В отделе мою безлошадность воспринимают, как мне кажется каким-то личным укором. Уже была идея посадить меня на самолёт Ивана, а его перевести в разведэскадрилью на эР-пятый, Ваня не против, но после проработки вопроса оказалось, что там возникли какие-то свои трудности и вопрос тихо увял. Были не менее фантастические варианты, но результатов они не принесли, в частности забрать один из положенных каждому линейному полку разъездной У-двас, но какой-же командир полка согласится отдать нужный ему самому самолёт. Были предприняты две попытки, но едва приказ о передаче приходил в полк, как самолёт оказывался сломанным, раскапотированным или вообще без крыльев, вы бы видели, как гениально майор истребителей сыграл изумление, когда мы приехали в полк и он повёл нас показывать нам "этот никуда не годный аппарат". Что часть увиденного и для него стало сюрпризом, подтверждало его бормотание: "Вот же черти! Только бы крылья не пропили!..."
Можете представить себе степень моего отчаяния, если у меня даже возникла идея, а не слетать ли в Москву и не попросить ли самолёт у Александра Феофановича? И что смешно, я уверена, что он бы нашёл мне самолёт, скорее всего я бы получила новенький прямо с завода, где их понемногу продолжают выпускать, но потери настолько велики, что восполнить их один завод физически не может. Но вот просто стыдно так блатовать и пользоваться знакомствами. И вообще, дружба и любовь категорически не допускают извлечение материальной прибыли, она в состоянии убить самые добрые и светлые чувства и многолетние отношения...
На наш фронт приехала по каким-то делам герой Советского Союза довоенная легенда и мой кумир Марина Михайловна Раскова, может благодаря ей я решилась проситься в небо. Она уже забрала в женский полк всех девочек из связного полка. И тут узнала, что я тут есть. Тем более, что она очень плотно взаимодействует с политуправлением, и её приезд решили совместить с награждением, а Николаев, оказывается, подал на меня наградные документы. Поясню, что тут дело даже не в уничтоженном немце, тем более, что сбитых считают истребителям и бортстрелкам, а в том, что есть положение по ВВС о представлении к госнаградам. И хоть боевых вылетов у меня всего три, но суммарный налёт в прифротновой полосе уже набежал за сотню вылетов, а это по введённому коэффициенту больше десяти боевых вылетов для линейных частей и подлежит награждению. Тем более, что Николаев приплюсовал сюда боевые и немца и подал на Орден Красной Звезды, ведь его до сих пор совесть мучает, что я получила медаль, когда вся группа получила ордена. Но в результате каких-то штабных течений, Марина Михайловна вручила мне вторую медаль "За боевые заслуги". Любит меня именно эта награда, как я понимаю, и в отличие от начальника я практически не расстроилась. Само собой, что Раскова сделала стойку, тем более прочитав мой наградной лист и надо полагать ещё и личное дело. Разговор со мной она начала, видимо приложив мою ситуацию к себе. Фактически у меня в личном деле два орденских представления, на "Большой концертный зал" (орден Боевого Красного Знамени) и "Красную Звезду", но получила только две самые маленькие медали, если размером выразить их авторитет в иерархии наград. Её, как любого профессионального военного такое положение дел расстроило бы очень сильно, вот и со мной она начала с возмущения и обещания, что если я буду в женском коллективе, то там такие подставы не возможны. Сосед ехидно хмыкнул, что в женском коллективе иногда подставы такие, что медаль вместо ордена за счастье покажутся...
