Не обращай внимания, — отмахнулась я, давая тем самым понять, что в помощи психолога-Стаса не нуждаюсь. Да и в самом деле, не рассказывать же Миронову, что после того, как я всю ночь охраняла звезду мировой сцены, мне эта звездюлька теперь покоя не дает?

Ну, ладно, — Стасу ничего не оставалось, как согласиться. Бросив на меня последний пытливый взгляд, молодой человек тяжело вздохнул и глянул на свои наручные часы. — Твою ж дивизию, практика по химии!

Мне повторять дважды необходимости не было, поэтому, быстренько сообразив, что за опоздание никто нас по головке не погладит, мы все же собрались с духом и двинулись в сторону лифта. Я же предчувствовала, что не самый удачный день в моей жизни еще только начинается.

Если день не задался с самого утра, глупо ожидать, что к обеду что-то изменится. В моем случае, глупо вообще ждать, что даже через три дня что-то изменится и на моей хмурой полянке зацветут ромашки. Поэтому, на химию я шла с твердой мыслью, что мне хана. И ведь угадала же!

Мало того, что совсем недобрый преподаватель вдоволь накричался на меня за опоздание, так этот старый маразматик со стажем решил припомнить мне все мои многочисленные грешки. Поэтому, к концу практического занятия я была злая, уставшая и так и не сделала нужное задание. А это значило только одно — да здравствует дополнительные часы в «любимой» лаборатории университета! Такая перспектива меня совсем не радовала, но деваться от нее было некуда.

Наконец, когда пытка в стенах лаборатории закончилась и меня отпустили на все четыре стороны, я пулей вылетела из кабинета, мечтая только об одном — поскорее свалить отсюда и забыть хотя бы на два выходных дня о том, что такое этилендиаминтетрауксусная кислота и почему водородную бомбу нельзя собрать в домашних условиях.

Правда, прежде, чем с чистой совестью уехать домой к родителям, мне предстояло еще раз поучаствовать в очередном дурацком плане Валерии, которая не упустила возможности напомнить мне об этом. Судя по короткому посланию, которое передала мне Лерка вместе с одним из своих поклонников сразу же после практики, встретиться мы с ней не сможем, так как она во всю готовиться к сегодняшнему вечеру, поэтому, без лишних объяснений я должна быть готова к семи часам вечера и ждать ее на пристани, недалеко от университетского корпуса социальных наук. Ничего более в письме Соколовой не было, поэтому мне только оставалось гадать, что же будет дальше.

«Ничего хорошего!» — любезно подсказывал внутренний голос и это был один из немногих случаев, когда я была с ним согласна.

Мечтая поскорее оказаться дома, в родной кроватке, нежели в стенах учебного заведения, я вновь спустилась на первый этаж, и, миновав холл, оказалась на улице. И если в первую секунду я была рада наконец-то почувствовать свежий воздух, то в следующее мгновение уже пожалела о том, что вообще вышла на улицу.

За пару часов погода успела кардинально измениться и теперь вместо приветливого солнышка и легкого ветерка, на небе собрались темные тяжелые тучи, а асфальт покрывали многочисленные лужи. Дождь лил как из ведра и я мысленно пожалела о том, что забыла зонтик.

Конечно же, посетовав на забытый зонт, я так же обругала всеми мыслимыми и немыслимыми словами Стаса, который, в отличие от меня, закончил практику раньше и уже давно уехал на своем «форде» домой, решив меня не ждать.

Тяжело вздохнув и прокрутив в голове тираду на тему «За что мне все это?», я собралась с мыслями и выскочила из-под своего укрытия. Холодные капли били по лицу, стекали за шиворот коротенькой кожаной куртки и так и норовили намочить туфли, но я продолжала бежать в сторону автобусной остановки.

Когда расстояние от здания университета до остановки было успешно преодолено, я устало выдохнула. Решая не терять зря времени, я сверилась с расписанием автобусов, но поняла, что и тут меня ждет большое разочарование. Нужный мне автобус должен был подойти только через двадцать минут.

Остановка пустовала, делая меня единственным желающим добраться до квартиры. Все нормальные люди в такое время в пятницу уже вовсю ютились дома, готовясь к очередной потрясающей вечеринке в «Иллюзионе» ночью, или же паковали сумки, чтобы поскорее вернуться домой в родной город. И только я, как последний олень, мерзла под дождем, ругая на чем свет стоит преподавателя по органической химии и всех тех, кто попадался под мысленную раздачу тумаков.

