремя днями ранее…
— Лорд Грейвз! — обратился Виктор к вассалу, единственному вернувшемуся из похода Родрика.
С момента своего возвращения лорд Киллиан Грейвз всегда находился в подавленном настроении — он чувствовал себя так, будто подвел своего господина, короля Загорья Родрика. Но исполняя его приказ, он увел всех оставшихся всадников дома Эрган в Рагнарек, где они бы еще больше пригодились в грядущих воинах.