Мне было ужасно интересно вблизи увидеть и пообщаться с кумиром моего детства, но соглашаться переводится в женский полк в мои планы совершенно не входило. И не потому, что я боюсь, а из-за Верочки, которую здесь я уже устроила, и как-то организовалось всё, а вот что и как будет в новом полку у меня никаких гарантий нет. И это сейчас, пока уговаривает Марина Михайловна такая мягкая и пушистая, а стоит моему статусу измениться, моментально узнаю, что такое командный рык в её исполнении. И это не в претензию ей, доля командирская такая, что нужно командовать и порой людей на верную смерть посылать. Поэтому свой ей ответ, я начала с того, что меня совершенно не обидело то, что получила медали вместо орденов, ведь награда - это не заработанная сдельная оплата, где можно поторговаться и цену себе набить, раз государство дало медаль, значит, так оно меня оценило, и я благодарна уже за то, что отмечена! И с моей стороны было бы верхом наглости и неблагодарности выражать в такой ситуации своё недовольство! Буду работать над собой и служить дальше, ведь не за награды служим, а Родине! Ведь кроме всего прочего мне совсем не нужно было получить в её лице себе недруга, вот потому и пафос очень в тему пошёл. И очень кстати, пришлось то, что флот меня отдавать ни за что не хочет и я пока здесь летаю только потому, что у моего начальника хорошие личные отношения с командованием Ладожской флотилии, где я официально числюсь.
К счастью, Раскова, как опытный политический боец, реально оценила, что бодаться из-за меня с флотом дело крайне неблагодарное и сдала позиции. И дальше поговорили уже без идеи фикс - заполучить меня в свой женский заказник. Вблизи она оказалась совсем не такой, какой её рисовало моё детское воображение. Но во время этой беседы после награждения я сумела получить очень нужную мне от неё вещь, я набралась наглости и спросила, нет ли у неё случайно лишней фотографии для моей сестрёнки. Рассказала историю Верочки, что я бы очень хотела, чтобы у неё была фотография такой заслуженной и известной женщины с каким-нибудь жизнеутверждающим пожеланием написанным её собственной рукой. Раскова всё-таки матёрый политик и общественный деятель, у неё с собой оказалась даже не одна фотография, а выбор из трёх разных, мы вместе выбрали фото у крыла У-двасика, где она гораздо моложе, чем сейчас, Сосед сказал, что эту фотографию она наверняка больше других любит. И Марина Михайловна её подписала, но отказалась подписывать только Верочке: "Сестрам Луговых - Вере и Мете! Никогда не сдавайтесь! И мы победим! М. Раскова Ленфронт. 24 сентября 42 г." Сосед верно рассчитал, что она, как политический деятель и популяризатор часто выступает перед самыми разными аудиториями и должна иметь такое мощное средство воздействия, как наглядные формы агитации в виде своих фотографий. И даже то, как легко и не задумываясь, она сделала надпись, говорит о том, что ей это привычно. И сама надпись очень к месту и в тему. В общем, расстались мы с ней в хороших тонах, что очень порадовало.
Дома, когда я вручила любимой сестрёнке подписанную фотографию Расковой, я подумала, что у нашей планеты прямо сейчас появится ещё один маленький, но очень громко визжащий очаровательный спутник. Она устроила такой визг, что на шум пришли обе наши хозяйки, которым была продемонстрирована подписанная фотография, но видимо, далека, оказалась известность Расковой от сельского хозяйства Ленинградской области. Хотя, они прониклись тем, что человек видимо известный и достойный, если герой Советского Союза и медали вручала, поэтому сделали на лицах подобающее выражение, покачали головами и даже поцокали языками. Как это исстари умеют делать русские крестьяне, сталкиваясь с барскими причудами, дескать: "Да тешься ты, барин, а от нас не убудет, главное, чтобы плетей не выписал!"... Вообще, меня вызвали в клуб штаба фронта, ничего толком не объяснив, и даже всё знающий Митрич в этот раз прокололся. Так, что на награждение я прибыла в своём чёрном лётном комбинезоне и была там белой вороной чёрного цвета и единственной девушкой и представительницей флота. Видимо именно два последних пункта позволили ситуацию спустить на тормозах, и у меня было объяснение, почему я не ношу уже имеющуюся государственную награду. О том, что я сейчас безлошадная учитывая тему разговора, я Расковой не заикнулась и у неё видимо сложилась уверенность, что я была выдернута в штаб прямо с вылета...
