Вообще, то, что я отхватила лётный комбинезон это событие. Ведь положенного снабжения полного лётного обмундирования даже летающим лётчикам иногда не достаётся. По крайней мере, большинство наших курсантов, у кого нет своих комбинезонов со старой службы у нас летают в одних шинелях и шлемофонах с очками. С учётом, что полёты непродолжительные, это вполне терпимо, а в частях для полноценных полётов уже выдадут. Здесь это не возможно, потому, что лётное обмундирование очень дорогое и идёт очень строгий его учёт. Но это в основном касается зимнего комплекта. С летним гораздо проще. Ещё одно отличие нашего полка от других авиационных частей в том, что в авиации самой "крутой" или вожделенной составляющей форменной одежды является кожаный реглан. А вот у нас, как у моряков регланы не в чести, у нас морские чёрные кожаные плащи, которые вообще официально являются предметом форменной одежды морской авиации, как и флотских командиров вообще. Но если на флоте плащи положены только от лейтенанта и выше, то в авиации, даже мне - фактически старшему сержанту, если я буду летать такой плащ положен по закону, хотя коситься будут обязательно. Только нужно не только звание морское иметь, а ещё в морской части служить, ну, хоть числится на довольствии. А с положенным белым форсовым кашне на многих эти плащи выглядят очень красиво. Хотя, в самолёт в таком не полезешь, но для полётов хитрые моряки себе и классические регланы выбили, но по ранжиру ценности реглан в морской авиации всё равно ниже плаща...

  Оказывается в самолёт, это я про Бобика, других самолётов для меня нет, и я не переживаю, нужно садиться только слева, где у снования крыла сделаны специальные усиления и куда можно наступать. Нет, можно и справа, там, в зоне крепления крыла к центроплану тоже не провалишься и не порвёшь перкаль, но слева сверху ещё и полосы специальные приделаны и две пластинки-упоры вроде ступенек для ног. Это как на стойке шасси приварена небольшая треугольная укосина, специально для техников-мотористов ногу ставить, чтобы им было удобнее мотор осматривать. Вообще в самолёте ещё много таких мелких штучек. Сзади для того, чтобы было удобно брать по бокам за хвост, внизу фюзеляжа около хвостового оперенья, есть по две выемки для рук с каждой стороны. Да много всего ужасно интересного, расскажу при случае. Так вот моя первая попытка подняться к кабине Бобика чуть не кончилась конфузом. Я смело и решительно наступила на дорожку крыла ногой, и почти одновременно оттолкнулась другой, чтобы вскочить на крыло и дальше уже забираться в кабину. Только вместо этого совершила великолепное сальто и оказалась лежащей под крылом. Знаете, валенки оказывается ОЧЕНЬ скользкая штука. Если на снегу они наоборот лучше другой обуви ноги удерживают, то на ровных гладких поверхностях вроде крыла самолёта скользят не хуже коньков на льду и ступеньки не помогли. В общем, теперь то я приноровилась, когда запрыгиваю на крыло не рассчитываю только на опору ногой, а нужно сразу дотягиваться и хватать за край кабины и больше рассчитывать на упор руками. Когда будет тепло и буду ходить в сапогах, скользить буду меньше, но пока я занимаюсь такой валеночной эквилибристикой. И когда буду летать, в валенках на педали не подавишь, так, что тоже валенки придётся снимать...

