— Умница, Габриэль, ловко сложил два и два.

— Люцифер, — Габриэль покачал головой. — Как же далеко ты зашёл.

— Ты должен быть благодарен мне, Гейб. Я приказал Горделиусу проучить тебя, а не убить.

— Думаешь, я об этом беспокоюсь? Ты готов пожертвовать ею ради того, чтобы выжить?

— Не берись рассуждать о том, чего не знаешь.

Габриэль не верил своим глазам. Он не успел хорошо обдумать то, что ему открылось. И теперь не знал, что ему предпринять: убить Люцифера и вместе с ним — Клару? Отпустить их обоих?

— Люци, какой же ты мешок дерьма всё-таки, — Габриэль отвернулся от брата. Ему не хотелось, чтобы тот видел бессилие и отчаяние, вырвавшие наружу в виде слёз. — Я думал, ты изменился. Думал, теперь тебе не всё равно, что будет с Кларой. Ты сам пришёл ко мне тогда. Попросил приглядывать за ней.

— И ты слишком увлёкся.

Тишина повисла в комнате мёртвым грузом. Габриэль повернулся к брату. Его светившиеся голубым глаза встретились с алыми.

— Да, я её люблю, — спокойно сказал Габриэль, и Люцифер угрожающе посмотрел на него. — Но я готов уйти. Я больше не стану докучать Кларе. Ей уже не нужна моя защита, как и я сам. Однако есть условие, при котором я сделаю это тихо, и никто не узнает, что ты жив.

Люцифер молча ждал, что же скажет его брат, а Габриэль, разрываемый изнутри непереносимой болью, собирал остатки сил, чтобы закончить начатое.

— Ты тоже должен уйти, Люци, — сказал Гейб, и Люцифер хмыкнул. — Уйти из неё. Найди новый сосуд. Бери кого угодно: священника, президента или Сэма Винчестера. Мне всё равно! Только хватит разрушать её.

Люцифер опустил взгляд. Он обдумывал условия брата. Габриэль стоял неподвижно, когда Люцифер в теле Клары подошёл к нему на расстояние вытянутой руки. Алые глаза впились в сияющие голубые. Напряжение, повисшее в воздухе, ощущалось почти физически. Габриэль ждал ответа брата, и тот вскоре прозвучал:

— Согласен.

Габриэль коротко кивнул. Комнату озарил нестерпимо яркий свет, а когда погас, не было больше никого, кроме лежавшей без сознания Клары Хьюз.

***

Покончив с головой Асмодея, Горди снял перчатки и фартук, осмотрел себя на предмет прилипших к одежде частиц Князя Ада, и вышел из комнаты. Эдвард и Фрэнк, терпеливо ожидавшие снаружи, вздрогнули при его появлении. Не глядя на их ошарашенные услышанным лица, он остановился и уставился в одну точку.

— Фрэнк, Эдвард, уберите там… всё, — не без отвращения сказал Горди. Когда демоны почти скрылись в комнате с растерзанным телом, он добавил: — не выносите ни единой его частицы за пределы ловушки. Этот сукин сын скоро восстановится.

С этими словами Горди удалился, а Фрэнк перевёл недоверчивый взгляд на Эдварда. Оба понятия не имели, как можно было восстановиться после такого.

Кроме моральной разрядки, Горди узнал и нечто любопытное. И имя ему было Виктория. Потеряв и без того много времени, Горделиус не мог позволить себе малейшую оплошность. Более всего он боялся подвести своего Отца.

— Пожалуйста, отпустите меня! — пыталась вырваться та самая Виктория из цепких рук Горди. Он тащил её за собой, не обращая внимания на то, что она говорила, что несколько раз упала, и что ветви деревьев иногда хлестали ее по лицу. — Что вам нужно? Куда вы меня ведёте?

Длинные светлые волосы Виктории растрепались, тушь потекла от слёз, а из свежеразбитой коленки стекала кровь. Горделиус бесцеремонно волок её вглубь леса. Чувствуя, как её шансы на спасение уменьшаются с каждой минутой, Виктория стала отбиваться и кричать ещё сильнее, и Горди не выдержал.

— А теперь замолчи и послушай, — как всегда спокойно сказал он. Виктория сделала вдох и кивнула, демонстрируя готовность слушать. — Мы идём не в лес, а через лес. Я не собираюсь тебя касаться больше, чем сейчас. Поверь, я и от этого испытываю мало удовольствия. Ты прочитаешь заклинание, я сделаю то, что должен, и ты свободна. Поняла?

