– Существует хоть малейшая вероятность, что ты еще сможешь кататься?

 В груди неприятно защемило. Рината судорожно вздохнула и вжалась в стену.

– Уходи отсюда, – голос её прозвучал резко, словно по воздуху полоснули бритвой. – Проваливай, и чтобы я больше никогда тебя не видела!

– Рината, послушай меня! – Крылов поднялся с табуретки и подошел к Ипатовой. – Я и ты, мы оба были близки к цели, но не смогли сделать последний шаг!

– Ошибаешься! – воскликнула девушка. – Я сделала свой последний шаг! Я не могу кататься! И не смогу никогда!

– А ты пробовала? – не отставал Игорь, глядя в её потемневшие глаза. – Я хочу, чтобы мы катались в паре. Вместе. До Олимпиады год, и если постараться, мы сможем добиться успеха. Рината! Только не говори мне, что ты этого не хочешь!

– Уходи, – прохрипела она, отчаянно борясь с подступающим к горлу комком. – Убирайся!

– Чего ты боишься?

– Господи, да что ж ты за человек такой!? – закричала Рината, выталкивая Игоря в коридор. – Я не могу кататься! Не могу! Я который год пытаюсь забыть тот день в Ванкувере, и в момент, когда мне почти перестали сниться кошмары по ночам, появляешься ты со своим бредовым предложением! – отперла дверь и добавила, глядя куда угодно, только не на него: – Оставьте меня в покое, очень прошу. Ринаты Ипатовой больше нет. Умерла. Прощай, – выпроводила Игоря из квартиры и повернула замок.

Только оставшись в одиночестве, смогла дать волю эмоциям. Обессилено сползла по стенке и заплакала. За дверью послышалось какое-то шуршание, и через минуту из щели под дверью показался белый лист бумаги, а на лестничной площадке послышались удаляющиеся шаги.

Вытерев слезы, Рината развернула листок и прочла: «Уверен, что и к твоему случаю причастен Бердников. Но его мнение – это еще не повод отказываться от мечты. Давай вместе докажем ему, что он ошибался. Если не струсишь, приходи завтра к девяти утра на каток. Адрес должна знать».

 Смяла записку и со злостью откинула в сторону.

 Все в прошлом… В прошлом! В-прош-лом.

– Я не понимаю, Крылов, почему ты так уверен в том, что эта девочка придет? – Савченко не разделял энтузиазма своего ученика, продолжая сомневаться в правильности избранного тем пути.

Николай Петрович облокотился о бортик и жестом подозвал разминающегося Игоря.

– Просто она не любит проигрывать, – улыбаясь во все тридцать два, ответил Крылов и подмигнул тренеру. – Поэтому, Николай Петрович, можете начинать думать над программами на новый сезон.

– Не беги впереди паровоза. Какие тебе программы?! Для начала вам скататься надо. Два одиночника… Толку от того, что ты три года с партнершей катался? Элементы-то ты выучил, вот только как был одиночником до мозга костей, так им и остался, – Савченко покачал головой. – К тому же мы не знаем, в каком состоянии находится Ипатова. Да и времени до старта сезона всего-ничего. Полгода, Игорь! Всего полгода, думаешь, этого достаточно, чтобы…

– Да чего Вы постоянно сомневаетесь? – возмутился Игорь. – Николай Петрович, Вы не бросили меня три года назад, когда можно было смело ставить крест на моей карьере. Остались рядом и все это время не давали потерять веру! И теперь у нас появилась великолепная возможность вернуться! И никакой Бердников нам не сможет помешать!

– Как у тебя все просто, Крылов! – брови Савченко сошлись на переносице. – Тебя послушать, так если Ипатова согласится, вы завтра же начнете выигрывать все подряд… Что уж там месяцы изнуряющих тренировок и притирка характеров! Вы же оба гениальные, зачем оно вам?!

– Николай Петрович…

– Нет, ты послушай меня! А что, если вы действительно не сойдетесь? Ты не подарок, да и она, как я слышал, тоже! Вы два лидера и будете тянуть одеяло каждый на себя и…

– Рината! – Крылов моментально забыл о присутствии Савченко и его утомительных размышлениях, едва взгляд его уловил тоненькую стройную фигурку девушки, в нерешительности переминающейся с ноги на ногу у двери.