  Ещё про мой наряд, в комбинезоне и всём на меня одетом с точки зрения любой модницы я выгляжу невозможным и ужасным колобком и даже затягивать ремнём сверху на талии не очень помогает, так, что я такой маленький и толстый аэродромный метеорчик. Но мне, честно сказать совершенно наплевать. Форсить будем, когда война кончится. А вот маске я рада была очень и не перестаю радоваться. Помороженное лицо вольности с холодом и ветром не прощает, прихватывает моментально. Первое время было очень необычно и даже неприятно, что на лице что-то есть. Всё-таки кожа на лице очень чувствительная. Но видимо у крота правда очень необычная шкурка, и скоро я притерпелась и порой маску уже не замечаю и даже забываю про неё. В столовой к этому уже привыкли, а вот когда я увидела Верочку во дворе и радостно её облапила, она чуть рёв не устроила, только узнав мой голос, опознала свою ненормальную сестру. Ну, забыла я, что в маске и кинулась к ребёнку. Если бы Малюга не расщедрился, не знаю, что бы с моим лицом было, ведь на аэродроме ветер постоянно, всё же кругом открыто, а зима и мороз как ему и положено. С другой стороны, как заметил рассудительный Трофимович, даже хорошо, что я так привыкаю к маске, в полёте без маски часто никак, а привыкать в воздухе никуда не годится, в небе у лётчика других дел хватает. Вообще, когда пришли У-двасы, встал вопрос закрепления техников за самолётами и из трёх техников один должен был стать У-двасником, а двое остаться на разведчиках. Наверно догадываетесь, как я молила небеса и командование, про себя конечно, чтобы нам не дали противного Крапивина. И желание исполнилось, видимо почти официальный конфликт между мной и вечно цепляющимся ко мне сержантом на это повлиял, У-двасником назначили Насонова, моего любимого Трофимыча. Старшина Насонов ко мне почти сразу стал относиться как-то по-отечески, а опыта техника ему было не занимать, так, что столько ценного и интересного я от него узнала, что ни в одной книжке наверно не найдёшь. Как-то зашёл разговор про валенки наши и унты. Он рассказал, что лётчики ведь в зимнем даже летом часто летают, особенно если полёт высотный. И в мокрую погоду, чтобы подошвы унт не мочить, а подошвы унт тоже оказывается войлочные, как валенки, лётчики до вылета ходят в калошах. И тросточки себе заводят не для форсу, а чтобы калоши снимать и надевать. Он смеялся, что самолёт в полёт ушёл, а на месте стоянки в сторонке аккуратно башмаки из под колёс сложены, куча калош и пара тросточек, очень, говорит, иногда это смешно смотрится, особенно, когда техники дурачась калоши в ряд выставят... Даже не представляла, что унты с войлочной подошвой, хотя мне до этих лётчицких изысков ещё долго, я ещё даже зачёт по матчасти Малюге не сдала...

*- Авизент - сокращение от авиационный брезент, в народе ещё известный как "Чёртова кожа", специально разработанная ткань, в которой по сравнению с обычным брезентом кроме устойчивости к промоканию уделено внимание малой продуваемости, при сохранении всех прочих выгодных свойств обычного брезента вроде крепости и непромокаемости. В авиации использовался очень широко. В частности на комбинезоны лётчиков. К примеру, зимний меховой комбинезон снаружи обшивался авизентом, что усиливало устойчивость комбинезона к механическим повреждениям, уменьшало продуваемость и увеличивало срок службы. Лёгкий комбинезон из авизента, который видимо и достался героине предназначен для межсезонья и летних средневысотных полётов. Обычно на зимних комбинезонах в 1941-42 гг. было два кармана слева на груди и на правом бедре, кроме этого места для крепления карабинами пистолета и планшета на поясе. Низ штанов и рукавов оснащался штрипками, для надевания сверху унт и зимних меховых трёхпалых рукавиц с крагами. Зимний комплект лётного обмундирования лётчика кроме перечисленного, имел ещё зимний шлемофон и меховую маску на лицо. Небольшие дополнения вроде шёлковых шарфов на шею и прочее официально в комплектацию не входили.

Письма

  Наконец нас нашло письмо от папы. Оказывается, он уже с декабря в действующей армии, когда узнал, что случилось с мамой и Васькой, то сразу попросился добровольцем. Вообще, он тогда не знал, про Верочку и про меня вестей не было, поэтому он думал, что лишился нас всех. Ему на его письмо кто-то просто написал из дворовых соседей, что его жена была в доме, когда в него попала бомба, потом тела вытащили из под завалов и похоронили, что ещё он мог подумать? А от меня ему тоже вестей не было, я ведь не знала его адрес, а бабушке с дедушкой я написала про нас уже из Москвы. Его очень не хотели отпускать с завода, но он настоял и попал в формирующийся в Челябинске стрелковый корпус. Как опытного коммуниста и бригадира его поставили комиссаром батальона, так, что он вроде и не в окопах даже. Из некоторых оговорок поняла, что он сейчас где-то на Украине, где их корпус готовится отражать удары немцев, когда они закончат подготовку к летней кампании и потеплеет. Он очень рад, что мы с Верочкой живы и благодарит меня, что я забрала сестру с собой, ведь прекрасно понимает, что это сложности и часто очень большие. Рад, что Верочка учится в школе, а не пропускает год. Под это дело, мы даже сходили с сестрёнкой к местному фотографу, и он сделал нам фотографию, где мы сидим с ней рядышком. Эту фотографию послали папе, бабушке с дедушкой и Смирновым.