Пока они шли по очередному витку коридоров станции к отделу техобслуживания, где на большом экране было удобнее всего смотреть старые записи с камер, она – по-русски, чтобы не нервировать Аккеара этими теориями, которые ещё неизвестно, подтвердятся ли – сказала:
– Я думала, что даже для такой, хм, репетиции преступления угонщики позарились бы на что-то более ценное. По такой логике: если вдруг их главный план не удастся, им будет хоть какая-то выгода от «репетиций».
– Алисочка, ты просила, чтобы я не слишком углублялся в воспоминания, но раз уж зашла речь: ты слышала что-нибудь о «Лиранти»?
– О чём?
– Вот видишь. Это был транспорт, который вёз старые ракеты на переработку в одной мелкой звёздной системе, с одной планеты на другую. Часть груза пропала во время стоянки. По-моему, это дело даже до ИнтерГПола не дошло – решили, что хлопот с вызовом полиции будет больше, чем выгоды от ракет, если они даже найдутся. А если бы я тогда не разобрал у тех самых ракет двигатели едва ли не на атомы, мой звездолёт никогда бы не смог так запросто летать до системы Медузы и обратно без помощи всякого абсолютного топлива.
***
Не стоило, пожалуй, говорить ей о Медузе. Алиса, разумеется, постаралась это скрыть, но было видно, что ей неприятно вспоминать об одной из самых кровавых историй, в которых она невольно оказалась замешана.
«С другой стороны, будто она не помнила о ней, когда выпрашивала для меня помилование! Если мне потребовалось упомянуть о рухляди с „Лиранти” для пользы расследования, что я, должен был всё равно отмалчиваться? А если этот Аккеар на самом деле знает русский язык, просто прикидывается, что не знает? Не так и невозможно, русских в этих краях полно, и фиксианцы часто на Земле бывают… Алисе и так, верно она выразилась, достаточно пришлось быть тут вместо амортизатора…»
Если Аккеар и знал русский, скрывал он это мастерски. По его виду нельзя было сказать, да что там, даже подумать, что он понял, о чём разговаривали агенты между собой. Он с любезной улыбкой провёл их в отдел техобслуживания, всего за несколько минут растолковал местному дежурному, что именно им требуется, и вскоре уже на широком, во всю стену, экране появилась запись со дня первого угона.
========== Глава 4 ==========
Камер наблюдения было полно, но отображалось на них за несколько часов до угона первого катера только то, что каждый ожидает увидеть на заправочной станции. Жизнь кипела только в основном вестибюле да ещё, когда кто-то останавливался на дозаправку, у посадочной площадки. В ангаре катеров не было вообще никого. Снаружи было то же самое — со стороны трассы постоянно мелькали огни кораблей, со стороны пристройки, где располагался ангар, даже эти огни редко удавалось разглядеть.
Дежурный по техобслуживанию, конечно, проматывал записи на большой скорости, готовый в любой момент остановиться. Наконец он сказал:
— Вот, ровно десять минут до похищения.
Всё оставалось прежним. Как Крыс ни вглядывался, ни в ангаре, ни в вакууме вокруг него он не мог увидеть решительно никаких перемен по сравнению с началом записи… решительно никаких…
— Алисочка, ты тоже это заметила? Остановите запись и перемотайте назад, только медленнее!
— Я чувствую, что что-то не так с записями с внешних камер, но я не могу понять, что… — отозвалась Алиса.
На экране фиксианцы в основном вестибюле плавно ходили задним ходом, из корабля на посадочной площадке топливо выкачивалось в резервуар, а в чёрной пустоте плыли искры звёзд, планет и позиционных огней.
И только на записях, сделанных камерами с внешней стороны ангара, космос оставался абсолютно неподвижен.
— Ловкая работа, — сказал Крыс, повернувшись к Алисе. — Вот и ещё ответ тебе на то, почему они нацелились на никому не нужный ангар — поставь запись на паузу, никто и не заметит. Внутри никого, снаружи никого… Ладно, давайте включайте дальше, посмотрим, когда это прервётся.
