Оромания — небольшой континент к югу от Эрифоса, отделенный от него группой Ороманских островов и Туманным проливом. Для жителей Эрифоса этот континент не остался даже в мифах, чего уж говорить о письменных заметках. Корабли, плывшие на юг, пропадали в водах туманного пролива, и никто не мог объяснить причину данного феномена. Так или иначе, Оромания закрыта для посторонних глаз…

К востоку от Эрифоса расположился Ваармос, континент, не уступающий Эрифосу в размерах, но, в отличие от Оромании он более изведан, и государства континента, в частности герцогство Нимар, имеют тесные торговые связи с королевствами Эрифоса. Континент густо населён, но есть место, которое жители Ваармоса называют Покинутой пустошью. Она располагается за Нимарской грядой, опоясывающей Ваармос с севера на юг, и никто не знает, почему люди в древнейшие времена покинули эти места…

Вернемся к истории современного, если можно так сказать, Эрнедона. Более двухсот лет назад началась эпоха, которую историки королевства окрестили Темным правлением. И в Унферте, и в Эрнедоне, к власти пришли слабые лидеры. В Эрнедоне эту эпоху начал Гарольд XIV Гонард, сын Джона Гонарда, прозванного Великим, а в Унферте князей из рода Валар свергли их же воеводы, и первым князем стал Ховард I, прозванный в народе Клеймителем.

Локальные стычки и столкновения этих государств стали происходить с пугающей частотой, что в итоге привело к войне, продолжающейся уже около семнадцати лет. Началась она с того, что Дорий II, князь Унферта, с сыном Ховардом решили объехать все свои владения. Во время своего похода они застали эрнедонских крестьян за рубкой леса на территории княжества. Не знавший пощады, Дорий приказал отрубить нарушителям головы и вместе с поленьями послал их ко двору короля Гарольда Последнего. Недолго думая, Гарольд созвал знамена и выступил против Унферта, начав войну, продолжающуюся и по сей день…

Собственно с этого я бы и хотел начать повествование…

========== Глава 1. Кузнец, извозчик и грезы о мечте ==========

Рэгм… Нет, пожалуй, в мире более величественного города, чем Рэгм. Построенный на закате эры Разорения, он пережил десятки войн и полсотни королей. Башни его возвышаются над окружающей город равниной, с самой высокой точки — Зрячей Башни, просматривается даже граница примыкающего к городу, и охватывающего его с запада и севера Королевского леса. От южных врат Рэгма далеко на юг тянется Золотой тракт, огибающий столицу мятежного лорда Монроя — Корд.

Почему же мятежного? Лорд Дэв Монрой — бывший десница покойного короля Гарольда XV Последнего, назначенный им же регентом при малолетнем короле Джеймсе Первом, сыне Гарольда. Но не согласившийся с этим решением брат покойного короля Балерн собрал группу лордов, и с помощью их гвардии совершил переворот и узурпировал престол. Опасаясь за жизнь Джеймса, лорд Монрой немедленно покинул столицу и созвал знамена в городе Корд. Началась гражданская война… Как ни странно именно «мятежный лорд», в итоге оказался тем кто сохранил верность.

***

Вернемся к Рэгму. Город опустел. Многие люди покинули его после начала гражданской войны, кто-то отправился на юг, кто-то отправился в леса, но город, несмотря на приход осени, постепенно начинает оживать и наполняться жизнью. Жители окрестных деревень, привлеченные наличием работы и еды, потихоньку начинают переселяться в Рэгм с целью пережить холодную зиму и спастись от мародеров, в избытке расплодившихся на окрестных дорогах и дорожках.

Итак… Наступила осень. Видневшиеся за чертой города леса окрасились в яркие цвета, а народ, словно подгоняемый первым северным ветерком, все быстрее и быстрее перебирался в Рэгм. Осенние ночи на этой части континента, были необыкновенно холодны, поэтому жителям нижнего города, сплошь и рядом состоящего из обветшалых деревянных домов, приходилось достаточно нелегко выгрызать у жизни кусок в таких условиях.

***

Ночь.

