Клара закончила смывать кровь. Открывшаяся ей картина настолько поразила её, что она даже коснулась спины Ричарда.

— Ну, что там? — спросил он.

— Ничего.

— Не щади меня, я должен знать, — настаивал он.

— Ричард, здесь ничего нет. Никаких ран…

— Но?

— Но кровь не останавливается.

Оба смотрели друг на друга, не зная, что думать. Бежать к Винчестерам? Пытаться дозваться Габриэля? Искать ответы в книгах?

— Идеи? — спросила Клара. Ричард уставился в одну точку, пытаясь что-то вспомнить.

— Может быть, другой ангел мог бы исцелить его? — предположил он.

— У нас нет другого ангела, — сказала Клара, и тут же вспомнила о Люцифере. Он мог бы помочь, но не был ли это спектакль специально разыгранный, чтобы выявить его? Волнение и страх Ричарда выглядели вполне искренне, но она не могла так рисковать.

— Я сейчас, — сказала она, и вышла в коридор. Она закрыла глаза, и мысленно обратилась к Люциферу.

— Люци, мы можем его исцелить?

— С чего бы, Клара?

— Это же Габриэль. Твой брат.

— Мы не давали клятв друг другу быть вместе и в горе, и в радости.

— Люци, пожалуйста, это важно… для меня.

— Мой ответ — нет.

— Но… я не понимаю…

Клара открыла глаза. После короткого разговора в её душе остался неприятный осадок. Она не ожидала, что Люцифер будет настолько категорично настроен, но она могла сама попытаться использовать его силу. В конце концов она справилась с Кастиэлем.

Когда она вернулась в комнату, то увидела, что Ричард лежал на полу без сознания. Клара подбежала к нему. Она пыталась привести его в чувства, но он не подавал признаков жизни. Тогда она начала вспоминать, как Люцифер исцелял её саму. Она подносила раскрытую ладонь к сердцу Ричарда, к голове, к спине, но ничего не происходило.

— Значит, вот так это должно закончиться? — сказала она вслух. На глазах наворачивались слёзы, а в душе закипал гнев. Она не переставала пытаться призвать силу Люцифера, но тщетно. Он будто нарочно мешал ей сделать это. — Так ты избавляешься от тех, кто становится на твоём пути? Исцели его, слышишь? Я приказываю тебе!

Сердце Клары колотилось с невероятной скоростью, вызывая тошноту. Ей не хватало воздуха. Она чувствовала себя слабой и никчёмной. На её руках умирал архангел, а она ничего не могла сделать. Ей некогда было думать о том, как сила исцеления работала. Если Сатана сохранил способность лечить, то это не зависело от чистоты помыслов или другой святой атрибутики.

— Люци, я даю тебе последний шанс решить этот вопрос без лишнего шума. Или я позову Винчестеров, и всё им расскажу.

Клара понимала, что угрожать Люциферу было глупо. Он мог легко взять контроль над её телом, как любой другой ангел, перенести подальше от бункера и держать вдали от всех, пока Ник не будет готов. Но вместо этого глаза Клары загорелись алым. Её рука потянулась к спине Ричарда, и из раскрытой ладони вырвался яркий белый свет.

Клара почувствовала, как что-то, насильно выталкиваемое из её тела, проникает в тело Ричарда. Будто кто-то тянет за верёвку, которая жесткими краями изнутри цепляет её вены и тонкую кожу. Неприятное ощущение закончилось так же быстро, как и началось. К тому моменту, как Ричард очнулся, глаза Клары вновь стали голубыми, и ощущение силы, что было в ней после крови Горди, окончательно покинуло её. Она впервые за долгое время хотела спать. Глаза слипались, конечности перестали слушаться её. Она почти обмякла рядом с Ричардом.

— Клара, — донёсся до неё обеспокоенный голос. Комната начала расплываться перед её глазами. Ричард, слишком бодро, как для человека при смерти, подхватил её на руки и положил на кровать.

— Ричард, я хотела помочь, — сказала она. Ей удалось сфокусировать взгляд на его медовых глазах.

— Ты помогла, — улыбнулся он, и она поняла, что перед ней был уже не Ричард, а Габриэль.

Слабость постепенно отступала, и Клара смогла сесть. Она схватилась за висок, ощутив болезненную пульсацию.

— Не знаю, что ты сделала, но я благодарен тебе, — сказал Гейб. — Однако я вынужден попросить тебя ещё кое о чём.