Выяснилось, что за время похищения считался тот момент, когда камеры вырубились – экраны, показывающие ангар, погасли. На станции началось беспокойство, в отделе техобслуживания сначала посчитали, что ошиблись компьютеры, потом наконец догадались пойти к самому ангару… Но тут экраны зажглись снова, и катеров – видно было чётко – стало на один меньше.
– Понятно… А на самом деле угон произошёл намного раньше, – заключила Алиса. – Запись, кажется, с начала дня стояла на паузе.
– Подожди, тут ещё не всё ясно. Аккеар, почему ваши техники-то это проглядели? Неужели они… неужели это прямо невозможно было заметить? – Крыс в последний момент удержался от высказывания о том, что он в таком случае думает об умственных способностях местных сотрудников техподдержки.
– Потому что они и не глядели, – сказал Аккеар. – Камеры были в порядке, передача записи на компьютер – тоже. А сам компьютер, на котором всё это отображается, находится у регистрационного стола.
– За которым у вас человек, а не робот, – закончила Алиса.
– Мы роботов используем только для погрузки, заправки, четверо на охране стоят… – сознался Аккеар.
Крыс хотел было сказать, что роботам на охране тогда и надо бы посылать запись с видеонаблюдения, но Алиса, разгадав его намерение, подтолкнула его под локоть. Ну конечно, если у них сейчас опять начнётся спор по поводу защиты станции, далеко расследование не уйдёт. К тому же с таким уровнем, как у этих угонщиков, вполне можно было бы так замаскировать саботаж записи, что и для робота всё казалось бы нормой.
***
При просмотре записей с дней возвращения обнаружилась точно такая же картина. Запись с внешних камер «замораживалась» и продолжалась только тогда, когда катер уже был возвращён. Ещё один шанс найти зацепку пропал – ни о каком вычислении траекторий не могло быть и речи.
На «Метеор» Алиса возвращалась неохотно, думая, что, может, стоило бы ещё поискать что-нибудь на камерах – хоть сама же и понимала, что после сегодняшнего пристального изучения искать там было уже нечего. Впрочем, оставалась ещё надежда на химический анализ – для верности Алиса взяла семь обломков с разных катеров.
– Как ты считаешь, это мог быть кто-то из Серой туманности? – спросила она у Крыса. Тот пожал плечами:
– Неизвестно. Хакеры высокого уровня у нас… в туманности, конечно, есть, если ты об этом спрашиваешь, но я не сомневаюсь, что они найдутся и в других местах Галактики. Если б тут были какие-то характерные признаки деятельности кого-нибудь из моих знакомых, я бы это уже заметил. Пока же ничего особенного не видно, и в теории виновником может быть кто угодно, вплоть до моей мамаши.
– А ты, извини за личный вопрос, действительно её сын, или это вроде почётного звания? – встревожилась Алиса. Если окажется, что за похищением катеров стоит пиратская королева, как эта дама себя величала, Милодар будет вправе отстранить Крыса от расследования под предлогом законов этики.
– Не знаю.
– В смысле? – оторопела Алиса. Она ожидала любого ответа, вплоть до «не лезла бы ты, Алисочка, не в своё дело», любого – кроме такого!
– В самом прямом, – сказал Крыс. – Она сама скорее гуманоид, но откуда-то взялась на Крокрысе, откуда именно – я не спрашивал. По крайней мере, в моём детстве она уже там была, меня долгое время вроде как воспитывала – может, это было просто потому, что я ей способным показался. Думаю, без ДНК-анализа точно ничего не выяснить.
Алиса не нашлась, что и сказать на подобное признание. Хотя Крыс произнёс его совершенно обычным тоном, без малейших признаков злобы или грусти, ей стало довольно совестно за такие расспросы, учитывая, что собственную семью она горячо любила и если и раздражалась на родственников, то только из-за чрезмерной опеки с их стороны.
Чтобы как-то замять тему, она направилась в кают-компанию и достала набор для химического анализа. Разумеется, до аппаратуры профессиональных химиков этот набор не дотягивал, но всё же с его помощью можно было получить достаточно точные данные – ведь далеко не всегда у агентов есть возможность и время обратиться в лабораторию.