Со скрипом, увязая в мерзлой грязи, по городу едет тележка, погоняемая мужчиной средних лет с длинной, но тем не менее ухоженной бородой, в которой уже затесались редкие седые волосы. Изо рта извозчика валил густой пар, да и одет он был совсем не по погоде.

— Добрый день, старатель! — крикнул извозчик, по-доброму улыбнувшись трудяге.

— Я привез почту — с усталостью в голосе добавил он, потирая окоченевшие руки.

Услышав извозчика, Родан радостно крикнул:

— Добрый! Давай уже сюда!

Извозчик покладисто протянул конверт, заглянув в который, Родан мгновенно посмурнел, печально оглядев его замызганную одёжку, как будто уставший мужчина был в чем-то виноват:

— Это всё? Здесь нет даже половины тех денег, что я получил в прошлом месяце!

— Увы, тяжёлые времена, — проговорил Бэр, именно так звали извозчика, взглянув на него в ответ, — мне заплатили лишь малую часть моего жалованья.

— Но не огорчайся, дружище. Давай я тебе хлеба и молока дам!

— А давай, — немного просветлев, согласился он.

Извозчик протянул кувшин молока и буханку хлеба Родану и, распрощавшись, лихо погнал коней вперёд, тихо напевая себе под нос известную нынче песню: «Долой войну, победа нам нужна».

Родан ещё некоторое время смотрел вслед этому добряку, на самом деле, он его давно знал, мужчина был другом его семьи, когда их отец ушёл на войну.

Проводив взглядом окончательно скрывавшуюся в дали сгорбленную фигурку, Родан решил перекусить. Съев ломоть хлеба и выпив немного молока, Родан вернулся к работе, но тяжёлые думы еще долго не могли оставить его в покое. Если он заплатит налоги, то будет голодным, а не заплатит — отправят в шахты, а там, как многим известно — долго не живут.

Прошло около двух месяцев…

Родан решил рискнуть и всё же не оплатил налоги — ему не хотелось кормить воинов на никому не нужной войне. Он знал, что скоро за ним пришлют, но он совершенно не боялся этого. За прошедшее время он сковал несколько тесаков и наконечников для копий, надеясь на то, что народ, идущий с ним, найдет себе какое-никакое оружие. Стрелы и доспехи из кожи делали другие кузнецы и кожевники. Сковав несколько кольчуг из стали, он понял, что они могут собрать народ для побега. Себе же Родан сковал увесистый моргенштерн, так как понимал, что в бою он не одолеет меченосца, а такое оружие даст ему много шансов на победу, ибо сил ему было не занимать. В конце второго месяца вновь приехал Бэр. Было настолько холодно, что его седые волосы за, казалось бы, недолгий путь уже покрылись инеем.

Он, сиплым от холода голосом, проговорил:

— Я собрал народ, сорок три человека. Крепкие на вид, но все голодны и измучены, если ситуация не исправится, и мы не сможем найти провизию и деньги для похода, то о нем можно будет забыть…

Родан опешил. Оставить идею — значит добровольно согласиться на пожизненное закабаление. Он сел на кровать, вытащил из-под себя длинный и на вид тяжелый сверток.

— Бери! — сказал Родан.

— Что там такое? — с некой долей изумления вымолвил Бэр.

Родан улыбнулся, развернул сверток, и к лику Бэра предстали несколько блестящих, острых как бритва тесаков.

— Что ты задумал? — спросил Бэр, взяв в левую руку на удивление тяжелый клинок.

— Пошли! — крикнул Родан и выбежал из дома.

Бэр сел в телегу, закурил трубку, и погнал рысью за Роданом. Догнал он его через пару минут, Родан был вспотевший из-за недолгой пробежки.

— Садись, старатель, куда держим путь? — спросил Бэр.

— В гильдию, в торговую гильдию…

Они ехали медленно, дабы не привлекать к своей персоне много внимания. Под плащами у них были припрятаны ножи. Родан не знал что делать, если они встретят стражников, то неизменно проиграют им, ибо боевого опыта у него не было, а Бэр, если и принимал участие в боевых действиях, то это было очень давно.