— Может для начала объяснишь, что вообще с тобой произошло? — слишком резко спросила Клара. Боль в виске начинала раздражать. Ей казалось, что таким образом Люцифер решил наказать её за дерзость, но как и слабость, болезненные ощущения начинали уменьшаться.

— Я лучше покажу, — после недолгой паузы сказал Габриэль. Он поднёс руку к лицу Клары. — Можно? — после утвердительного кивка, он закрыл ей глаза, и комната вновь погрузилась в яркий свет.

— Боже мой! — выдохнула она, когда Габриэль убрал руку с ее лица. Клара увидела за его спиной пару крыльев. Они были так похожи на крылья Люцифера, но как он когда-то сказал, крылья его брата были золотыми. Они отливали желтоватым блеском, будто волокна перьев были сделаны из драгоценного металла. Они были бы такими же идеальными, как у её собственного архангела, если бы не раны с обеих сторон.

— Понимаешь теперь? — спросил он, и Клара молча кивнула. Кровь шла из крыльев, поэтому она не видела повреждений. — Кровотечение остановилось, но раны всё равно придётся обработать.

— А ты не можешь исцелить себя?

— Могу. Но не крылья.

— И ты хочешь, чтобы я помогла тебе? Чтобы касалась их? — Клара вспомнила, как Люцифер реагировал на её прикосновения. Едва ли это действо было менее интимное, чем поцелуй. — Попроси Сэма.

— Не могу, — покачал головой Гейб. — Тогда мне придётся рассказать ему, кто это сделал, и тем самым нарушить данное тебе обещание.

— И кто же это сделал, Габриэль? — спросила Клара, хотя уже знала ответ.

========== Пустота ==========

Габриэль сидел на стуле, лицом к спинке, положив голову на сложенные руки. Его крылья были опущены параллельно друг другу. Он не проронил ни слова за всё то время, что Клара решалась к нему подойти. А она в свою очередь отвернулась от него, и искала что-то в аптечке. Ей хотелось поскорее покончить с ранами на его крыльях и убраться из этой комнаты.

Наконец Кларе попалась нужная вещь. Она несказанно обрадовалась, когда нашла хирургический пинцет. Процесс пошёл гораздо быстрее, когда Клара поняла, что ей не нужно касаться крыльев Габриэля голыми руками.

Первые признаки жизни архангел подал, когда от души смоченная антисептиком вата коснулась краёв ещё свежих ран. Клара от неожиданности отдёрнула руку, когда Габриэль вздрогнул, и сильнее вцепился руками в спинку стула.

— Больно? — спросила она, но Габриэль не ответил. Клара пыталась понять, о чём он думал. Он никогда на её памяти не был таким серьёзным и задумчивым. Она старалась осторожнее касаться изувеченных частей крыльев, но молчание, недосказанность и вообще вся эта сценка начинали выводить её из себя.

— То, что ты сделал, Габриэль, на земле называется шантаж, — сама не зная зачем, сказала Клара, и чуть сильнее придавила зажатый в руке пинцет.

— Ау! И ты мстишь мне, я понял. — Габриэль дёрнулся сильнее, чем первый раз. Немного помолчав, он добавил: — А то, что сделала ты, на небесах называется исцеление.

Рука Клары с пинцетом застыла на полпути. У неё похолодели конечности от сказанного. Она судорожно соображала, что же ей делать теперь?

— Я? С чего ты взял? Кастиэль…

Габриэль рассмеялся. Его смех был мало похож на проявление веселья. Он был удивлён и разочарован.

— Милая, ты обо мне невысокого мнения, я знаю, но ты забываешь, кто я.

Клара сделала несколько шагов назад, и положила пинцет на стол. Габриэль встал со стула, и повернулся к ней лицом. Без рубашки, с пусть и раненными, но крыльями за спиной и взглядом исподлобья он выглядел угрожающе, но при этом Клара должна была признать великолепие зрелища.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она, несмотря на резкую сухость во рту.

— Это ведь по твоему приказу Горделиус проткнул меня твоим же копьём, брат?

Клара опустила голову. Она прижалась спиной к стене, на которую наткнулась, отступая от Габриэля. Её плечи начали трястись, будто от беззвучных рыданий. Но вскоре до слуха Гейба донёсся тихий смех. Клара подняла взгляд на него. Её глаза горели алым. Она продолжала смеяться, и похлопала в ладоши.