Глубоко вздохнув, она сделала шаг по направлению к мужчинам.

– Доброе утро, – на её хрипловатый голос обернулся Николай Петрович. Он снял очки, изучающе оглядел Ринату и выдал:

– Если не сможешь – лучше уходи. Не трать время.

– Смогу, – с вызовом вздернула она подбородок и перевела взгляд на Игоря: – Где тут можно переодеться?

 Крылов, стараясь сдержаться и не закружить Ипатову в объятиях, указал рукой в сторону раздевалки и с победной улыбкой смотрел ей вслед до тех пор, пока девушка не скрылась за дверью.

– Не рано ли радуешься? – скорее для галочки поддел Игоря Савченко. Если на чистоту, ему тоже было впору отплясывать от счастья. Наконец у него есть пара, с которой он может начать подготовку к сезону. А неизвестность того, сможет ли Рината кататься… Сможет. Эта девочка сможет все. В ней чувствовалась такая внутренняя энергия, такой прочный стержень, что все сомнения улетучились безвозвратно, стоило только заглянуть в её глаза.

Рината подошла к бортику, коснулась его ладонью и задумчиво остановилась, разглядывая лед. Остался последний шаг. Один маленький шажочек, и она окажется на катке, но как же сложно сделать этот шаг… Вдруг появилось чувство обреченности – она не сможет! Она когда-то запретила себе и близко приближаться ко льду, пыталась забыть, но…

– Давай руку, – услышала она совсем рядом.

Подняла голову и встретилась с серыми глазами, излучающими уверенность… Уверенность в ней.

И больше не думая, вложила свою узкую ладошку в его сильную ладонь. Игорь крепко сжал её руку, потянул на себя, и через мгновение лезвие её конька оставило тонкий след на льду.

Игорь отпустил девушку, давая ей возможность почувствовать лед, вспомнить его.

Ипатова осторожно проехалась до центра катка и обратно. Не думала, что когда-то снова будет чувствовать под ногами эту холодную невозмутимую гладь. Эти годы она упорно сопротивлялась своим желаниям. Тот разговор с Бердниковым в больнице, наконец, расставил все на свои места. Никакая она не особенная. Обычная девчонка, из которой решили вырастить олимпийскую чемпионку. Лучшие хореографы, лучшие постановщики программ, лучшие костюмы – все ради одной цели. Она в этой цепи была никем.

Но теперь у неё появился реальный шанс доказать, что она сама, без чьей-либо помощи может чего-то добиться.

Не обращая внимания на настороженные взгляды Крылова и Савченко, Рината разогналась и решительно зашла на прыжок. Её не остановил даже испуганный окрик тренера, когда тот понял, что она собирается сделать. Опорной ногой оттолкнулась ото льда и попробовала сделать пару оборотов в воздухе, но получился только один, да и тот – неудачно. Упала. Тут же к ней подлетел Крылов:

– Ипатова, ты дура или как? Чего творишь? Хочешь снова ногу сломать?! – Игорь сделал попытку поднять её на ноги, но Рината грубо оттолкнула его:

– Не сломаю! Научена уже! А ты чего хотел? Думал, я буду по кружочку вдоль бортика кататься на тренировках?! – её глаза метали молнии. – Так Олимпиаду мы не выиграем! – она поднялась и, выпрямившись, встала напротив Крылова. – А мы её должны выиграть!

– Когда ты в последний раз на лед выходила?! Нужно постепенно! – негодовал Игорь, желая вразумить девчонку, но та продолжала смотреть на него все с тем же упорством. Не отступит.

– Игорь! Рината! – голос Савченко привел их в чувства. – Ко мне! – и когда ученики послушно подъехали к бортику, заговорил: – С этой минуты вы будете исполнять все мои указания от и до. Скажу прыгать – будете прыгать! Скажу бегать, значит, будете бегать! Скажу кататься вдоль бортика, – он недобро глянул на Ринату, – будете круги наматывать по катку! Ясно?

– Ясно, – нехотя кивнула Ипатова.

– А тебе? – Николай Петрович повернулся к Крылову, недовольно сложившему руки на груди.

– Да, – буркнул тот и отвернулся, делая вид, что ему больше интересны пустые трибуны, чем слова тренера.