За столь интересным и продуктивным занятием я даже не заметила, как мимо автобусной остановки пронеслась машина. И все бы было ничего, если бы путь транспортного средства не пролегал через огромную лужу прямо у края дороги. Водопад из грязи и дождевой воды вмиг окатил меня, заставляя едва ли не плеваться. Я уже было хотела окрестить горе-водителя авто всеми нелестными словами, что вновь собрались в моей голове, но к моему большому удивлению, владелец машины остановил свое транспортное средство в паре метров от остановки и выскочил под проливной дождь.

Девушка, с вами все с порядке? — по всей видимости, обращаясь ко мне, спросил молодой человек. Именно он и оказался водителем новенькой «тойоты», которая каких-то пару секунд назад устроила мне контрастный душ.

Нет, блин, не в порядке, — злобно прорычала я, вытирая глаза. Мне совершенно не хотелось, чтобы грязная вода попала куда-нибудь не туда. Мало ли что в этих лужах побывало.

Простите, я не хотел вас… облить, — после секундной заминки виновато произнес водитель. Теперь незнакомец стоял совсем близко со мной и мне стала казаться, что я где-то уже видела его. Судя по удивленно-настороженному выражению молодого человека, он тоже меня узнал. — Эй, я, кажется, тебя знаю. Мы столкнулись утром в коридоре.

Чего? — не сразу сообразила я, о чем речь.

Ты ведь знакомая Стаса Миронова, точно, — проигнорировав мой вопрос, выдал парень. — Ты еще куда-то опаздывала.

Теперь что-то стало проясняться. Внимательно присмотревшись к своему собеседнику, я поняла, что передо мной действительно стоит тот самый парень, которого я сбила с ног этим утром, и которого приняла за фронтмена «Алых Демонов».

Точно. Никита Котиков, собственной персоны.

А, вспомнила, — буркнула я, морщась. — Ты Котиков, сын профессора, приятель Миронова и что-то там еще.

На мгновение мне показалось, что губ Никиты коснулась едва заметная улыбка.

Знакома с моим отцом? — с сочувствующими нотками в голосе, поинтересовался парень. Я молча кивнула. Настроение стало еще хуже (а хуже, по-моему, было уже некуда) и мне совершенно не хотелось сейчас вести светские беседы с сыночком дяди Цербера. Но того, похоже, мое недовольство ни чуть не смущало.

Слушай, эм…

Мария, — поспешила представиться я, чтобы избавиться от неловкой паузы.

Да, Мария, — продолжил Котиков-младший. — Мне правда жаль, что я тебя сейчас окатил из лужи. Не думал, что кто-то в такую погоду торчит на улице. Поэтому, чтобы не быть последней сволочью в лице обиженной девушки, могу подвести тебя, куда скажешь. Идет?

«Машка, ну везет же тебе на всяких маньяков и придурков! Смотри, чтобы тебе этот «котик» ничего не сделал, а то…»

В этот раз я, хоть и была согласна со своим внутренним голосом, решила его не слушать. Ну в самом деле, что плохого мне может сделать сын Котикова? Его папаня, уже и так мне всю кровь выпил. А от нападения любимого сыночка химика я уж как-нибудь отделаюсь. Вон, опыт общения с противоположным полом у меня имеется.

«Ты снова о своем Люцифере Демоновиче вспомнила, наивная ты моя? Ну точно, сошла с ума от любви к этой нечисти!»

«Захлопнись, блохастая!» — посоветовала я своему внутреннему «я», прежде чем все же ответить на предложение Никиты.

Поехали, — скомандовала я. — Только учти, если я теперь испачкаю сиденье в машине, химчистку оплачивать не буду.

Я переживу это, — весело ответил Котиков, открывая передо мной дверь авто. Спустя минуту и сам водитель оказался на своем законном месте и машина двинулась дальше, оставляя позади и автобусную остановку, и только что подошедший к ней автобус. Продиктовав адрес дома, в котором я временно проживала, я откинулась на спинку сиденья, наслаждаясь теплом салона автомобиля.