Виктория кивнула. Горди не отпустил её руки, но сопротивление с её стороны поубавилось.

— Как вас зовут? — вдруг спросила она. Ей казалось, что если они познакомятся, чуть лучше друг друга узнают, то ее похитителю будет сложнее решиться причинить ей вред.

— Горделиус.

— Какое необычное имя. Откуда вы? Литва? Италия? — Виктория, заметив, что собеседник не собирается отвечать, продолжила сама: — А я родилась и выросла здесь. Моя мать работала на нескольких работах, а отец делал вид, что ищет что-то подходящее, а сам целыми днями только развлекался.

Горди не слушал девчонку. Он уловил тревожный сигнал по ангельскому радио, и сосредоточился на нём.

— … и тогда мне пришлось сменить очередную школу, а вы не представляете, как тяжело адаптироваться на новом месте, — продолжала Виктория. Она успокоилась, погрузившись в повествование о своей жизни.

— Нет времени, — резко остановившись, сказал Горди. Он подхватил на руки Викторию, и они в мгновение ока перенеслись через весь лес в здание заброшенной психиатрической лечебницы.

— Что это было? — задыхаясь, спросила Виктория. Она упёрлась руками в коленки и пыталась побороть тошноту. Она смотрела в пол, но когда подняла взгляд, её тело будто пронзил электрический разряд. — Это что, труп?!

Из неё вырвались неконтролируемые рыдания. Паника захватила разум, сковала грудную клетку, а ноги машинально понесли её к выходу. Горди спокойно взмахнул рукой и дверь исчезла. Виктория поняла, что разговор по душам ни капли не сблизил её с похитителем. Она интуитивно понимала, что живой из этого места не выберется.

— Что вам от меня нужно? Вы что, извращенец какой-то? Зачем здесь труп? — Виктория перестала всхлипывать, но слёзы продолжали течь по щекам.

— Это — сосуд моего Отца. Наша с тобой задача заключается в том, чтобы подготовить его. Ты должна была сделать его настолько сильным, чтобы он мог заменить истинный сосуд, но у нас нет времени. Он идёт.

Горди протянул Виктории листок с заклинанием. Она взяла его дрожащей рукой и прошлась по символам взглядом.

— Что это за язык?

— Енохианский.

— Но я не знаю…

— Не играй со мной, Виктория. Я знаю, кто ты. Потомственная ведьма. Достаточно могущественная для нужного мне ритуала, и слишком юная, чтобы оказать достойное сопротивление. Читай слова сама, как только я скажу, или я заставлю тебя.

Виктория посмотрела на символы, написанные на листке, затем на парня в коричневом пальто. Горди подошёл к телу Ника, возложенному на кровать в бывшей спальне Кроули. Он положил руку ему на лоб и закрыл глаза. Виктория увидела яркий свет, выбивавшийся из-под возложенной ладони. Мёртвое тело начало приобретать признаки жизни: кожа из землянистой превратилась в розоватую, следы разложения исчезли, а грудная клетка начала подниматься и опускаться, но человек не приходил в сознание. Это была пустая жизнеспособная оболочка, ожидавшая своего хозяина.

— Подойди, — не открывая глаз, приказал Горди. Виктория не испытывала ни малейшего желания приближаться к мертвецу или ожившему мертвецу, но она вспомнила угрозу похитителя, и на негнущихся ногах подошла. — Возложи руку ему на сердце.

Девушка недоверчиво посмотрела на Горди. Ей не хотелось находиться даже в одной комнате со странным человеком на кровати, а уж касаться его — тем более, но она всё-таки исполнила то, что от неё требовалось. Она ощутила слабое сердцебиение под своей рукой. Ударов двадцать в минуту, не больше.

— Теперь заклинание.

Виктория подняла руку с запиской так, чтобы видеть текст. Не отрывая руки от сердца Ника, она произнесла:

— Foh reh say-lah.

Горди улыбнулся одним уголком рта, чувствуя, что всё идёт так, как нужно, а Виктория с замиранием сердца наблюдала за происходящим. До её слуха донёсся странный звук. Будто высокочастотное гудение, и оно становилось всё громче и громче. Стены помещения начали трястись, а ваза на столе — разлетелась на мелкие кусочки.

— Что происходит? — пытаясь перекричать звон, спросила Виктория.